Квадрат жизни. Грань первая. Путешествие

Мою маленькую драму разрушает Тимоха, пулей вылетевший из свое палатки. Он что-то невнятно причитает, жалуясь, что проспал работу, а Шурик все-таки доигрался с мухоморами. Под его комичный лепет в палатку упирается силовой луч. Он бесцеремонно разваливает легкое укрытие и выволакивает кокон с любителем грибов наружу, незамедлительно унося его вверх. Тимоха хаотично мечется, не зная, что теперь делать. В конце концов, подбегает к нам, как к единственным, не занятым работой людям.

– Как же так парни? Ведь мы с Шуриком на самом деле старались, зарабатывали, и мне дальше идти хотелось. А теперь, что теперь? Его нет, а мне как быть?

– Можешь здесь остаться, можешь дальше идти, или назад, – равнодушно говорит Ваня. – Больше вариантов нет.

– Как без снаряги-то? Мы же не успели до конца комплекты собрать. Меня Демидыч теперь по горло заданиями завалит. Привык, что нам двоим можно много поручать.

Мне немного жаль этого погруженного, человека, скорого на оправдания, но не забывшего пока о цели путешествия, поэтому решаю подсказать:

– Не занимался бы ты дурной работой. Иди с чем есть. Если повезет, остальное в пути найдешь. Хотя бы потом жалеть не станешь, – он согласно кивает на мои слова, машинально собирая вещи, хотя вряд ли осознает свои действия. – Вот и правильно, – ободряю его. – Мне тоже пора.

Долгие расставания не по мне, как и показные эмоции, поэтому застегиваю пояс рюкзака, надеваю шляпу, и без промедления иду к западному выходу. Ухожу почти без угрызений совести, то ли подсознательно со всем согласен, то ли отстраненность подыграла, и пусть. Утешаю себя мыслью, что Ваня занят приятным ему делом, Алине в душу не успел запасть, а самое главное, что мой уровень нравственности не запятнал ничьей репутации. Мысленно корю себя за удар старыми, заслуженными граблями, ведь зарекся недавно с людьми близкие отношения строить, вот и получил. Задним умом сейчас осознаю, что зря отстраненность подавил, при первой встрече с Алиной. Позволил, тем самым, следящей системе свою игру затеять. Понимаю, что идеальной внутренней тишины не добился, вместо нее сплошной пофигизм выходит, и тот слабый.

Самоустранение

Мне сравнительно везет, потому что покидаю лагерь без неожиданных сложностей и препятствий в виде охраны или поздно спохватившихся знакомых. Только в старых фильмах героя могут окликнуть или встать на его пути, а еще, чего хуже, остановить. Реальность проще и тривиальнее, если не сказать, скучнее. Дальнейший маршрут мне очевиден, по крайней мере, на сегодняшний день. Вопреки подозрениям, душевные терзания больше не приходят. Вместо них появляется легкость и ощущение свободы. Считаю их маленьким даром за принятия болезненного, но верного решения.

Единственная тропа ведет на запад, пронзая каменистую долину с редкими скалками. Видимо это и есть тот самый каменный лес, о котором уже пришлось слышать. Гигантские ясени остаются позади, и теперь меня окружают бескрайние россыпи валунов, величиной с карьерный самосвал. Кажется, что неведомый великан раздробил скалы, и разровнял их осколки по земле. Вместо прямой дороги мне приходится ориентироваться на содранные мох и лишайник на камнях, иногда прыгая по верхам, иногда огибая их по земле. Скучать некогда. Здесь текут сотни ручьев, создавая маленькие заводи, которые всякий раз преодолеваю, забравшись на ближайший валун.

Сегодня впервые небо заволокло облаками, после сомнительных наслаждений в фантастическом лесу. До меня с запозданием доходит, что можно снять шляпу и реже прикладывать к фляге с водой. Бодрящая свежесть каменных джунглей приходится мне по нраву, поэтому прибавляю шаг, не опасаясь вспотеть. Местность оказывается безлюдной, а непривычная для дикой природы тишина и отсутствие ветра еще больше добавляют таинственности в общую картину. Остается надеяться, что впереди, как и в других уголках парка, меньше преград с ловушками, вольно или невольно устроенных самими путниками. Если мне не изменяет память, многие путешественники проходят в центр парка, иначе откуда победителям браться. С другой стороны, пройти можно где угодно, у меня же получилось.

Реальность подслушала мои размышления и услужливо подсказывает, что народ действительно не сидит на месте, и даже золотым дном их не остановить. Пятеро человек стоят впереди, на распутье дорог, которое взывает у меня невольное чувство смятения. Они выразительно жестикулируют и что-то восклицают. Обойти не получается.

– Говорю же, давайте двинем к озеру Гахана, оно в тысячу раз лучше той бесконечной реки. И вообще, говорят у нее берега хуже всех адских кругов, – отстаивает свою позицию маленькая, но бойкая женщина с суровым и благородным лицом.

– Да и не нужна нам та река. Как же ее, забыл название, – перехватывает слово жилистый мужичок в героических сапожищах и смешной панамке. – Можно ближе остановиться, у берегов Уссы. Про нее ничего не слышал, просто название нравится.

– Ладно-ладно, не пойму, о чем спор, – вмешивается упитанный здоровяк. – Можно зайти и к Уссе, и к Гахане, а потом на север свернуть, как вначале и планировали.

