Мир задом наперёд

– Тараканы – статья особая, – папа немного замялся. – Но в природе и для них есть место. Иначе их не было бы. Разные жуки и насекомые – корм для птиц. Природа всё продумала до мелочей.

– Дядя Вова, когда мы в яхт-клуб ездили, столько интересного узнали. Дома я понял – про обитателей моря толком ничего не знаю, только акулу, дельфинов и осьминога. А узнать хочется. В море тоже всё как-то связано?

– Верно. Раз интерес есть, разберёмся.

Максим остался доволен. Раз папа обещал – слово сдержит. Птицы чирикали и клевали хлебные крошки. Мы гордились своей работой. Теперь у нас появилась новая забота – следить за кормушкой. Сегодня мы поняли: если дело тебе в радость – обязанностью его не назовёшь.

Выходные закончились. Максим понёс в детский сад скворечник и кормушку. Я с мамой отправилась на работу. Сегодня заберу керамического петуха и матрёшек, которых давно отдали в ремонт. Ожидание плавно перерастало в праздничное настроение. По дороге я напевала любимую песню из мультфильма «Приключения кота Леопольда».

– Если добрый ты – это хорошо,

А когда наоборот пло-о-хо-о-о…

– Хорошо, если ты добрый, правда?

Мама на ходу кивнула и прибавила шаг. Мне пришлось почти бежать. Оказалось, пение и быстрая ходьба несовместимы, и я замолчала. Расспрашивать маму, когда она спешит, бесполезно. Вразумительного ответа всё равно не получишь. В последнее время я подметила: чтобы попросить у взрослых что –то важное для себя – необходимо выбрать подходящий момент. Иначе вероятность отказа очень велика. Но если момент правильный – тебе точно не откажут. Быть наблюдательным полезно.

– Как же у взрослых всё сложно, – рассуждала я. – Ещё и подход к каждому постарайся найди.

День проходил на удивление спокойно. Мама писала, а я рисовала осень. Жёлтые листья падали с деревьев и улетали куда-то вдаль. Я знала: хорошую картину быстро не нарисуешь, работа заняла полдня. После обеда отправились в звукоцех. Мама поздоровалась, пропустила меня вперёд, напомнила про игрушки, и заспешила по своим делам. Я стояла на пороге. Трое мужчин настолько заняты, что не обратили на меня никакого внимания. А мамины слова, похоже, пропустили мимо ушей.

– Здравствуйте, – пытаюсь скрасить неловкую ситуацию. В тоже время неудобно отвлекать людей от работы. Мужчины обернулись, кивнули и снова вернулись к своим делам.

– Дядя Андрей, – я сделала шаг вперёд, – можно забрать свои игрушки?

Светловолосый курчавый мужчина развернулся на крутящемся стуле и с недоумением посмотрел сквозь меня:

– Какие игрушки? У меня ничего нет.

Я застыла, как вкопанная. Не знала, что и ответить. После заминки глазами пробежала на полкам. Среди паяльников, каких-то железочек и железок увидела петуха и матрёшку. Ко мне вернулась прежняя радость.

– Вот они, на полке!

– А, эти? Так я их тебе не отдам, – серьёзное выражение лица и заявление дяди Андрея выбили из колеи. Я собралась с духом:

– Но это мои игрушки, – протестовала спокойно, но настойчиво.

– Ну и что, – не сдавался курчавый. – Не отдам и всё.

Он крутился на стуле и смотрел так, словно меня здесь нет. От игрушек отделяло всего несколько шагов, но я не могла забрать их. С отказом столкнулась впервые. Обычно на вежливую просьбу отвечают доброжелательно. Внутренний конфликт набирал обороты. Настырность не давала уйти, а чувство собственного достоинства – заплакать. Ком подступил к горлу. На глаза наворачивались слёзы. Лицо залил лёгкий румянец. Вроде бы надо отступить, но неведомая внутренняя сила уступать не собиралась. Напряжение нарастало, я покраснела, как рак. Справедливость должна победить и точка. Иначе зачем читать сказки? Вдруг я вспомнила короткое выражение, которое, по непонятной причине, разило наповал. Сейчас оно как нельзя кстати. Я вздохнула, ещё раз посмотрела на свои игрушки:

– Дядя Андрей, иди вы на х..

