Ты полюбишь

– Нет, я с ним не спала, – тихо ответила Полина.

Жесткий поцелуй, который обрушился на нее как летний ливень: неожиданно, сильно и разрушающе. Саша целовал Полину, будто этот поцелуй может выпытать из нее все тайны. Вся грязные, пошлые, запрещенные тайны. Без шанса на оправдание. Никогда вкус ненавистного Сашей мартини не был таким вкусным и таким желанным. Он целовал ее жестко, влажно, сплетаясь с ее языком как в танце, таком же жарком и страстном. Ловя ртом ее стоны, ее всхлипы, от которых становилось невыносимо и нестерпимо. Он остановился, когда у них закончился воздух, не только в легких, но и вокруг них, как в вакууме.

– Ты всегда берешь, что захочешь? – не открывая глаза хрипло спросила Полина.

– Если бы я брал, что захочу, то ты бы уже давно лежала в моей постели и стонала подо мной, Полина…– все еще не ослабевая хватку ответил Саша.

Как бы не хотелось Полине, чтобы Саша не останавливался, как бы не хотелось потушить пожар, который во всю уже пылает у нее в животе, закручиваясь в шаровую молнию, до которой стоит только коснуться. Как бы не хотелось…

– Отпусти меня…

– Не хочу, – опять приближаясь к ее губам и слегка их касаясь отвечал Саша.

Сейчас Саша уже был мягче и нежнее, проводя рукой вниз от шеи, по груди, слегка ее сжимая, и опуская на талию к животу и к источнику этой шаровой молнии, рискуя ее коснуться. Томные стоны Полины уже не были пойманы Сашиным ртом, а воздух начинал электризоваться от того напряжение, которое образовывалось между их телами. Уже без лишней пошлости и животной страсти, Саша аккуратно касался и гладил внутреннюю сторону бедра, подбираясь к самому откровенному, которое притягивало как магнит. Громкое Полинино “Ссс” и Саша снова властно раздвинул уже опухшие от поцелуя ее губы, чтобы снова вторгнуться в ее рот своим порочным языком, давая понять, кто здесь главный. Слаженные движения его пальцев и языка играли свою мелодию на инструменте по имени Полина. Какую-то им известную музыку, но такую звучную, яркую и интимную.

Но стоит из-за угла показаться людям, как магия такого сокровенное соединения меркнет. Вместо него приходит реальность, где Саша чуть не трахнул Полину в коридоре какого-то клуба. Оттолкнув от себя Сашу, Полина поправила платье и медленным шагом отстранилась от него, а затем пошла в сторону выхода.

– Полина, – находясь еще между трансом и реальностью позвал Саша.

– Нет! Не подходи ко мне! Не прикасайся! – выкрикнула Полина и ускоряя шаг устремилась к выходу.

Написав Кате сообщение, что почувствовала себя плохо, Полина выбежала на улицу, не заботясь о том, что ее плащ остался где-то в гардеробе, она остановила машину такси, чтобы отправиться домой. И чем раньше она там окажется, тем лучше для нее. Теперь весь спектр ее чувств к Ярскому перекрывает одна единственная мысль – быть с ним.

Глава 23

Дождь за окном лил всю ночь и весь день. Под стать настроению Полины. Холод и сырость, которые обрушились на Московский регион были своего рода передышкой, паузой в череде быстротечных событий. Даже сама погода говорила том, что нужно уметь вовремя остановиться, чтобы закинуть голову вверх, подставляя свое лицо каплям дождя, отрезвляюще холодным и мокрым.

Когда Полине было 14 лет, они еще всей семьей жили вместе под одной крышей, на последнем этаже двеннадцатиэтажки: типичная постройка конца 80-х годов, квартиру в которой еще давали за хорошую и преданную работу и честный труд. Все типично: дом, двор, подъезд, даже сами квартиры были сделаны под копирку. Но тогда, в свои 14 лет, ее двор, уже расписанные стены подъезда и лифта, ее маленькая комната, которую делила с братом, были самыми дорогими и близкими. И сейчас, когда дождь не дает выйти на улицу, Полине хотелось бы очутиться в той самой маленькой комнатке, на двенадцатом этаже, забраться на подоконник и любоваться этим дождем. Тогда бы он ее успокаивал и дарил чувство тепла, нежности и любви. Мама, как всегда, приготовила бы любимое всеми овсяное печенья, чтобы порадовать свою семью в такой день, а папа смотрел бы очередную передачу про политику и что-то тихо комментировал. Полина подошла бы к нему и прижалась к его крепкому плечу, а в ответ он поцеловал бы ее макушку и сказал слова любви и нежности, которые может сказать только отец своей любимой дочери. Хотелось бы забраться на подоконник и взять книгу, например “Полианну”, ее любимую и зачитанную до пожелтевших страниц, обложиться подушками и читать, под звук битов, которые приглушенно доносятся из наушников брата – опять сидит за своим компом и что-то делает. Тихо. Тепло. Уютно.

