Писатель. Дневник Джорджии

– Джорджия Блюм.

– А имя Вашего отца?

– Дэниел.

Рядом с соседней дверью он написал: «Джорджия Дэниел Блюм».

– Джорджия, я Вам оставил на кровати походное платье. Надеюсь, оно вам в пору и Вы наденете его на прогулку. Как думаете, справитесь?

– Это не должно быть сложно.

– Но если что, я могу попросить кого-нибудь из девушек, чтобы помогла Вам.

– Спасибо, но я, наверное, обойдусь без. Я как-то привыкла сама одеваться.

– Как скажите. Через час я жду вас обоих на улице.

Когда Энниэлло ушёл, Джорджия наклонилась ближе к колдуну, всё ещё стоящему рядом, и шепотом спросила:

– Что он имел в виду, когда говорил о прогулке?

– Прогулка верхом на лошадях. Это обычное занятие в этом мире. Посмотрим окрестности.

«Даже так?!» – удивилась про себя Джорджия и, толкнув деревянную дверь, вошла в свою комнату. Джесси же, проводив девушку взглядом, догнал Энниэлло.

– Ну как она тебе?

– Для человека она очень неплохо адаптируется. Вы с ней подходите друг другу. Ты тоже к любой ситуации мгновенно приспособляешься.

– Что? – Джесси рассмеялся, – Но я ей ничуточки не нравлюсь.

– А мне показалось наоборот. Может, она сама этого не осознаёт, но я слышу, как учащается её сердцебиение, когда она смотрит на тебя или слышит твоё имя.

Джесси искренне удивился и даже слегка покраснел.

– Мне кажется, влюблён тут я. Разве это не странно?

– Помнишь, как мы считали это недугом?

– Да! И мы считали, что нас это никогда по-настоящему не коснётся. Но ты не представляешь, что я к ней испытываю!

Это даже пугает! Мне хочется её от всего защитить, спрятать от горечи и разочарований. Она такая маленькая и хрупкая… Было бы здорово, если бы она смеялась и улыбалась. Сейчас я единственный, кто может позаботиться о ней в этом чужом для неё мире. Но могу ли я надеяться, что она тоже полюбит меня?

– Почему нет? – сложив руки на груди, спросил Энниэлло.

– Помимо того, что она из другого мира, я для неё не гожусь. У меня нет ничего, что я мог бы ей дать. Мне хочется, чтобы она не знала боли и страданий, но со мной всегда одни проблемы.

– По крайней мере, она доверяет тебе. Я понял это по её манере держаться. Когда я смотрю на неё, вижу, что она сосредоточена на тебе. Возможно, она отталкивает тебя, потому что не хочет поддаваться собственным чувствам.

– Думаешь?!

– Конечно! Тем более стала бы она соглашаться на путешествие с тобой, если бы ты ей ничуточки не нравился?

– Пожалуй, ты прав. Это обнадёживает. А что за изменение, о котором ты не стал говорить за столом? – спросил Джесси, хитро улыбаясь, – Неужели и тебя поразила эта болезнь?

Энниэлло опустил взгляд, и его губы тронула смущённая улыбка.

– В отличие от тебя, я ещё верен нашим принципам, ответил молодой хозяин. – Просто я перевёлся в Анстердам, и там наткнулся на странную девушку.

– Значит, недолго будешь верен, если это первое, что ты решил мне сообщить.

– Это мы ещё посмотрим.

– Ну а как там Робин? Всё ещё дуется на наш отказ выступать с ним?

– Нет. У него теперь новые хлопоты. Ему надо справляться с «Зелёным конём». Обязательно загляни туда. Робин будет рад. Ладно. Иди и отдохни немного. Вечером поговорим. У нас есть, что обсудить.

Джесси воодушевлённо хлопнул Энниэлло по плечу и лёгкой походкой направился в свою комнату.

Джорджия осматривала свои покои в трепетном восхищении. В трёх шагах от двери стоял огромный платяной шкаф с резными узорами, рядом гравированный сундук, к середине дальней стены примыкала двухместная мягкая кровать со светло-розовыми подушками, белым одеялом с вышивкой бардовыми нитями и лёгкой, как вуаль невесты, занавеской. Справа от входа, прижавшись к стене, стоял письменный стол с закрученными ножками и такой же по стилю стул. Через окно почти под самым потолком струился приветливый дневной свет. Наверное, солнце уже разогнало весь туман. На кровати Джорджия обнаружила красивое платье кремового и светло-коричневого цвета, рядом с ним лежала маленькая шляпка с белым пёрышком и крупная сетка для причёски. «Как я со всем этим разберусь?»– подумала Джорджия, улыбаясь. Всё-таки ей безумно нравилось быть героиней такого фэнтези. Однако платье действительно оказалось сложным. Залезть в чёрные кожаные лосины было не самым трудным делом, но его пришлось повторить, когда Джорджия поняла, как надеть это платье. Светло-коричневая юбка была коротка спереди, доходила лишь до середины бедра, а сзади даже немного лежала шлейфом. Верх был удобный и эластичный в крупный кремовый ромбик, рукава складывались небольшим фонариком на плечах, а затем, облегая, дотягивались до локтя. Сзади надо было ещё зашнуровать, и Джорджия не знала, как справиться с этим. Выйти к двум мужчиной растрёпанной она не хотела: для девушки это всё-таки позор, подумают ещё, что она распущенная донельзя. Кроме того, Джорджия не умела делать причёски с сеткой, которую ей предложили под этот наряд, и теперь она только и думала: «Лишь бы не вошёл Джесси!». Но тут раздался стук в дверь.

– Серьёзно?! Кто?

– Джесси.

– Да, да… – проговорила она, крутясь перед зеркалом в пол.

Джорджия думала продолжить фразу тем, что она скоро спустится, но не успела – Джесси уже вошёл. Девушка тут же выругалась про себя за то, что сказала не то, что хотела. Она чувствовала себя неловко, не только из-за того, что предстала перед Джесси в таком виде, но и потому что ей казалось, что наряд на ней сидит как-то нелепо.

– Выгляжу ужасно, да? – спросила она у него с улыбкой.

– Ни в коем случае! – ласково усмехнулся юноша, – Давай помогу.

Джесси в одно мгновение оказался позади и принялся проворно зашнуровывать платье. Касаясь пальцами девичьей спины, Джесси нежно улыбался. И каждый раз, когда он прикасался, Джорджия легонько вздрагивала, боясь, что он это почувствует. А он наверняка чувствовал. По крайней мере, Джесси был необычно мягок с девушкой, а это не могло не насторожить.

– Скажи, я понравилась Энниэлло? – вдруг проронила Джорджия, руша неловкую тишину.

– Да. Он даже твоё имя по всем правилам магов написал. Это в знак уважения.

– Но почему он спросил имя отца? Почему не матери?

– Это пережиток прошлого. В истории магов был период, когда многие мужчины считались предателями, и чтобы у ребёнка было будущее отцом часто называли не биологического отца, а того, кто признал этого ребёнка и позаботился о его будущем. Таким образом когда-то имя отца защищало ребёнка, но сейчас это просто традиция. Скажи, – вкрадчиво произнёс Джесси. – тебе понравился Энниэлло?

– Не в этом дело. Он какой-то странный. У него такой взгляд, словно он хочет съесть меня…

– Он волк, – ответил Джесси без всяких разъяснений.

«Ну если сравнивать людей с животными, – подумала Джорджия, – то, пожалуй, Энниэлло похож на волка. А кто в таком случае ты? Пантера?».