Лицо у него вытянулось. Он беспомощно обвис и чуть не упал со стула. Коллеги начали смеяться. Я развернулась и ушла.

– Выражение и вправду волшебное. Любого наповал разит, – размышляла я. – Правда, игрушки остались там. Обидно.

Я добрела до кабинета, села за стол и молча уставилась в окно. Хорошее настроение пропало. Сложно понять – восторжествовала справедливость или нет? Но побеждённой себя не чувствовала. Я дала отпор, это – главное. Сколько прошло времени, одному Богу известно. Мама то убегала, то прибегала. Зазвонил телефон. Она взяла трубку.

– Да вы что? – её дела будто испарились. Мама удивлённо уставилась на меня.

– Оксана, пойдём, – она вышла из кабинета. Я поплелась за ней. Мы снова переступили порог ненавистного звукоцеха.

– Ваша дочь послала меня на три весёлых буквы, – с порога наябедничал дядя Андрей. Он никак не мог успокоиться.

– Оксана, это правда? – строго переспросила мама. Я кивнула. – Попроси прощения. Так нельзя.

– Не буду. Дядя Андрей взрослый, а невоспитанный. Я вежливо попросила игрушки отдать, а он не захотел. Я же чужого не прошу.

Мама с интересом взглянула на курчавого, начиная понимать, что произошло. Я заметила: она сдерживает смех, но пытается оставаться серьёзной.

– Ваша дочь ведёт себя неприлично, – выпалил мужчина.

– Неправда, – возмутилась я. – Меня в музее любят, я редкий, вымирающий вид.

– Нужно извиниться, – мама пыталась оставаться строгой… – Слово нехорошее, детям нельзя так говорить.

– Как вы не понимаете? Слово это – волшебное. Разит наповал. А говорить его можно, чтобы себя защитить.

Мужчины снова засмеялись. Похоже, даже дядю Андрей проняло. Он достал с полки игрушки и протянул мне.

– Всё в целости и сохранности, – по-доброму сказал он. – Только в большой матрёшке на дне дырочки остались. Но я их заделал.

Осторожно беру игрушки:

– Спасибо, – с благоговением ощущаю холодок керамики и тёплое матрёшечное дерево.

– Да я просто пошутил. Ты больше так не ругайся, договорились?

С души словно камень упал. Возникает удивительное чувство, когда друг друга понимают, и нет никаких конфликтов. Я посвистела в свистульку, убедилась – работает и сложила игрушки в мамину сумку.

– Где это ты слышала такое «волшебное» слово? – мама заинтересовалась необычной ситуацией.

– Во дворе. Когда в домино играли.

– Ясно, – она не стала наставлять меня на путь истинный. Я обещала плохих слов больше не говорить.

– Такого оружия лишили, – сокрушалась я. – А сами им вовсю пользуются. Им можно защищаться, а детям – нет.

Всё хорошо, что хорошо кончается. Когда встретилась с Максом, решила оставить сувениры на потом. Ему не терпелось поделиться хорошими новостями.

– Оксана, не поверишь, – он просиял. – Скворечник, который мы сделали, на улице не повесили. Сказали очень красивый и оставили в садике, в живом уголке. Там все им любуются. Воспитатели нарадоваться не могли и хвалили меня.

– Здорово, – искренняя радость друга – настоящий подарок.

– Анна Михайловна расспрашивала, кто такие красивые узоры расписал. Я рассказал, как мы мастерили вместе, дружно. Теперь в группе ко мне относятся с уважением, в садик ходить даже хочется. И хочется учиться, чтобы стать как дядя Вова.

Я осталась довольна и показала другу сувениры.