Кхаа Тэ

Найджел Брион всегда с пренебрежением и опаской относился к Странникам. И вот ныне, ему было суждено примерить на себе шкуру шпиона. Ах, если бы генералу довелось, лишь добывать разведданные за пределами Мендарва, возможно, он бы так не переживал. Но нет, старому вояке надобно было следить за капелланом и прикрывать спину Его Преосвященства от неурядиц и всяких проходимцев, да так неприметно, чтобы тот не догадался о присутствие телохранителя.

Главнокомандующий вынужден был пожертвовать пышными усами, и выкрасить светлые волосы да брови в темный цвет, дабы изменить внешность. Отвар из ореховых листьев с легкостью справился с этой задачей. А сажа из камина добавила последний штрих в образ. Теперь, генерал Брион походил на истинного оборванца, нежели на человека, от которого зависела безопасность страны людей.

Король достаточно ясно дал понять, что о путешествие сэра Найджела не должна прознать ни одна мышь во дворце, и в особенности Псилон. К счастью, верховный маг, еще ночью покинул Форг, отправившись в западный удел по делам ордена. Так что, одна проблема разрешилась сама собой.

Изменившемуся до неузнаваемости генералу, осталось лишь распрощаться с монаршими чертогами, используя тайные ходы. Он должен был прибыть на пристань раньше Меуса. В его обязанности входило разведать обстановку в гавани и оказаться на борту корабля, которым собирался воспользоваться Верховный жрец, дабы отплыть из Мендарва. Черноволосый капеллан все еще занимался багажом, укладывая в дорожные сумы какие-то свитки и книги, поэтому сэру Найджелу не составило труда опередить его.

Единственным приятным моментом в предстоящей операции было то, что в дороге с новоявленным шпиком будет кошель с золотом, так щедро преподнесенный королем. Расходы за пределами страны людей могли быть разными. Но даже, если учесть, что Мендарвская монета не была входу на остальной части Нирбисса, то металл, из которого она была выкована, повсюду высоко ценился.

Сэр Найджел, еще раз с печалью, оглядел себя. Вид у него был удручающий. Ну, что же вероятно, по возвращению, если все пройдет удачно, Тивар, наконец, вознаградит его по достоинству, предложив пост советника. Сложись все, как предвиделось Бриону, то ему бы больше не пришлось разъезжать по стране и тренировать неуклюжих бойцов, да отдавать распоряжения туго мыслящим офицерам.

Темная Дубрава, казалось, за последние несколько часов сбросила две трети своего золотого наряда наземь. Некоторые древа вовсе оголились, не страшась скорых холодов. Они тревожно скрипели от порывов свирепого ветра, задевая ветвями соседей, еще окутанных покрывалом листвы, словно призывая их, последовать примеру и тоже обнажить тела.

Кряхтя и фыркая, с огромного дуба слез полноватый Мрачный эльф. Взбираться на древо всегда было куда легче, чем слезать с него. Оказавшись на земле, он неспешно стал отряхивать с жилетки и штанов ошметки коры да прилипшую прелую листву. Даже в такой глуши, опрятный вид напоминал ему о тех добрых деньках, когда он мог нежиться в своих покоях, да выслушивать жалобы подданных.

Науро испуганно подпрыгнул, краем глаза заметив, как рядом с ним, с грохотом шмякнулся длинный посох, и чуть было не ушиб голову, своим устрашающим наконечником, похожим на корону из сплетенных рогов.

– Эй, аккуратнее! – возмутился он, глянув вверх.

На медно-золотой ковер, вслед за упавшим оружием, спрыгнула демоница. Вид у нее был жалкий. Шелковые длинные волосы всклокочены, словно голова дамочки побывала в самом центре смерча. Черная одежда хранила следы древесной пыли, а на голенищах сапог удобно устроилось несколько уховерток. Табора брезгливо сбила их пальцами.

– Мало того, что благодаря факельному шествию, мы сегодня великолепно отдохнули, так сказать, выспались на столетие вперед, – пробурчал Науро, вынимая из рыжей шевелюры сухой сучек, – так ты еще решила раскроить мне череп своей клюкой?

– Заткнись, – огрызнулась демонесса, тщательно стараясь смахнуть с себя следы пребывания на дубе.

– Дорогуша, я бы на твоем месте выбрал тон помягче. Если бы не моя проницательность и осведомленность, то ты бы сейчас наслаждалась не свободой, а обществом приверженцев Вечного огня.