Поллианна – милая, веселая и жизнерадостная девочка, несмотря на все испытания судьбы, которые выпали на ее долю. Она всегда сохраняла оптимизм и радость жизни и всегда верила в лучшее. Полина даже завидовала такой солнечной девчушке, которая осталась практически одна, лишенная искренней и безусловной любви. Даже такая маленькая девочка могла справиться с трудностями и не сломаться. Жаль, что она не Поллианна. Вера в светлое и чистое ушла, как Полина выросла и отложила любимую книгу, что она уже успела покрыться пылью. Остались только воспоминания о добром и счастливом детстве.

– Мам, привет, – с грустью начала Полина.

– Привет, доченька. Ты как? Мы тебя каждые выходные ждем…

– Вы на даче? Может мне приехать?

– Конечно приезжай. Ты же на машине? Будь аккуратней, на улице такой дождь…

– Да, конечно. Тогда сейчас соберусь и приеду. Можно я останусь у вас ночевать?

– Что за вопросы, конечно!

Разговор длился меньше минуты, но на душе у Полины уже стало теплее от маминого голоса. Поэтому она даже не сомневалась, что самым правильным решением сейчас было поехать к родителям и ощутить мамино тепло, уткнуться в ее объятия и, может быть, просто поплакать. Ощутить, как папа обнимет ее с отцовской нежностью и пожурит слегка за то, что так долго их не навещала.

Спустя каких-то полтора часа, Полина подъехала к зеленым воротам, на которых внизу справа красовались красные цветочки, нарисованные детской рукой – творение девятилетней Полины, которое родители так и не решились закрасить, как воспоминание о ее желании стать художником.

Старые зеленые ворота, старый деревянный забор, узкая тропинка сквозь красивые мамины цветы и вот она – заветная дверь в деревенский домик, где пахнет вкусной выпечкой и родительским теплом.

– Мам, пап, я приехала!

А на пороге ее и так встречали родители, которые искренне были рады, что к ним приехала дочь. Крепкие объятия, пара маминых слез и причитания отца, что совсем забыла дорогу к родителям.

– К нам брат твоей заезжал на днях. Все такой же неугомонный. Жениться ему пора, а он все то со Светкой, то с Миланкой. Ужас, да Сереж? – кричит мама из кухни, где разогревает приготовленный еще с утра обед. – Я ему говорю, нам бы внуков уже нянчить, а он отшучивается. Собрался в Испанию поехать, отдыхать. Ты ж будешь борщ, Полюш? – суетится мама.

– Конечно, мам. Давно не ела твоего борща, – ласково отвечает Поля.

– Ну расскажи, как у тебя дела на новой работе?

Ох, знала бы ее мама, какой вопрос она задала.

– Все хорошо, мам, работа, как работа. Утренние собрания, дела, обед, опять дела и домой. Зарплату платят, – резюмировала Полина, не желая продолжать.

– Я рада. А как на личном фронте? Уже пол года, как вы с Андреем расстались. Ты так, кстати и не сказала почему.

Конечно же Полина не стала рассказывать родителям все, что ей стало известно об Андрее, о его поступках и о деталях их не самого дружественно разрыва – зачем лишний раз заставлять переживать родителей.

– Пока без изменений. Ты знаешь, мам, как только встретится такой человек, как папа, я вас обязательно познакомлю. Лучше расскажи, как вы тут живете? Я смотрю, цветов у тебя стало больше?

Полина перевела тему в безопасное для себя русло, что мама даже и не заметила. Или не стала заострять внимание, ведь ее тактичности можно было бы позавидовать.

Милый сердцу голос, который сейчас вещает что-то про новые сорта ирисов и тюльпанов, успокаивает и убаюкивает, как в детстве. И самое вкусное в мире овсяное печенье, самый вкусный чай с мятой и самое родное бурчание отца, что его дочь плохо питается и совсем худая стала, и самое милое щебетанье мамы, когда разбирала ей кровать в маленькой гостиной комнате наверху. Где есть маленькое окошко, через которое можно любоваться дождем.

Уже привычный стук дождя по оконной раме прервал звук сообщения, как будто громкий и резкий сигнал клаксона из той, городской жизни.

Саша: “Ты спишь?”

Полина: “Время почти 12 ночи, но нет, я не сплю. Как Питер?”

Саша: “Как и обычно: серо, ветрено и дождливо. Чем занимаешься?”

Полина: “Слушаю дождь”

Саша: “Нравится?”

Полина: “Скорее успокаивает, как море”

Саша: “Не люблю море”

Полина: “Ты первый человек в моей жизни, который не любит море. Почему?”

Саша: “Однажды чуть не утонул. И ты первый человек, которому я это рассказываю. За исключение брата. Он меня и спас”

Полина: “Давно это было?”

Саша: “Мне было семь лет”

Полина: “Я как-то на спор написала “Алиса – дура” на ее двери. Потом всем двором искали этого злоумышленника. И никто даже не догадывался, что это я”