Писатель. Дневник Джорджии

Джесси послушался, а Джорджия пробубнила себе под нос: «Такое реальное ощущение холода, что я в самом деле волнуюсь, что могу простудиться. Бред! Ещё и раздеваться перед воображаемым героем…». Джорджия сняла мокрую одежду и быстро шмыгнула под одеяло. Она чувствовала, что колдун мог видеть её в нижнем белье через отражение, но решила не придавать этому значения, чтоб не мучиться понапрасну. Но мысли эти всё равно так и лезли в голову.

«Что же это такое? – думала Джорджия, – Меня же здесь как бы и нет, но почему же тогда я получила отравление от Фраусциса и сейчас мёрзну? Моё воображение слишком реалистичное!».

Карета слегка потряхивалась, хотя умелый кучер руководил ею как нельзя лучше. За окном было холодно, пусто, темно и как-то враждебно. Одеяла у обоих были влажные и не согревали два прозябших тела. Джорджия полусонно смотрела в окно, когда почувствовала руку на своём плече.

– Одеяло, верно, промокло. Ты холодная, – выговорил Джесси, хотя его губы уже даже посинели.

– Ты тоже замёрз. Тебе то пострашнее будет, если простудишься. Есть ли какие согревающие заклинания?

– Есть, но у меня не выйдет.

– Почему?

– У меня нет сейчас на это сил. К тому же я замёрз.

– Тогда что же нам делать?

– Есть один способ… – на лице Джесси появилось что-то на подобии улыбки.

Джорджия смутилась, но он продолжил.

– Напротив есть ещё одно одеяло. Мне кажется, что если мы сядем ближе друг другу и обнимемся, а ещё накроемся этим последним сухим одеялом, то нам будет тепло. Что скажешь? Я знаю, ты мне не доверяешь, и из уст моих это предложение звучит пошло, но…

– Что ж, не простудиться же нам в самом начале путешествия, – сказала Джорджия и аккуратно подобралась ближе к Джесси.

Колдун отбросил влажные одеяла, сел поудобнее, прижав к себе Джорджию, и закутал их обоих в последнее одеяло. Он чувствовал, как дрожит хрупкое женское тело не то от страха, не то от холода, но молчал. Джесси и Джорджия чувствовали друг друга кожей и согревались. Сперва волнение, растекавшееся огнём по телу, было неуютным. Но уже скоро Джорджия привыкла к Джесси и даже задремала.

Глава 10

Дневник Джорджии

Что такое труд писателя? Созидаем ли мы что-то или же только записываем то, что было, есть или будет? Трудно сказать. Но слова (пусть и воображаемого!) Джесси заставили меня задуматься. В самом деле, откуда я могу быть уверенной, что не связываюсь с другим миром, пока пишу историю? А вдруг так? И, может, все эти персонажи, которых я вроде бы выдумала, на самом деле существуют или существовали, или будут существовать в каком-то другом измерении? Ясно только одно. Писательство похоже на припадок, в продолжение которого я ловлю видения. Стоит только сесть за книгу, как время куда-то исчезает. Я проживаю день за днём с героями будто бы вторую жизнь. Я могу смеяться и плакать, пока пишу. Эти чувства и эмоции похожи на те, что испытываешь при просмотре трогательного фильма, но в разы глубже, потому что на тебе лежит ответственность за судьбы персонажей. Я даже не знаю, как описать чувства добросовестного писателя. Может, это похоже на отношение между родителем и ребёнком?

Меня увлекает мой мир. Ми-ра-ку-ла! Это моё заветное слово. Я удивительно много нового узнаю, пока пишу. И, если мир вокруг за эти часы остаётся прежним, я, наоборот, меняюсь. И удивительно, что раньше я говорила по-другому. Ну ладно, может быть, не я меняюсь, а моё восприятие меняется. Я не могу не сравнивать Миракулу и реальный мир. И порой мне, конечно, хочется остаться там, но… Я понимаю, что это неправильное желание. Сбежать от реальности – не выход. Бросить родителей – подло. Изменить реальный мир, чтобы он стал таким, как Миракула, я тоже не могу. Остаётся только жалеть, что Миракулы не существует. Или тот мир существует, но слишком далеко от меня. Для реальности достаточно того, что я, как бы это парадоксально не звучало, несу в себе Миракулу. Ведь я и там и тут одна и та же. Но вот, что ещё меня волнует: насколько персонажи в моей книге самостоятельны? Даже если Миракулы не существует, мои герои живут сами по себе или я всё-таки управляю ими? Я уже говорила, что не могу по-настоящему изменить основы своих историй, но что насчёт персонажей? Я, честно говоря, затрудняюсь ответить. Но иногда мне кажется, что я могу собрать их всех вместе и поговорить на отвлечённые темы, и мы будем в чём-то не соглашаться друг с другом. А с кем-то уж наверняка поссоримся! Но мне кажется, что если такое возможно, то эти персонажи всё-таки довольно самостоятельны. В конце концов, они же поступают так, как я бы ни за что не поступила! И, знаете, порой даже самые мои любимые персонажи, которых я считаю идеалом, меня раздражают.

