Не самый плохой человек

– Капа, в воскресенье идем в кино на этот фильм! И не обсуждается!

Лариса хихикнула, а Капа с улыбкой развела руками.

– Как любит говорить Ашот: мужчина говорит – горы молчат. Идем в кино.

Лариса быстро доела, поблагодарила и убежала одеваться.

– И когда только все успевает: и учиться на отлично, и портвейн в Ленинграде попить, и в кино сходить? Теперь вот брейк-данс какой-то, – задумчиво спросил Саша.

– Еще английский учит самостоятельно, – добавила Капа. – Разносторонняя. Ты не рад?

– Рад, конечно. Интересно, куда поступать собирается? Не говорила еще?

– Вроде, в педагогический. Вместе с Галей Соколовой.

В прихожей зазвонил телефон. Лариса зашла в кухню, шурша по линолеуму длинным телефонным проводом.

– Из милиции звонят. Взрослых просят. Кто из вас взрослый?

И, вручив телефон отцу, присела на табуретку рядом с матерью.

Саша слушал и хмурился. Под конец разговора сказал:

– Понял. Будем бдительны и будем звонить. До свидания.

Вернув трубку на аппарат, он задумчиво потер подбородок.

– Что?! – в один голос спросили жена и дочь.

– В общем, Лара, сидишь дома сегодня.

Лицо дочери вытянулось от удивления.

– Почему это?

– Звонил Холмогоров, тот самый лейтенант. Уже старший лейтенант, точнее. Сказал, что из здания суда сбежал Четвертазин. Помните такого?

Разумеется, они помнили.

– И как ему удалось? – спросила Капа. – У них там день открытых дверей?

– Не знаю. Попросили быть бдительными и звонить в случае чего.

– Что значит «в случае чего»? – не поняла дочь. – Они думают, он будет мстить?

– Не факт, но решили предупредить. Мы все-таки способствовали его аресту самым непосредственным образом.

– А не надо в чужие машины садиться и гвоздями угрожать! – возмущенно воскликнула Лариса. – Почему я должна из-за него менять свои планы?!

Капа поставила телефонный аппарат перед ней и вручила трубку.

– Звони своей подружке и скажи, что не придешь. В подробности не вдавайся, просто скажи, что не можешь. Уроки делаешь, например.

– Я уже сделала!

– Значит, будешь делать впрок! На год вперед! – рявкнула Капа. – Звони, я сказала!

– Папа, скажи маме!

– Что я должен сказать маме?! Что она права?! Звони!

Лариса под требовательным родительским взглядом опустила голову. Спустя полминуты гнетущей тишины палец дочери нехотя закружил телефонный диск.

***

Юра надавил на кнопку звонка.

– Кто? – спросил женский голос.

– Здравствуйте! Я по объявлению! Вы продаете арифмометр «Феликс»?!

Дверь открылась. Увидев хозяйку, Юра сразу понял, что подразумевал Феликс под словом «женщина-вамп». Было, определенно было в образе этой тридцатилетней женщины что-то роковое: эти стриженные под каре иссиня-черные волосы, сильно подведенные глаза, ярко красные губы и короткий шелковый халат, едва прикрывающий красивой формы бедра. Красотка сжимала тонкими пальцами мундштук с дымящейся ментоловой сигаретой и внимательно смотрела на гостя.

– Арифмометр «Феликс», – повторил Юрий. – Мне для коллекции. Здрасьте.

Хозяйка распахнула дверь и сделала пригласительный жест. Юрий шагнул через порог и оказался в совершенно другом мире с серым обоями с черными магнолиями, линолеумом с затейливым рисунком и замысловатым абажуром. В большом, во весь рост, зеркале отражалась часть убранства гостиной: софа с изогнутыми ножками, старинный секретер со множеством ящичков и желтый торшер.

– Я от Феликса, – сказал Юра.

– Я так и поняла. Раздевайтесь.

Юра снял добротное пальто и остался в приличных джинсах и свитере (похоже, Феликс с перепуга расстался со своими лучшими вещами).

– Вот тапочки.

Юра расшнуровал высокие зимние ботинки и влез в мягкие тапочки.

Взмах руки в сторону комнаты.

– Прошу.

– Я – Юрий.

– Кира.

– Знаю, Феликс сказал.

Комната казалась непривычно большой – очевидно, из-за светлых фактурных обоев, визуально расширяющих «хрущевские» 16 квадратов, и из-за отсутствия традиционной мебельной стенки с книгами и хрустальными сервизами. Нетрадиционную обстановку дополняли импортные телевизор и видеомагнитофон.