Memento Finis: Демон Храма

– Вставай, лежебока, ? весело сказала Карина. ? Уже двенадцать часов.

Она поправила волосы, присела рядом со мной на диван и нежно поцеловала меня в уголок губ.

– Пора вставать, ? прошептала она, игриво улыбаясь. ? Я сейчас приготовлю тебе завтрак. И это будет не яичница. ? Карина быстро встала с дивана и, шлёпая по полу босыми ногами, отправилась на кухню.

Солнечный свет залил комнату, и она уже не казалась такой пустой и унылой, как это было вчера вечером. Я потянулся, расправил свои ноги под одеялом и закинул руки за голову. Минуточка блаженства и спокойствия. Как будто ничего и не было – ни загадочного письма, ни поспешного бегства, ни смертей моих знакомых, ни преследователей с неизменной улыбкой инквизитора и стандартным вопросом «где?», ни лежащей в кармане куртки бумаги с моим портретом под жирной, кричащей надписью «их разыскивает милиция». Как бы мне хотелось сейчас, чтобы всё, что я пережил в последние дни, оказалось сном, нелепым ночным кошмаром, созданным моей фантазией ребусом, который не надо решать, а следует забыть, просто отложить в сторону, как бесполезную и наскучившую головоломку.

Карина что-то колдовала около плиты, когда я голодный, наскоро одевшись и умывшись, хотел было ворваться на кухню, чтобы уничтожить обещанный завтрак, но был сразу же с улыбкой и наигранным возмущением выпровожен – видите ли, кулинарное произведение искусства не обрело ещё законченной формы. Смирившись с необходимостью подождать, я решил осмотреть квартиру. Я с любопытством заглянул во все комнаты по порядку. Квартира была пуста. Я прошёл в гостиную и выбрался на открытый балкон. Некоторое время я постоял около проёма дверей, оглядывая с высоты двенадцатого этажа окрестности и не решаясь подойти ближе к низкому ограждению балкона. Потом сделал шаг и ступил на бетонный пол балкона, оперевшись рукой на железные перила. Передо мной раскинулся типичный вид спального района Москвы. Вытянувшиеся ввысь белые башни жилых домов, расчерченные цветными линиями балконов и разделённые жидкой зеленью деревьев, асфальтированными дворами и площадками, машинами и гаражами. Вдали виднелся пруд, окружённый небольшим парком. Я осматривал окружавший меня пейзаж, когда знакомый резкий запах сигаретного дыма отвлёк меня от этого занятия. Я инстинктивно оглянулся. Сзади меня, облокотившись на косяк балконной двери, стоял Полуянов. В руках он держал дымящуюся сигарету.

– Доброе утро, ? сказал Полуянов.

– Доброе утро, ? эхом ответил я, ещё раз отметив про себя особое искусство Полуянова незаметно появляться из ниоткуда. ? Я не заметил…

– Я только что вернулся… Не помешал?

– Нет. Конечно, нет.

Полуянов вышел на балкон и встал рядом со мной.

– Звонил ваш товарищ, майор Сарычев, ? невозмутимо сказал он.

– Что-то прояснилось? ? Я заинтересованно посмотрел в глаза Полуянова.

– Сегодня вечером мы едем на встречу.

– Значит, копия письма Святослава Ракицкого всё-таки осталась у Рыбакова?

Полуянов утвердительно кивнул.

– Если всё пройдёт успешно, сегодня мы её получим.

– Рыбаков так просто согласился её отдать?

– А почему бы нет… Он в этом заинтересован, ? загадочно ответил Полуянов.

Наверное, моё выражение лица говорило само за себя, потому что Полуянов тут же пояснил:

– Я объясню вам, почему это так, но… ? Полуянов сделал небольшую паузу, ? как-нибудь потом.

Странный способ прояснить ситуацию, подумал я. Такое впечатление, что Полуянов знает всегда больше, чем говорит, и почему-то считает необходимым намекнуть на это. Что он ещё скрывает?

– Вы верите, что взятые вместе два письма каким-то образом смогут указать местоположение перстня Соломона? ? спросил я.