Табора презрительно зашипела и сверкнула глазами, под которыми виднелись темные круги от недостатка сна. Выспаться ей и впрямь не удалось.

– Если бы не мой посох, то мы бы оба уже были мертвы! Лишь благодаря ему, храмовники не учуяли нас!

Науро насмешливо взглянул на странный самодельный тирс, а затем – на напарницу.

– Сомневаюсь, что он бы тебе помог, если бы адепты ордена случайно наступили бы на Ваше Великолепие, мирно дремлющее в листве! Изначально, конечно они бы испугались, потом удивились, и естественно, придя в себя, вряд ли позволили демонице уйти на все четыре стороны, даже если бы, она стала размахивать жезлом перед их носом.

Табора поджала губы. Толстяк был прав. Если бы эльф не разбудил ее и не заставил забраться на вершину дуба, то такой исход был бы наиболее вероятным. С десятком храмовников, демонесса справиться без труда, используя лишь кинжалы. Но полсотни священнослужителей, она бы не одолела без помощи магии.

– Что этим балбесам понадобилось искать посреди ночи в Дубраве? Или у них в порядке вещей прочесывать осенний лес, когда мучает бессонница?

Эльф почесал голову и задергал заостренными ушами. Он ведал правду, но если он расскажет о своих наблюдениях Таборе, та наброситься на него с расспросами. И всю душу вытрясет, пока не докопается до истины.

– Не знаю, что тебе ответить, милочка. У этих бело-зеленых хитонов всякая дурь в голове водится!

Демоница закончила заниматься своим туалетом и нахмурилась. Неужели это проделки Псилона? Срок еще не вышел, и ему не к чему подставлять ее. А впрочем, проклятый чародей не был из тех людей, что держат слово! Он способен и взаправду, провернуть этот трюк, дабы припугнуть бесовское отродье!

Демоны уже давно стали полноценными жителями Нирбисса и редко досаждали остальным обитателям континента. Хотя существовали отщепенцы, которые не могли смериться с участью неполноправных хозяев мира и пакостили периодами. Но ненависть Псилона, не была оправданной по отношению к рогатому народу, если не брать в счет того казуса, что произошел между ним и Таборой во время сражения. Вот только, неприязнь к демонам у чародея возникла еще задолго до их первой встречи.

«Не впадай в панику, Табора. Ты сможешь улучить момент и отобрать у этого негодяя пресловутый локон. А когда прядь окажется в безопасности, маг пожалеет о том, что второй раз встал на твоем пути!»

– Ты что уснула? – внезапный толчок в плечо, оторвал демонессу от размышлений. Науро стоял рядом и выжидающе смотрел на нее.

– Я в порядке, клыкастый. Не смей меня трогать, иначе я всю твою волосатую морду расцарапаю, – процедила она, потирая ушибленное место.

Коротышка, закатив глаза, вздохнул.

– Я и не сомневаюсь. Сегодня ты уже попыталась меня пришибить своей безделушкой.

– Науро!

– Таборочка, моя прелесть, я с радостью поиграл бы с тобой в догонялки, перепрыгивая валежник, подобно юному горному козлику. И погода чудная, и лес насыщает воздух романтикой, но боюсь, время неподходящее. Оставим наши невинные забавы на потом, а сейчас будь так любезна, поведай, что делать будем с твоей клюкой и с Жезлом Пророчества, да и с прочими странными штуками Нирбисса. Я не тороплю тебя, но не горю желанием провести еще одну ночь в ожидании Темноликой. А эта настырная бабенка явно бродит неподалеку, аромат ее духов я за версту чую.

Демонесса презрительно хмыкнула. О, она не боялась встретиться с Деродой, однажды, той почти удалось уволочь Табору в свою нору. Но сейчас, девушка знала, что постигни ее гибель, Темноликая не явится за ней. Ныне душа демоницы принадлежала другому созданию. И пока Табора не расплатится с долгами, не видать ей покоя ни на этом свете, ни в загробном мире.

Если храмовники возьмут за правило, каждую ночь прочесывать лес, то долго парочке не удастся скрываться. И однажды, лазутчики Его Темнейшества попадут в смертельный капкан. А такого демонесса допустить не могла.

– Сегодня! Сегодня ночью мы должны проникнуть в дом Лангренов и отыскать эту чертову реликвию! – твердо проговорила она.

– Пророческую реликвию. Твой посох чертов, а реликвия может и не священная, но явно не выкована в демонической кузне, – поправил Науро, за что был награжден испепеляющим взглядом.

