Южный ветер

Через пару недель, приготовив стопку лепешек, Лейла завернула их в полотенце и отправилась навестить свекровь. Подходя к дому, она увидела большое скопление людей и машин. Внутри ей стало ясно: в этом доме ее никто не ждал. Зал и коридор были переполнены гостями, на кухне и в столовой хлопотали женщины, умолкшие при виде Лейлы, пытаясь скрыть свое удивление.

– Мама? – переступив через обиду, сказала она, увидев свекровь. – Что за праздник в доме?

Глаза женщины наполнилось слезой, увидев Лейлу. Сменив тон, седая женщина привстала, тем самым вызвав к себе всеобщее внимание.

– Мой сын женится! – отводя глаза в сторону и вытирая скатившиеся несколько слез платком, сказала она.

– Почему мне не сообщили? – едва выговорила растерянная девушка.

– Ты ушла, Лейла! В моем доме нет снохи! – повысив тон, добавила она. – Мой сын не стал играть пышную свадьбу только из-за тебя! Уважай хоть это!

– Мамочка! – пытаясь держать себя в руках, сказала Лейла. – Дай Всевышний вашему дому, вашему сыну и вам столько счастья, сколько справедливости в ваших поступках и правды в словах!

– Амин! – воскликнула золовка свекрови, сидящая за столом.

– Амин! – сказала другая, после чего все женщины повторили, кто с улыбкой, а кто с ужасом.

Когда Лейла вернулась в свой старенький дом, ее не покидали греховные мысли о том, чтобы свести счеты с жизнью, вспоминая первые годы замужества.

– Будьте вы прокляты! – кричала она, сбивая рукой тяжелые слезы с лица и пытаясь выплакать свой гнев, уснула, прижав колени ко лбу, сидя на старом кресле.

Ощутив сквозь сон запах духов, родной запах, исходящий от ее матери, приехавшей навестить дочь, девушка проснулась. Вскочив с кресла, Лейла кинулась в объятия женщины, не давая ей и пошевельнуться.

– Я хочу забрать тебя домой, – сказала мать и, вырвавшись из объятий, взялась поспешно ворошить шкафы в поисках сумки.

– Мама, – останавливая рукой, просила она, – не надо! Я никуда не поеду!

Лейла вспоминала ликование и радость родственников, наблюдающих, как жизнь красавицы треснула, вспоминала убеждения отца, не желающего даже слышать о ее разводе, мол, мертвая дочь лучше разведенной, и уговоры матери закрыть глаза на предательство мужа.

– Лейла, мы уезжаем отсюда!

– Дай мне немного времени… – попросила девушка. – Я поговорю с мужем и сама приеду домой навсегда.

– Твой муж тряпка! Люби он тебя хоть немного, ты бы сидела в своем доме, а не в этом сгнившем сарае! Он не отпускает тебя ради своего самоутверждения, чтобы показать всем, какой он могущественный!

– Он хотел как лучше!

– Лейла, прекращай! Оглянись кругом! Я в таком доме тебя растила? Это все, чего ты заслуживаешь? Да надо мной все смеются! Привели какую-то дрянь на твое место!

– Я не могу опять все бросить, мам… Хотя бы сейчас позвольте мне самой решать! Хотя бы сейчас! – моля, расплакалась Лейла.

Погостив до вечера, окидывая брезгливым взглядом все, что ее окружало, мать уехала домой, а девушка с утра отправилась на почту, чтобы позвонить мужу, желая больше не появляться там, откуда ее выгнали.

Тем временем в родительском доме разговор о возвращении Лейлы был закрыт ее отцом. Он решил, что раз девушку содержат, то ей нет необходимости возвращаться обратно. Лейла успокоила маму тем, что отлично справляется сама и жизнь ее вполне устраивает. Малика устроила ее к себе на работу в школу, недалеко от дома, и все свободное время она проводит за книгой или в компании вечно смеющейся и радостной соседской женщины.

– Ушла бы от него, вышла замуж за нормального мужика и уехала бы куда-нибудь подальше отсюда! Такая молодая и красивая, чего ты тут сидишь, Лейла?

– Кому я нужна, Малика? – усмехнулась девушка. – Детей иметь не могу, непутевая! Слишком поздно об этом думать, да и нормально мне здесь, чего пристала? – шутливо улыбалась она.

– Поздно – мне, бабе двухсоткилограммовой! А у тебя вся жизнь впереди!

– Малика! – возмущенно засмеялась Лейла, нежно гладя женщину по руке, а в глазах бушевало пламя боли и сожаления.

Спустя год Лейла узнала о рождении сына у новой невесты. Когда она услышала эту новость, ее обиды на мужа не стало. Она отпустила те воспоминания и, приняв свою жизнь такой, какая она есть, стала жить дальше. Новость о ребенке обрадовала ее, но и параллельно этому она понимала, что ее брак окончательно стал формальностью для родственников. Под уроки русского языка и одинокие вечера пролетел еще один год ее жизни.

Глава 4

«Равнодушие или самоутешение? Возможно, страх обрести душевную слабость и потерять силы идти дальше». Юсуф оставлял пару заметок в своем блокноте, стараясь сохранить душевное спокойствие. Выписывая свои мысли на лист, он пытался заполнить пустоты в своей душе, но позже понимал – слов для этого недостаточно.

С момента отъезда прошло шесть лет. Закончив военное училище, он усердно карабкался, пытаясь не оставлять себе ни секунды на отдых и обеспечить своему отцу достойную старость.

Парень, а вернее, уже мужчина легко внушал доверие высокопоставленным лицам, налаживал связи и забирался выше, отталкиваясь от своей давней обиды, затаившейся внутри, – бессилия. Ему не хотелось вспоминать о прежней жизни. Конечно, сердце безудержно тосковало по родным местам, беззаботным временам и родственникам, по могущественным горам и летним ливням, но черной мглой разгоняли эти воспоминания мысли о Лейле, забыть которую Юсуф так и не смог.