– Я бы хотел уверенно ответить «да», но не могу этого сделать. Сейчас это всего лишь отвлечённые подозрения… Я понимаю, с точки зрения здравого смысла, от этой странной идеи хочется отмахнуться – мало ли чего люди могут придумать, организовав тем самым себе очередной фетиш. Но факты… Есть письма, есть могущественный некто, прикрывающийся мифическим именем и жаждущий эти бумаги заполучить. Всё это должно убедить нас в серьёзности происходящего. Асмодей вернулся…

Последние слова, представляющие собой, вероятно, некий аллегорический итог мысли и произнесённые с непонятной торжественностью и внутренним напряжением, вызвали во мне лёгкое раздражение, и я, не скрывая его, бросил:

– Как может вернуться тот, кого не было?

– Почему же не было, ? невозмутимо ответил Полуянов. ? Был…

– Вы верите в то, что демон Асмодей реально существовал?

– Не демон, а человек…

– Реально существовавший человек? ? удивился я.

– Вспомним историю про Соломона, Асмодея и строительство Храма. Если отвлечься от мифологической составляющей этого рассказа, то сюжет таков. Царь Соломон обманом и силой заставляет работать на себя некоего специалиста, без помощи или искусства которого невозможно было построить Храм. Этот человек покоряется царю и делает то, что от него требовал Соломон, но не оставляет намерений наказать последнего за коварство. Гордыня заставляет Соломона совершить ошибку, за которую он жестоко наказан неизвестным, да так, что царь запомнит этот урок на всю жизнь. До конца своей жизни со страхом и ужасом вспоминает царь последствия своего промаха; спокойствие и уверенность духа навсегда потеряны. Неизвестный превзошёл в силе мудрости и хитрости самого Соломона. Кто ж он тогда, раз оказался сильнее самого мудрого и могущественного из людей? Демон, сверхъестественная злая сущность, не иначе… А если откинуть мифологические наслоения и попытаться увидеть в предании отголоски реальных исторических событий?

Я был заинтригован:

– И вы можете это сделать?

– Попытаюсь. ? Полуянов сделал последнюю затяжку; сигарета вспыхнула ярким огоньком и, совершив кульбит, стремительно полетела вниз. ? Руслан, вы помните, кто согласно Библии помог Соломону построить Храм?

– Хирам, финикийский царь Тира… ? ответил я и прибавил: ? Был там, правда, и другой Хирам – медник, мастер, который помог Соломону украсить его Храм и от которого масоны ведут начало истории своих тайных обществ.

Полуянов в подтверждение моих слов кивнул.

– Да, это так. Соломона и царя Хирама связывал крепкий союз, который был выгоден им обоим. Без ливанских кедров и финикийских ремесленников царь Израиля вряд ли смог построить свой Храм. Но кроме царя Хирама и мастера Хирама в Библии упомянут и другой человек, заслуга которого в организации постройки Храма была тоже очень велика. Я говорю об Адонираме, главном сборщике налогов. Именно Адонирам был главным начальником над всеми рабочими, именно он по приказу Соломона обложил трудовой повинностью население страны и руководил работами по рубке леса и трудом каменотёсов. Вспомните легенду. Асмодей в ней выступает именно тем, кто сделал возможным правильно организованный, согласно требованиям высших сил, труд каменотёсов.

– Из этого следует, что вы проводите прямую параллель между Адонирамом и Асмодеем? ? напрямую спросил я.

– Я ищу отголоски истории в древнем фольклоре и хочу очистить фактический её предмет от напластований мифологии, ? как всегда, несколько уклончиво по содержанию и поучительно по форме, ответил Полуянов. ? В общем-то, именно поэтому меня увлекает сама история, понимаемая как истина, как зерно прошлого, которое требует очищения от плевел всего выдуманного, наносного и специально затуманенного… Что касается исторического прототипа фигуры Асмодея, то он, как мне кажется, имеет особый образ. ? Видя моё недоумение, Полуянов заметил: ? Попытаюсь вам это объяснить… Бегло взглянув в Библию, мы с вами немедленно обнаружили по крайней мере трёх персонажей, которые могли стать историческими прообразами демона Асмодея в его споре с Соломоном. Это царь Тира Хирам, мастер Хирам и главный мытарь Адонирам. Все они имели отношение к строительству Храма в Иерусалиме. Кто из этих троих более всего заслуживает чести быть названным мифологическим соперником Соломона? Рискну предположить, что все трое…

Я нахмурился, пытаясь уловить смысл сказанного.