– Еще одно слово, и церковникам попадется весьма жирная добыча в виде упитанного эльфа, – пригрозила она.

Науро загадочно улыбнулся, обнажая клыки.

– Моя дорогая и суровая воительница, жаль, что ты не обладаешь даже толикой дара предвиденья, иначе, ты бы так не рассуждала. Вряд ли надменные фанатики обрадуются встречи со мной.

– Ой, прости, я забыла, какой ты страшный и опасный зверек, при виде которого все обитатели Нирбисса бросаются врассыпную, – отмахнулась демонесса.

Науро насупился, но ничего не ответил на издевку.

«И вовсе я не страшный. И совсем не из-за моего внешнего вида они бы меня не тронули», обиженно подумал коротышка.

У Науро, как и у многих созданий этого континента были свои тайны, о которых он не спешил поведать кому-либо, даже боевой подруге. Но пока эльф прятал свои секреты за крышкой кованого сундука, у него был козырь против множества врагов, что возжелают преградить ему путь.

Псилон Герион Виэнарисс сидел за деревянным столом, на витиеватых медных ножках, и сосредоточенно просматривал книги переписи, любезно предоставленные ему бароном. Сейчас капеллан отождествлял себя с Меусом, которому безумно нравилось копошиться в архивах. Вот только Псилон совершенно не разделял увлечение брата. А разбирать каракули подручных Бальтора Данкоса, определенно не доставляло ему удовольствия. Но альтернативы у Верховного жреца не было. Он должен был собственноручно проверить каждую книгу и выписать имена тех жителей феода, что прибыли сюда из других государств или же перебрались в баронские угодья с иной части Мендарва, незадолго до завершения строительства стены.

Кроме Дубков, в уделе находился еще десяток деревень. С них капеллан и начал. Когда будет готов перечень граждан, он пошлет храмовников в селенья, и те приведут переселенцев в замок, дабы глава церкви, самолично, проверил их на наличие магических способностей и родства с сестрами леса. А пока ищейки рыскают по отдаленным поселкам, Псилон с горсткой подручных управится с Дубками.

Глаза слипались, и разум настойчиво требовал покоя, но Верховный жрец не смел позволить себе отдых, пока не закончит с делами. Он даже был вынужден отказаться от завтрака, на который его пригласила леди Илария. Полный желудок порождает лень. Меус наверняка с радостью бы согласился отведать местных яств, но Псилон не мог в данное мгновение польститься на такую невероятную роскошь.

Он должен отыскать следы Тары Рин, подлатать стену и избавиться от демонессы. Конечно, он не собирался пока убивать Табору, хотя с радостью бы это сделал, если бы та попыталась напасть на него. В нынешнее неспокойное время, чертовой девице придаться покинуть Мендарв, даже если она не успела разобраться с теми неурядицами, что привели ее в государство людей. Верховный жрец не намерен больше ждать. В Мендарве, демоница появиться, лишь тогда, когда Псилон соизволит призвать ее, используя прядь волос.

Капеллан снял с пояса неприметный кожаный мешочек и сжал его в ладони, чувствуя, как сладострастная волна разлилась по телу, от предвкушения того, как он может применить таланты демонессы себе в угоду. Табора одаренная, проворная и сильная, она станет смертоносным оружием в руках бывшего Магистра.

Взяв прядь в поездку, Псилон не намеривался использовать ее – это была лишь страховка. Табора, несомненно, мечтает о том, как бы перерезать чародею горло. Бесспорно, пока локон у него, жизни капеллана ничего не угрожает, хотя демонесса все равно попытается метнуть в него кинжал при первом же удобном случае. Оставить ценную вещь во дворце без присмотра, тоже являлось несусветной глупостью. Никогда не ведаешь, что может произойти в твое отсутствие. Вдруг кому-то заблагорассудиться порыться в вещах Верховного жреца? Ненароком прядь может попасть в чужие руки или еще того хуже будет уничтожена. Нет, Псилон не мог так рисковать.

Капеллан вновь закрепил мешочек на поясе, прикрыв мантией, и устало потерев глаза, оглядел комнату.

Его поселили в самых лучших покоях замка, и, пожалуй, в самых безвкусных. Казалось, что баронская чета к приезду главы ордена скупила в округе всю дорогую мебель, ковры и прочие предметы интерьера. Только данное нагромождение вещей в одном помещении не было признаком достатка и изыска, а скорее, источало зловонный аромат провинции.