Кровь как лимонад

– Будешь пить его на ночь? – спросил Жека.

– Чтоб не уснуть в такси по дороге. Да он и не особо крепкий, такой скандинавский вариант, – объяснила Настя и резким движением убрала турку с огня. – Хочешь? Тут хватит на двоих.

– Ты уезжаешь? – запереживал Жека. – Не рано? Самое веселье начинается…

– О, я вижу! Мне пора, – пожала плечами Настя.

– Да подожди… – с досадой произнес Жека, беря ее за запястье.

Девушка окатила его холодным, каким-то геральдическим взглядом. Попросила:

– Руку убери. Пожалуйста.

Сказано было таким тоном, что Жека счел за благо отвалить, пока его не обварили горячим кофе. Устало опустившись на табуретку, он смотрел на девушку. Та налила кофе в кружку, щедро добавила молока, посластила. Присев на подоконник, сделала глоток. Все это время она не глядела на Жеку, а по ее лицу раз или два пробежала рябь микроэмоций.

– Вот вы где! – появилась на кухне виновница торжества, за спиной которой маячил Серж.

– Шато Марго, я поеду. Завтра на работу, – сказала Настя. – Сейчас такси вызову, пока кофе допиваю.

– В субботу появишься?

– Посмотрим. До субботы дожить надо.

– Проводишь девушку? – посмотрела Марго на Жеку.

– Если она не против, – ответил он. – Я заодно вам стихи почитаю, Людмила Прокофьевна, – пообещал он Насте.

Тесный лифт заставил пересечься их личные пространства, они стояли у противоположных стенок и смотрели друг другу в глаза. И тут Жека вспомнил имя той актрисы.

– Точно, ты похожа на Натали Портман. С глазами цвета виски.

– Комплимент пьяного мужчины, – усмехнулась Настя. – А у тебя глаза как шляпки ржавых гвоздей в свернувшемся молоке.

Жека подумал, что выглядит это, наверное, не очень. Они вышли из дома. Было темно и прохладно, из подворотен задувал ветер.

– Где живешь? – поинтересовался Жека.

– Далеко и дорого, – неопределенно ответила Настя. – Вот и такси…

Вызванная черная «камри» остановилась рядом с ними. Пожилой русский бомбила за рулем, Лепс из колонок.

– Спасибо, что проводил, – сказала девушка. – Пока!

– Пока, – помахал рукой Жека. – Знаешь, ты красивая, но при этом такая…

– Какая? – уже сев в «камри», Настя снизу вверх посмотрела на него.

Жека поискал слова, чтобы не нахамить напоследок.

– Будто сделанная в «Икее». Стильная и холодная. Но скоро сломаешься. Я сижу у окна, вспоминаю юность. Улыбнусь порой, порой отплюнусь. Это «отплюнусь» про тебя, потому что я постараюсь запомнить тебя толстухой.

Несколько секунд Настя внимательно разглядывала его, будто впервые видела, потом спросила:

– Как тебя зовут? Извини, но я забыла.

Забыла…

– Жека, – ответил он.

– Значит, Жека, – произнесла Настя с интонацией Веры Алентовой из «Москва слезам не верит». – Только этого мне не хватало. Доброй ночи.

– Доброй ночи.

Когда машина, увозившая его разбитое сердце, скрылась из виду, Жека двинулся к дому. Пойду плакать, подумал он. И слушать канадских хиппарей «A Silver Mt. Zion». Самую печальную музыку на свете.

Зазвонил айфон. Матроскин.

– Жека, ты куда свинтил?

– Настю провожал.

– Проводил? Ну, так давай возвращайся. Мы же не допили.

Хорошо, что есть на свете друзья.

* * *

С наступлением темноты дневная круговерть и сутолока Сенной с ее продавцами контрафакта, скупщиками краденых мобил, уличными музыкантами и бездомными в подземных переходах превратилась в круговерть ночную: студенты, с одинокими розами в руках поджидающие своих пассий, чтобы отвести их на вечерний киносеанс, многочисленные компании подвыпивших после работы, озирающиеся в поисках вчерашнего дня кавказцы и азиаты, стремные типки, пасущиеся возле метро и «Макдака», за окнами которого посетители увлеченно поглощали липкие, как скотч, калории.

Настю Жека увидел издалека. Она стояла чуть в стороне, под неярким уличным фонарем, переделывающим весь мир под себя, возле скамейки с металлическими тележными колесами по бокам. Одета девушка была в тонкое пальто в крупную красную клетку, под которым угадывалось что-то деловое. Вчерашний «взрыв на макаронной фабрике» в стиле журналов от хайр-индустрии заменила асимметричная офисная прическа.

Припарковавшись у тротуара, под знаком, запрещающим остановку, Жека посигналил. Настя, посмотрев на «опель», неуверенно двинулась в его сторону. Глянув в зеркало заднего вида, Жека открыл дверь «астры», одной ногой ступил на землю, выпрямился и помахал Насте. Она улыбнулась и пошла быстрее. Сразу села в салон, и Жеку обволок цветочный аромат ее парфюма.

– Привет, – поздоровалась Настя.

– Привет. Круто выглядишь. Не холодно тебе в этой штучке?

– Нет, нормально, штучка теплая. Спасибо.

Жека встретился глазами с ее насмешливым взглядом и услышал:

– Как самочувствие после вчерашнего?

– В норме. А почему спрашиваешь?

– Ты когда меня провожал, таким удалым был…

– А, не-е, – протянул Жека. – Чего там? Вот Андрюхе – мы с ним до трех вчера заседали – действительно херово. Звонил с работы, жаловался.