– Так или иначе, ? продолжил Полуянов, ? они все связаны между собой и не только тем, что имели отношение к первому Иерусалимскому Храму. Мастер и царь были оба родом из Финикии и имели одно и то же имя. Адонирам же в последующих масонских преданиях о строительстве Храма Соломона, использовавших библейский сюжет, странным образом одолжил своё имя главному мастеру. Так библейский Хирам-мастер стал Адонирамом-мастером и, уже получив это имя, приобрёл славу легендарного родоначальника масонства. Не правда ли, странная, но примечательная подмена имён?..

Чуть отступая в сторону, скажу, что существует очень любопытная легенда о любви и смерти Адонирама-мастера, пересказанная в своё время на разный лад Луи Бланом, Жераром Нервелем и Сергеем Нилусом. Согласно этой легенде Адонирам (или Хирам в других версиях) обладал уникальным нечеловеческим мастерством и потаёнными знаниями, благодаря которым и смог построить величественный Храм в Иерусалиме. Адонирам был потомком рода Каина, сына Евы и Люцифера, и имел демоническую силу и мудрость, с которыми не могли сравниться сила и мудрость даже самого могущественного из людей – Соломона. В этой странной истории не обошлось и без женщины. Легендарная царица Савская согласно этому сказанию предпочла Соломону Адонирама, что сыграло в судьбе последнего трагическую роль. Он был убит своими товарищами, по одной версии, за то, что отказался открыть свою тайну мастера, по другой версии, за то, что уязвил самолюбие Соломона, отбив у него прекрасную аравийскую царицу. Но это уже нюансы трактовки… Характерно, что масоны взяли на вооружение эту историю, положив её в основание своих представлений, и сделали Адонирама-Хирама первым масоном и прародителем самого принципа строительства тайной организации вольных каменщиков. Но в целом, Руслан, согласитесь, что это предание удивительным образом созвучно легенде о Соломоне, Асмодее и строительстве Храма. То же самое противостояние, соперничество демона и царя, заканчивающееся пусть и не очень убедительной, но победой царя.

Ещё больше аналогий мы найдём, если вспомним другие, получившие широкое распространение в разных культурных и фольклорных традициях, истории об отношениях Асмодея и Соломона. В этих легендах коварный Асмодей уводит у Соломона жену. Прямая поэтическая аналогия с любовным треугольником Соломон – царица Савская – Адонирам, не правда ли?..

Но вернёмся к другой нашей троице: Хирам-царь, Хирам-мастер, Адонирам. Я хочу сделать из этого трио квартет, добавив имя ещё одного действующего лица из Библии. Это будет старший брат Соломона Адоний, убитый по приказу царя, – и заметьте, опять из-за женщины, хоть это и было формальным поводом! Удивительным образом он тоже обнаруживает в себе некоторые черты демона Асмодея. Дело в том, что согласно многим апокрифическим текстам, особенно в русской традиции, Асмодей-Китоврас является близким родственником Соломона, а точнее, его братом.

Я покачал с сомнением головой:

– Вы хотите сказать, что исторический Асмодей, если такой вообще существовал, был по рождению братом Соломона?

– Понимаю ваш скепсис, ? сказал Полуянов. ? Я и сам бы откинул такую аналогию, если бы не особый дух этого интернационального сказания об Асмодее и Соломоне, и если бы не существование косвенных свидетельств родственных отношений царя и демона… Например, древнерусские переложения ближневосточных преданий о соперничестве Соломона и Китовраса, которые сюжетом и формой написания стали типичными образчиками русского апокрифического сказа, недвусмысленно намекают на то, что Китоврас был братом Соломона. На медных воротах новгородского Софийского собора, перевезённых позднее Иваном Грозным в Александровскую слободу, Китоврас даже держит в руках маленькую фигурку брата своего Соломона. В европейских сюжетах, между прочим, мы тоже находим подобные намёки на родство демона и царя.

Я задумчиво провёл рукой по лбу, понимая, что начинаю путаться.

– И что это значит? Кто же из этой четвёрки является историческим прототипом Асмодея? ? спросил я.

– Никто из них в отдельности, ? отрезал Полуянов.

– Как? ? изумлённо воскликнул я.