Мир задом наперёд

– Верблюд на него плюнул. Мужчина, выпивший был и решил верблюда солёными помидорами угостить. Ну, тот пожевал, обиделся на такое угощение, да как плюнет. На голову будто ведро пены вылили.

– Ну и чудеса.

– Листай дальше, – скомандовала я. – Смотри – горилла, точнее, Горилыч. Он такой огромный, просто не передать. Горилыч – артист.

– Да ну? – Максим засомневался. – Разве в зоопарке есть артисты?

– Если ты артист, то везде будешь знаменитым, хоть в зоопарке, – растолковала я. – Горилыч хлопает в ладоши, прыгает по клетке, висит на одной руке, а клетки у обезьян больше, чем наша квартира. Мама говорит, он работает на публику. Ему кидают конфеты, печенье, вафли, а если что-то не понравиться, он кидает обратно человеку прямо в лоб. В меня кинул банановой кожурой.

– Прямо в лоб?

– Да. А знаешь, если ты артист, у тебя всегда будут шоколадные конфеты и много сладостей.

– Правда?

– Правда. Я в зоопарке поняла. Артистов любят и уважают. Но бабушка говорит, популярность многих испортила.

– Слушай, а давай проверим, правда или нет? – загорелся Максим.

– Про конфеты? – уточнила я.

– Не только, – у друга внезапно созрел план. – Ты же дирижировать умеешь? Умеешь. Попробуй петь и стала популярной, а потом посмотрим, испортишься ты или нет.

– Так я песен не знаю, – отнекивалась я.

– Придётся выучить.

– А петь кому?

– Дома концерт устроим. Соседей пригласим, – прикидывал Максим. – Билеты сделаем недорогие.

– Какие же песни выучивать?

– Которые все знают. Можно «Миллион алых роз».

– Ого, – опешила я. – Их же Алла Пугачёва поёт. Думаешь, смогу?

– Конечно, – мой друг не сомневался. – Ты сначала слова выучи, а потом репетируй.

Максим умел придумать что-то особенное. Он разжигал любопытство и пробуждал воображение. Иногда я делала то, что раньше никогда не осмелилась бы. Идея стать знаменитой показалась заманчивой.

– Хорошо, – я согласилась и серьёзно добавила, – буду учить. У меня большая просьба. Если популярность меня испортит, ты обязательно скажи.

Максим согласился. Мы обсуждали предстоящий концерт. Друг показывал, как правильно вживаться в образ. Как шаман, он знал в этом толк. Предстояла грандиозная работа. Музыкальную часть полностью доверил мне: «Слушание, как в садике – на главной репетиции. А там посмотрим». Наполненный новыми идеями день пролетел незаметно. Не успели попрощаться, как стали с нетерпением ждать предстоящую поездку.

В шесть утра с термосом и бутербродами мы стояли у подъезда. Машина задержалась. Водитель извинился за опоздание. Мы уселись так, чтобы не мешать взрослым. Съёмочная бригада в сборе. Уазик весело мчался по дороге. Сиденья в такой машине неудобные, но мы не жаловались.

– Ничего не трогать, – напомнила мама. Ясно – речь об аппаратуре.

Нам оставалось лишь сверлить глазами большую камеру и прочие штуковины, назначение которых мы не знали. Дорога заняла не больше часа. По приезду взрослые доставали из машины аппаратуру и о чём-то оживлённо переговаривались. Мы держались немного в стороне, чтобы их не отвлекать. Разговоры и дела взрослых отошли на второй план – нашим вниманием завладело море.

У причала красовались три новые яхты. А чуть дальше покачивались на волнах ярко – желтые катамараны. День выдался на удивление тёплым, повеял беззаботный ветерок. Подготовка к съёмкам шла полным ходом. Мы с Максом не спеша прохаживались по песку.

– Удивительно, – он пристально рассматривал яхты. – Вроде и встали ни свет – ни заря, а радостно.

– Так бывает, когда интересно. Я ещё в отпуске заметила. Время быстро проходит и настроение весёлое.

– Всегда бы так, – глядя на море, размечтался Макс.

Я услышала мамин голос, обернулась и увидела, как она машет нам рукой. Мы чуть ли не вприпрыжку помчались к ней.

– Через несколько минут начинаем. Будьте рядом, чтобы я не волновалась, – наказала она.

Началась съёмка. Мама задавала вопросы высокому усатому мужчине: какие проводились соревнования, сколько в клубе спортсменов, что – то о финансировании и здоровом образе жизни. Мужчина держался уверенно и доброжелательно. Иногда шутил, поднимал всем настроение.

– Ну как? – шепнул на ухо Макс. – Вроде всё хорошо.

– Да, – прошептала я. – Видно, быстро закончат.

Так и вышло. Когда закончили снимать, мама подозвала нас и представила усачу.

– Николай Степанович, – попросила она, – можно устроить детворе небольшую экскурсию на яхту? Если вам не трудно. – Мы с Максом радостно переглянулись. Мужчина уловил наш интерес и одобрительно кивнул.

– Конечно! – его энтузиазм нас сильно впечатлил. Любой возможности показать новые яхты он радовался, как ребёнок. Николай Степанович направился к паруснику. Мы еле поспевали за его широкими шагами.

– Осторожно, – предупредил нас проводник. – Крепче держитесь за поручни.

Он подсадил сначала меня, потом Максима. Мы осторожно поднялись на борт. Яхта пахла лесом, краской и лаком.

– Наша первая красавица, – с любовью и гордостью представил Николай Степанович. – У нас в клубе у ребят руки золотые. Всё сами делают и чистоту ценят. Это парусное судно, управлять им не так просто, учиться нужно.

Мы понимающе кивнули и чуть ли не на цыпочках пошли за ним, боясь наследить. Нам показали аккуратно сложенный парус.

– Идите сюда, – позвал он, – спускайтесь вниз.

Мы спустились по свежевыкрашенной лестнице. Каюта внизу небольшая, но очень уютная.

– Здесь наши спортсмены отдыхают, – пояснил наш провожатый.

Мы с любопытством разглядывали спальные места и аккуратный небольшой столик между ними. Мужчина улыбнулся:

– Обед – дело святое, – пояснил он. – Можно и перекусить, и горячего выпить. Правда, сегодня выходить в море не собирались. Но ничего, пойдёмте, ребята вас на катамаранах покатают.

Мы снова побежали за Николаем Степановичем. Спортсмены встретили нас приветливо. Расспросили, не страшно ли нам, не боимся ли воды. Мы отнекивались как могли. Они посмеялись. Один наконец серьёзно сказал:

– Меня зовут Юра. Смотрите, – он показал на новенький, жёлтый, не совсем обычный катамаран. – Красавец, правда? – Мы кивнули, пристально рассматривая конструкцию. Парень продолжил:

– Стандартные катамараны по-другому устроены, этот мы немного изменили: добавили сзади два сиденья и поручень.