Не самый плохой человек

– Садитесь.

Юра опустился в кресло.

– Выпьете? Джин, тоник, коньяк? Может, водки?

– Нет, спасибо.

Кира села на софу и стряхнула пепел в бронзовую пепельницу, стоявшую на журнальном столике.

– Итак?

– Меня ищет милиция.

Похоже, факт, что к ней обратился беглый преступник, хозяйку нисколько не смутил. Она даже бровью не повела.

– И?

– Феликс сказал, что вы можете помочь с жильем. Мне надо где-то переждать бурю.

– Надо подумать.

Кира поднесла мундштук к губам и задумчиво затянулась. Юра осмотрелся.

– Ваша бабушка? – спросил он, показывая на черно-белую фотографию над ее головой.

Кира засмеялась. Юра и сам понял, что сказал ерунду. Да и сходства между хозяйкой квартиры и этой женщиной в старомодной шляпке-колоколе не было никакого. Разве что сигарета в тонких пальцах.

– Это Коко Шанель. Будь она моей бабушкой, я бы не жила в этой стране вечнозеленых помидоров.

– Ну, сейчас уже все меняется, – неуверенно сказал Юра.

Кира удрученно покачала головой, вытащила сигарету из мундштука и смяла ее в пепельнице.

– Ничего не меняется. Ладно, оставим эту больную тему. Думаю, Юрий, я смогу вам помочь с жильем. Правда, далековато от Кауринска.

– Тем лучше. Я отблагодарю при первой же возможности.

– Не стоит. У нас с Феликсом своя система взаиморасчетов.

Кира встала, выдвинула ящичек секретера и достала блокнот и ручку. Даже ручка у нее была особенной – с золотым пером. Что-то размашисто написав, она вырвала лист и протянула ему.

– Скажете, что от меня.

– Понял вас, Кира, – сказал Юра, пряча бумажку с адресом в карман. – Вы даже не спросите, почему меня ищет милиция?

– У нас не принято спрашивать. Если наши просят помочь – мы помогаем без вопросов.

«У нас», «наши», «мы» – было в этом какое-то благородное единение и общность интересов, словно в тайном клубе, доступ в который имел только избранный.

Впрочем, Юра, будучи не настолько наивным, прекрасно понимал, что благородством тут и не пахнет. Тут свои законы. Волчьи.

***

Лариса натянула вязаную шапку до самых бровей. Подумала немного и накинула сверху капюшон куртки.

– Лариса, тут до школы двадцать метров.

– Это конспирация, мама. Не хочу, чтобы кто-нибудь видел, что меня родители в школу привозят.

– А что в этом такого? – удивился Саша. – Мы не можем своего ребенка в школу отвезти? Помнишь, как мы тебя сюда в первый класс привели? Ты тогда с такими большими бантами была, в руках гладиолусы, ранец за плечами новый.

– Ладно, вы тут ностальгируйте, а я пошла. Пока!

Лариса перекинула через плечо ремешок сумки и выскочила из машины.

– Стесняется нас, – сокрушенно сказал Саша.

– Взрослеет, – грустно ответила Капа.

У ворот дочь откинула капюшон и сняла шапку. К ней сразу же подошли одноклассники: две девочки и мальчишка с дипломатом под мышкой. Компания, переговариваясь, не спеша направилась к крыльцу, к которому со всех сторон сбегались школьники.

Саша завел машину.

– Ну что, поехали?

– Поехали.

Саша молча крутил руль, Капа тоже молчала и смотрела на город, замерший в ожидании лютой зимы. Снег, неровными сугробами лежавший вдоль обочин, оброс выхлопной грязью, деревья поникли голыми ветвями, на остановках в попытках согреться выплясывали люди, а сверху, с крыш и оконных карнизов, хмуро посматривали уличные завсегдатаи – воробьи и голуби. Правда, городскую серость немного разбавляли лозунги на стенах домов, предприятий и растянутых над дорогами кумачовых лентах:

«Трудящиеся Советского Союза! Самоотверженным трудом крепите экономическое могущество нашей Родины! Успешно выполним план 1985 года, достойно завершим пятилетку!»

Или:

«Товарищи! Будьте рачительными хозяевами, боритесь за экономию материальных ресурсов! Проработаем в 1985 году не менее двух дней на сэкономленных материалах, сырье и топливе!»

Или:

«Да здравствуют советские профсоюзы – школа управления, школа хозяйствования, школа коммунизма!»

Или этот, на стене станкостроительного завода:

«Трудящиеся Советского Союза! Шире развертывайте социалистическое соревнование за достойную встречу XXVII съезда КПСС! Новыми достижениями в труде ознаменуем съезд родной ленинской партии!»

Машина ткнулась передними колесами в сугроб.

– Капа, приехали.

– Я вижу. Слушай, Саша, думаешь, этот Четвертазин решится на что-нибудь такое? – задумчиво спросила Капа, глядя на рабочих, тянущихся через проходную.