Как-то вечером он отвез отца к старому другу, после чего и сам был настойчиво приглашен за стол. Усевшись на кожаных диванах в большой квартире, они говорили обо всем на свете.

– Это мой дочка! – сказал старик с акцентом на краснощекую девушку, подающую чай гостям, высокого роста и плотного телосложения, совсем не похожую на кавказских девушек. У лба завивались мелкие рыжие кудри, огромные зеленые глаза смущенно смотрели вниз, руки дрожали, делая неуклюжие движения (проливая чай через края кружки).

– Ты посмотри, как выросла! – удивился отец Юсуфа. – Помню Любу совсем маленькой девчонкой.

– Жених надо! Жених! – опять пробормотал старик, хлопая друга по спине, но, увидев лицо бабки, стоящей у двери, свел слова на шутку, задумчиво ровняя седую бороду. Девушка, растерянно посмотрев на отца, покинула комнату, и обслуживание стола продолжила ее мать.

Когда отец и сын вернулись поздно ночью домой, между ними завязался разговор.

– Я уже немолод, Юсуф, мое место дома, на родине, а ты устраивайся и живи здесь, но женись. Возьми себе в жены скромную, воспитанную девушку и строй семью, это единственное, без чего ты не проживешь. Твои дети – это твое будущее, и без них ни одно счастье и ни одна радость не будут настоящими. Душевные раны у всех нас есть, женщина с рождения предписана кому-то, и если она отдана другому – смирись и живи дальше, это не твой руск (судьба)!

– Там сейчас неспокойно, отец. И жилье негодное, я отвезу тебя, когда буду уверен в том, что ты в безопасности. Жениться? Разве со своей работой я могу что-то дать будущей жене?

– Вырастете вместе, все у вас будет.

Голос отца Юсуфу был настолько дорог, что каждое слово он пытался воплотить в жизнь, зная важность и правдивость им сказанного, понимая искренность отцовских наказов.

– Абдулла достойный человек, несмотря на свое чрезмерное простодушие. Женщины его дома скромны и воспитанны. Я знаю Абдуллу много лет, Юсуф, мужчина, взявший его дочь в жены, обречен на порядок и уважение. Возможно, она не столь красива внешне, но разве можно рассуждать о красоте, не зная человека? А Лейла замужняя женщина, Юсуф, похорони все надежды и не допускай в свою голову греховные мысли. Ты молод, не упускай возможность создать семью, любовь придет, но настоящей будет лишь та, которая не стеснит твою гордость и не запятнает честь.

Пару недель спустя Юсуф сидел в гостях у Абдуллы. Он ждал, пока дочь старика, на которую он по всем традициям пришел посмотреть, принесет ему чай. Девушка вошла неожиданно, трясущиеся руки выдавала чашка своим звучанием, чай играл, бегая мелкими волнами по поверхности.

Поблагодарив Любу, Юсуф с тоской и печалью в глазах старался разогнать волнения и переживания вокруг девушки. Он рассказывал о родине, о красоте родных мест, задавал элементарные вопросы, чтобы она чувствовала себя увереннее, с легкостью отвечая на них.

Взгляд девушки пару раз упал на Юсуфа со стыдом, словно слова «ты никогда меня не выберешь» были пропечатаны на ее лбу. Не смотреть на него и вправду было сложно, со входа ударил грубый аромат духов, черные как смола, густые и немного влажные волосы были уложены назад, отдавая глянцевым блеском. Военная форма подчеркивала мужественное тело настолько сильно, что Люба не могла вымолвить и слова.

Пухлые щеки покрылись алым румянцем, глаза заслезились, и в горле повис ком. По рукам бегал пот, она сжимала пальцы одной руки в другой. Считая свое поведение абсолютно нелепым, Люба неуклюжими шагами покинула зал. Юсуфу искренне стало жаль ее, но ничего, кроме жалости по отношению к ней, в его сердце не появилось. Она показалась ему немного неуверенной, но, пытаясь видеть в людях больше хороших качеств, нежели плохих, он вынес для себя необычайную скромность и застенчивость ее поведения.

В эту ночь она засыпала со слезами на глазах. Ум и трудолюбие, которыми так гордилась Люба, показались ей абсолютно незначительными в ее жизни. Она осознавала, насколько важную роль играет внешность, представляя себя стройной и вытянутой при встрече с Юсуфом.

Понимая, насколько неловко от состоявшегося свидания может чувствовать себя девушка, Юсуф решил навестить ее и развеять это неприятное послевкусие. Ему вовсе не хотелось вновь смущать Любу или вгонять в краску, его намерения ограничивались дружеским разговором, способным помочь забыть свое неловкое положение перед ним в тот день.

Просидев во дворе медицинского училища некоторое время, он наконец дождался, когда студенты начали покидать здание. Люба в компании нескольких девушек скованно шла, прижав к груди пару учебников, и, увидев Юсуфа, как и студентки, идущие рядом, застыла на мгновение, пытаясь поверить в увиденное.

Высокий красивый мужчина в военной форме стоял как статуя посреди университетского двора. Каково было общее удивление, когда Юсуф подошел к Любе и смеясь завел разговор, присев с девушкой на скамейке. Узел в груди Любы был развязан, помимо невероятно обаятельного мужчины она увидела воспитанного и понимающего человека. К концу встречи Юсуф заметил блеск в ее глазах, светло-рыжие кудри развевались на ветру, а лицо было наполнено счастьем. За силуэтом взрослой и сильной девушки прятался пугливый ребенок, чьи глаза выдавали неравнодушие.