Глава 11

Это Карлион, малышка

Джорджию пробудил ясный свет восходящего солнца. Он проскальзывал бесшумно и незаметно через узенький коридорчик стекла, не закрытого тёмными шторами, и попадал ровно в глаз. Джесси мирно спал, уронив голову назад. Полусвет падал на его профиль, и прямые вороные волосы поблёскивали под лучами. «А он очень красивый! – подумала девушка, улыбнувшись, – Если бы я встретила такого красавчика в реальном мире, то сразу же влюбилась». Джорджия вылезла из-под тяжёлой руки и, отодвинувшись, стала одеваться. Но как ни старалась она не тревожить отдыхавшего мужчину, Джесси всё равно пробудился.

– Ты уже проснулась? – спросил он каким-то нежным слабым голосом.

Джорджия качнула головой, поджав губы. Она смотрела в окно, пока Джесси одевался, но невольно всё-таки подглядывала за ним. Через полчаса карета остановилась, уткнувшись носом в железные ворота. Кучер пошёл открывать их. Джесси приоткрыл дверцу, чтобы подойти к нему со своим вопросом. В нос ударил добротный запах деревни: животных, грязи, утренней свежести, мокрой травы и свежей выпечки. Но кучер быстро разделался с воротами, и Джесси объяснился с ним около кареты, но о чём Джорджия не слышала да и не слушала: все её мысли отчего-то занимало лицо полусонного колдуна, с которым, как ни странно бы это звучало, девушка провела ночь. Кучер хлопнул Джесси по плечу, и колдун вернулся обратно в карету, которая тут же тронулась.

Каких-нибудь 15 молчаливых и скучных минут непрерывной тряски, и карета предстала перед чудовищным каменным замком. Громадная лестница поднималась вверх к массивному входу, который сторожили два каменных изваяния в виде страшных зверей. В воздухе витал запах старины. Сквозь тоненькую дымку можно было разглядеть зловещие башни, упирающиеся в потолок серого неба. С севера наползал таинственный тёмный лес, напускавший, как казалось, на своего непримиримого врага, замок, туман. Вся эта картина заставила Джорджию съёжиться, мурашки пробежали по коже. Но Джесси мечтательно улыбался, словно видел это место в радужных красках. Он крепко взял Джорджию за руку и повёл вверх по ступеням. Наконец девушка стала различать таинственную фигуру у входа. Она чувствовала всем своим нутром подавляющую силу владыки. По антуражу можно было представить, каким страшным будет хозяин замка. Колдун и девушка неминуемо приближались к нему. Джорджия уже чувствовала на себе его всевластных, завораживающий взгляд и всё же шла вперёд, будто невольно. Туман уже был настолько густ, что девушка с трудом различала стоящие рядом с ней фигуры, но по звукам догадалась, что Джесси и хозяин этого замка дружески обнимаются и приветствуют друг друга. Тут Джорджия услышала, что он обращается к ней. Голос хозяина ей показался, как ни странно, красивым и молодым.

– А вы очаровательны! Поездка не утомила Вас? Как Вы себя чувствуете?

– Словно Джорджия в стране чудес, – ответила писательница без улыбки в голосе, но этим, видимо, посмешила и Джесси, и хозяина, хотя они вряд ли понимали это сравнение.

– Миледи, позвольте представиться, – снова прозвучал голос владыки замка, – меня зовут Энниэлло, для друзей просто Эн.

Сквозь туман Джорджия видела притягательные чёрные, как сама бездна, глаза собеседника, а рядом пресытые восторгом и нежностью синие глаза своего спутника. Она не могла больше сказать ни слова, но во всём этом она находила какое-то своё необыкновенное и одновременно пугающее очарование.

«Два волка на овечку уже слишком!» – подумала Джорджия и постаралась улыбнуться.

Трепетная и неудобная минута молчания, и Джесси взял дело в свои руки.

– Это Джорджия. Познакомьтесь.

