Радость блаженства

– Говорят, тот, кто прошёл высшую ступень, очень многое знает и владеет своими чувствами, а также может общаться с богами.

– А почему же ты не носишь красное сари? – спросила я.

– Потому что из-за своей болезни я не прошла начальную ступень.

Ах, как бы мне хотелось всё знать и научиться общаться с богами! Я думала, не переставая о словах Анджаны, когда легла спать и почти погрузилась в сон.

Во сне мне снова приснился мой белый храм с огромным куполом на вершине горы. Старая женщина в белом одеянии с интересом посмотрела на меня и спросила:

– Что привело тебя сюда, Шачи-деви?

– Не знаю, – ответила я.

– Ты знаешь, ты всё знаешь, просто не можешь сказать.

Солнце ослепительными лучами коснулось мрамора стен, и от этого разноцветные блики заиграли на них. Такая чистота и свет, которую я никогда ещё не видела.

– Шачидеви, – вдруг услышала я, – в храме Ханумана ты не успела загадать желание. Подумай о нём сейчас. Что бы ты хотела?

– Что бы я хотела? Чтобы моя сестра Шивани была счастлива, чтобы Лакшми научилась танцевать, чтобы бабушка Ведавари долго-долго жила.

Старая женщина улыбнулась:

– А себе? Что бы ты хотела себе?

Я проснулась от каких-то очень громких звуков. Это звонили колокольчики в храме Вайю – бога ветров, говорившие о том, что ночь прошла, и пора вставать.

«Что бы ты хотела себе?» – прозвучало внутри моей головы.

Мой сон был вновь неожиданно прерван, и я очень сожалела об этом.

ГЛАВА 4

«ДАР ВДОХНОВЕНИЯ»

«Настоящий друг,

встретившийся на пути твоём,

всегда поймёт тебя и не осудит.

Он укажет тебе на твои ошибки

И скажет тебе:

«Разыщи радость внутри своего сердца».

(Неизвестный мудрец).

Солнце алело далеко-далеко за горизонтом, окрасив небо в красно-жёлтые сполохи. Казалось, ему вторила безбрежная в тот вечерний час река Маханади, будто это была безмолвная симфония природы, отражавшаяся в каждом уголке огромного пространства земли.

Был тихий тёплый вечер, но, боги, как он напоминал мне тот восход, который я встретила вместе с Суоми, ещё будучи не привезённой в ашрам!

Отличие выражалось лишь в том, что цвета были намного теплее и приветливее, чем тогда.

Дул лёгкий вечерний ветерок, и это добавляло новую свежесть во весь этот колорит и долгожданную прохладу измученной засухой земле, которая, казалось, взывала о милосердии. Боги оказались милосердными.

Рани Шанти стояла на небольшой возвышенности, воздев руки к небу. На ней было голубое сари, обшитое бисером, один конец его был наброшен на голову и скрывал обезображивающий лицо рубец. Несколько девочек из череды новичков, таких же робких, как я, заворожённо смотрели на рани, наблюдая за каждым её движением.

– Смотрите, смотрите туда, – рани показала на ярко-оранжевый диск заходящего солнца, – Вы никогда больше не увидите такого. Каждый день в этом священном действе происходит нечто новое, неповторимое. Солнце дарит то, что не способен подарить ни один живой человек. Учитесь у солнца. Оно непоколебимо, оно радует глаз, оно дарит свою любовь бескорыстно и искренне.

Тишина воцарилась на короткий миг вокруг. В тишине этой было всё: тайна души и стук человеческого сердца.

Короткое мгновение было прервано приятным голосом рани. Это были стихи, которых я никогда ранее не слышала.

«Открылось утром сердце ненароком,
И влился мир в него живым потоком.
Недоумённо я следил глазами
За золотыми стрелами-лучами.
.
Аруны показалась колесница,
И утренняя пробудилась птица,
Приветствуя зарю, защебетала,
И всё вокруг ещё прекрасней стало.
.
Как брат, мне небо крикнуло: «Приди!»
И я припал, прильнул к его груди,
Я по лучу поднялся к небу ввысь,
Щедроты солнца в душу пролились.
.
Возьми меня, о, солнечный поток!
Направь лучи Аруны на восток
И океан безбрежный, голубой,
Возьми меня, возьми меня с собой!»

– Знаете ли, чьи это стихи? – спросила рани, посмотрев на нас.

Девочки пожали плечами.

– Их написал великий человек Рабиндранатх Тагор. Он ратует за освобождение и славное будущее Индии, словно он – один из посланников Всевышнего. Однажды я встретилась с ним в Калькутте. Здесь вы узнаете много его чудесных стихов.

Оранжевые отсветы отразились на лицах девочек. Они внимательно слушали рани. Как и я, они были под впечатлением от увиденного и услышанного.

Я не заметила, как рани Шанти подошла ко мне и посмотрела на пустой лист бумаги, прикреплённый к доске, которая лежала на моих коленях.

– Шачидеви, почему ты ничего не рисуешь?

Я была смущена её вопросом.