Южный ветер

Тоскуя по мужу, она осознавала, что ни роскошный дом, ни богатства не восполняют то счастье, которое получает женщина, находясь рядом с любимым человеком, что вся сила кроется в возможности держать любимые руки. Не было ни слов, ни поступков, позволяющих передать это чувство.

– Мне не нужно ничего! Просто будь рядом! – повторяла она, протирая слезы с лица рукавом роскошного платья.

– Я рядом четвертый год, а ты не можешь родить мне ребенка! Это твоя любовь? Так ты меня любишь? – воскликнул он с диким оскалом.

Лейла всматривалась в мужа, который казался ей всем, и не могла найти сходства с человеком, которого она знала пару лет назад. От услышанного у нее защемило сердце и в панике задрожали руки.

– Не смей со мной так разговаривать!

– Я не прав, Лейла? Ты думаешь, красота и обеспеченный отец делают тебя женщиной?.. – он сел на край кровати, сердито расслабляя воротник. – Когда тебя подсовывали твои тетки, надо было понять, что что-то не так! Женщина – это мать! Мы прожили период, когда меня восхищало твое лицо, а теперь я хочу детей! Не можешь мне их дать – вокруг полно девушек, которые смогут!

Облокотившись на стенку, Лейла скатилась на пол. Твердое убеждение в надежности мужа рухнуло за мгновение. Лейлу подвела ложная уверенность в своей незаменимости. Муж стал поднимать ее с пола, усаживая на диван.

– Прости меня, Лейла… Нам давно надо было разобраться…

– Не трогай меня, – еле молвила она, отталкивая его руки от своих плеч.

– Поедем в Москву и пройдем обследование, иначе мы ходим по замкнутому кругу.

– Обследование? Ты нашел другую?

– Не неси чушь! Я хочу знать, сможешь ты родить или нет!

– Всего четыре года прошло, какие дети?

– Не ври себе, Лейла! Ты голову теряешь при виде ребенка, и не будь что-то не так, давно нянчила б нашего!

– А если дело не во мне?

– В тебе!

Всмотревшись в растерянное лицо мужа, Лейла начала слышать нечто большее, чем претензии в свой адрес: ее внутренний голос кричал о том, что больная ревность к мужу имела место неспроста.

– У тебя есть дети? – полушепотом выговорила она, медленно поднимаясь с дивана.

– Ты с ума сошла? – запинаясь ответил он.

– У тебя есть дети? – неожиданно крикнула Лейла, чуть ли не сорвав голос, накинувшись на мужа.

– Не ори, больная! Что ты делаешь! – выгибал он руки жены, пытаясь ее успокоить.

Забившись в углу у бордовой шторы, Лейла слушала мужа и параллельно молила Всевышнего дать ей сил принять услышанное или проснуться от кошмара.

– Вторая жена – это не измена и не грех! Я не бездомный мальчишка, чтобы сидеть и ждать чуда! К тому же у этой девушки тяжелая жизнь, и я, между прочим, сделаю благое, приютив ее!

– Закрой свой рот! – крикнула Лейла, захлебываясь в слезах.

– Хотя что ты можешь знать… Могу поспорить, за свою жизнь книгу не прочла по религии…

– О какой религии говорит человек, топящий свою жену в слезах? Если в твоем сердце нет страха перед Создателем, на твой счет и миллион святых книг не возложат и пылинки святости!

– Ты больна, Лейла!

– Пошел вон…

– Я уйду, но мы не будем расстраивать родителей! Съездим в Москву, я уже обо всем договорился… Решим, как быть дальше… Если ты не можешь родить, она лишь поможет сохранить нашу семью!

– Я не хочу тебя видеть… Слышать… Знать… Оставь меня в покое… Женись, но меня в этом доме не будет… Ты просто нашел мне замену и пытаешься облить грязью напоследок…

– Нет ничего подобного! Ты всегда будешь для меня главной!