– Очень приятно, – отозвался хозяин, пожав двумя руками руку Джорджии. – Но не будем тут долго стоять. Вы, верно, проголодались с дороги, поэтому сразу приглашаю вас к столу.

Энниэлло дёрнул кольца во рту отвратительных чертей, и огромные двери приоткрылись, дав ход живым в их логово. Внутри всё оказалось огромным: просторные залы, гигантские дорогие люстры, бюсты разных существ и людей, которых Джорджия не знала, рядом с ними стойки с магическими свечами, длинные мрачные коридоры. От эха голоса казались громче. Молодой хозяин вдруг обернулся к Джорджии лицом, и она смогла рассмотреть его с ног до головы. Это был прекрасный белокурый юноша с завораживающе чёрными глазами. Его лицо было сотворено природой с искренней любовью и вдохновением, такие невероятно приятные черты совершенно не совпадали с окружающей обстановкой, хотя всем известно: дьявол всегда привлекателен. Джорджия всеми силами старалась успокоить себя мыслями, что перед ней лишь воображаемые герои, в противном случае сейчас она находилась в замке с двумя прекрасными юношами. Чёрные глаза испытывающе смотрели на неё, и девушке казалось, что новый знакомый проникает в самую глубину её души. Но Энниэлло лишь учтиво повторил своё приглашение и повёл гостей в другой зал, смеженный с холлом. Здесь был накрыт длинный стол, но по сравнению с общим пространством он превратился в тонкую полоску. Слуги принесли всем по тарелке с одинаковым набором блюд. Джорджия ела как-то неохотно, совершенно не чувствуя вкуса пищи, поэтому всё больше слушала. Но разговор за завтраком был странным: мальчишки предавались воспоминаниям.

– Что всё-таки произошло тогда, Джесси? Ты мне вдруг резко перестал писать, и я подумал, что нас с тобой навсегда разлучили.

– Да, так и было. Отец мой…то есть Арнольд не хотел, чтобы мы общались. Даже не объяснил, почему! Он посадил меня под арест, а я сбежал. Он лишил меня связи с тобой. Пока я её восстановил, дела появились, а затем я попал в тюрьму. Так как-то.

– Тогда понятно. Хорошо, что ты сбежал и обратился ко мне.

– Согласен. Ближе тебя у меня друзей нет.

Наступило молчание, в продолжение которого юноши улыбались высказанной идее.

– Ну, рассказывай, есть ли изменения и новости в твоей жизни? – прервал тишину Джесси, весело обратившись к Эну.

– Да, вполне!

Энниэлло вдруг посмотрел на Джорджию. Она даже вздрогнула от его хищного и всевидящего взгляда. Как назло, в этот момент к подошёл слуга с красным напитком в бокале, и Джорджия ещё больше ужаснулась.

– Не бойтесь, это не кровь, – усмехнулся Энниэлло, – Лучше попробуйте. Это сок из ягод Блукса. И вкусно, и полезно.

– Что не так с этим замком? – проронила вдруг Джорджия, – Почему он выглядит так, будто здесь живёт вампир?

– Это старый замок, но к вампирам он никакого отношения не имеет. Но на самом деле даже я, хотя тут вырос, чувствую себя… неуютно в замке. Впрочем, я не единственный тут живу. Моему отцу такая обстановка нравится. Быть может, со временем и Вы, Джорджия, привыкнете.

– А туман?

– Вас удивил туман? Что ж, он наплывает на нас с Нового Камелота по утрам. В своё время там жил король Артур, который известен даже в Гелиосе. Не переживайте. Скоро туман рассеется, и вы сможете насладиться видами. Но будьте осторожны. Леса опасны. Там живут чудовища. Не ходите туда одна.

После завтрака Энниэлло, отказавшись от услуг Порка, дворецкого и главного прислужника в замке, сам проводил гостей в их апартаменты. Пройдя по коридорчику вглубь замка, Энниэлло вывел гостей к широкой винтовой лестнице. Он поднялся на пролёт второго этажа. Указав на правый тёмный коридор, где притаились куча дверей, сказал, что это гостевой коридор. Указав на противоположный коридор, он сказал, что там находятся ванная комната, уборная, библиотека, выход на балкон. Затем он взял свечу и направился в коридор с гостевыми комнатами.

– Здесь я приготовил для вас отдельные покои.

Он подвёл гостей к двум тёмным дверям, около одной на табличке он мелом написал: «Джесси Арнольд Уильмингтон». Энниэлло посмотрел на Джорджию оценивающим взглядом и спросил.

– Позвольте спросить, как звучит Ваше полное имя?