– Главная та, которую любят, и это точно не я… – Лейла вскочила и схватила стеклянную шкатулку с комода, пытаясь разбить ее об голову мужа. В комнату ворвались родственники и со скандалом развели их по разным частям дома.

Несколько дней Лейла не ела и не пила. Ее сердце изнывало от боли. Вещи были собраны, и они с мужем отправилась в путь. Поезд двинулся рано утром. Лейла сидела с безжизненным видом, устремив вдаль уставший взгляд.

– Ты выглядишь очень плохо… – сказал он.

– Я ненавижу тебя… – ответила Лейла, чувствуя, как к горлу подкатил ком обиды.

– Ясно, – тяжело выдохнув он, и до конца поездки тишина в их купе нарушалась лишь стуком колес и отголосками проходящих мимо купе пассажиров.

Не желая подолгу задерживаться с мужем в столице, Лейла отказалась ехать куда-либо кроме клиники. Суровая осень била ветром и листвой по стеклу окна, у которого стояла девушка. Внутренний голос кричал, сердце давало нехорошие знаки, но вскоре данный диагноз прозвучал из уст доктора, как приговор. Лейла не слышала последующих слов, шарф с ее рук упал на землю, точно так же как и все ее самолюбие, гордость и уверенность в себе тысячей осколков разлетелись под ногами.

В квартире в центре столицы вновь установилась тишина. Муж сидел на кровати, задумавшись и облокотив лицо на ладони, а Лейла изучала капли, стекающие по мокрому окну, за которым бушевала городская жизнь и холодный дождь. Дикое равнодушие и холод настигли ее, как будто пытаясь обмануть себя, она откладывала принятие своей бездетности на потом, ибо сил все переносить сразу, казалось, не хватит.

Дорога обратно стала более мучительной. Теперь Лейла ехала с абсолютно чужим человеком, который когда-то играл роль любимого мужа, и без всякой надежды на лучшее. Впереди, как железная дорога, одна полоса неопределенности и мучительного ожидания.

Вернувшись домой, Лейла стала замечать надменность и холод со стороны родственников, как будто каждый знал о ее горе, но делал вид, будто ему ничего не известно. Поднимаясь под вечер по мраморной лестнице в свою комнату, она заметила непотушенный свет и решила заглянуть к свекрови, надеясь поговорить и рассказать о своей боли, но когда она приблизилась к двери, до нее стал доноситься голос мужа:

– Я же не могу ей сказать «уходи»! Посмотри, во что она превратилась за несколько дней! Пусть поживет здесь, это ее дом тоже!

– Будь мужчиной! Она не родит тебе сыновей! Какой смысл держать эту обиженную здесь? Ни одна девушка не придет в наш дом, зная о ней! И дети у тебя будут больными из-за одних только ее проклятий! – шепотом бурчала женщина.

– Но, мама…

– Нечего здесь трагедию раздувать! Ты ни в чем не виноват! Тебе нужно немедленно жениться на девчонке, которую полюбил! Ты всего раз живешь, и никто не вправе лишать тебя счастья! Я не для такой жизни тебя растила! Поговори с Лейлой!

– Я не позволю ей выйти за другого!

– Да кому она нужна?! – кривя голосом, сказала ему мать. – Пока моя будущая сноха устроится в этом доме, пусть Лейла поживет где-нибудь!

Лейла побежала в свою комнату. Она собрала золотые вещи, купленные родителями, и незаметно, глотая слезы отчаянья, покинула дом посреди ночи.

На улице было сумрачно. Лейла стучала в ворота родного дома, но калитка не открывалась, как вдруг из двора напротив выбежала испуганная Веснушка. Она пыталась понять, что происходит.

– Не хочу торопиться выходить замуж… – рассказывала Хава, усадив бывшую соседку на своей кухне с кружкой невкусного старого чая.

– Счастливая… – ответила Лейла, замечая, каким жалостливым взглядом разглядывает ее подруга.