– Как же вы меня достали со своими спорами. Либо назад пойду, либо здесь останусь, – заключает парень, наблюдающий препирательства со стороны. – Эй, здорово, – он первым замечает меня. – Помоги вопрос разрешить, а то мы скоро подеремся. Похоже, нужна незаинтересованная сторона.

– Так вы жребий тяните, – слова сами собой срываются с моего языка. – Добрый день всем. Кстати, не слышал таких названий, и почему вы к вершине не желаете прогуляться? Вроде туда все идут.

– А мы сами по себе, – заявляет бойкая женщина. – И вершина слишком не оригинальная цель, к ней любой дурак идет, извиняюсь, конечно. Нам важнее побывать в самых необычных местах, где мало кто ходил, вот и спорим.

На миг озадачиваюсь. Не знаю, что сказать, и уходить молча не вежливо. Решаю ответить абстрактно:

– Честно говоря, первый раз вижу таких своеобразных энтузиастов. Обычно народ на стоянках зависает, а вы молодцы, – в ответ на мои слова благородная дама подбоченивается, но не перебивает. – Наверное, вы идете уже давно, и, если вам действительно важно попасть в уникальные места, придется сосредоточиться на чем-то одном, иначе… – мне приходится умолкнуть, дабы не объяснять погруженным строгие ограничения по времени.

– А иначе не успеем, как за теми зайцами, – продолжает за меня владелец роскошных сапог. – Вот, слышали? Что вам вчера говорил? Нет пророка в своем отечестве, вот как это называется.

– Ладно, – мне не хочется становиться невольным вершителем их судьбы, поэтому снова влезаю в разговор. – Тяните жребий, гадайте по облакам или листьям, что угодно делайте, но вершину все-таки включите в список ваших Важных целей, а мне пора. На красоты отвлекаться некогда, протянул время уже, теперь когти рвать надо, пока солнце еще высоко.

– Прям-таки когти рвать? – удивляется мужичок. – И даже на Гхану посмотреть не хочешь? – он изображает трагедию на лице, в ответ на мой жест отрицания. – Ну…, молодой человек, с таким странным, считай поверхностям отношением к жизни мало чего добиться можно, если всё по верхам скакать, с языком на плече.

– Может, тебе одному скучно чудеса природы смотреть? – интересуется бойкая женщина. – Можешь к нам присоединиться. Мы только рады будем. Что же это за путешествие, будто спринт бежишь.

– Меня это не напрягает. К тому же, никто не заставляет, сам так хочу. Уверен, у меня еще вся жизнь впереди, насмотрюсь еще. Благодарю за предложение, но мне, правда, пора. Всего хорошего.

– Бывай, – говорит внимательный парень, пока остальная компания хлопала удивленными глазами.

У меня не получается определить пройденное расстояние, а тем более время, в беспросветно пасмурную погоду. Приходится устраивать привал ради перекуса, прислушавшись к ощущениям организма. Покопавшись в рюкзаке, в поисках пачки рационов, натыкаюсь на что-то тонкое и твердое. Извлекаю на свет замотанный лентой цилиндр. Снимаю пластиковую пленку и, раскрутив рулон толстой бумаги, обнаруживаю маркер красного цвета. Помнится, Ванек иногда рисовал им хитрого вида надписи во время привалов. Мое недоумение от подарка пропадает, когда разворачиваю, скрученный рулон бумаги. На нем изображена карта, отличная от купленной мной, но скорее в лучшую сторону. Сразу замечаю пометку рядом с вершиной, а ниже поясняющая картинка, в виде забавной рожицы.

Мне сразу думается, что Ваня либо отблагодарил меня, либо подсказал о цели своего похода. В голове возникают десятки вопросов. Кто его знает, почему приятель скрывал карту, пока мы шли через горы, на что надеялся, передав ее мне, и кто на самом деле ждет груз, содержимое которого будоражит умы обличенных маленькой властью и силой людей. Вглядываюсь в рисунок. Примитивный, но характерный портрет старичка с бородой, заплетенной в косичку, такого легко узнать. Может быть это несерьезная шалость, а может опасные игры военных, с их бесконечными секретами, и штучками вроде холодоса. Однако, это меня мало волнует, карта сама по себе бесценный дар. Остается надеяться, что Ванёк решил упростить мой путь. Настроение само собой улучшается, зато опустевший желудок не дает разглядывать новый билет к вершине. Он напоминает, что одних эмоций для питания недостаточно.

Битва

Ванина карта, свобода от ловушек и тихоходных спутников мало ускоряют мое продвижение к вершине, но меня это не огорчает. Оценив расстояние, пройденное за последние два дня по прямой, ужасаюсь от извивов предстоящего пути, и понимаю, что путешествию еще дней пять длиться, не меньше. Горы и реки создают на подступах к вершине сложный рисунок коридоров. Справедливо считаю, что лезть напрямик глупо. Просто нет желания зря карабкаться по скалам. Несколько раз прикидываю по карте места удобных перевалов, дабы резать углы, но всякий раз отказываюсь от никчемного риска. Отлично знаю, что просто убеждаю самого себя в правильности длинного, но надежного маршрута.

Погожий день, перевалил за вторую половину. Черная грунтовая дорога ведет через березовый лес, не лишенный маленьких чудес. Если вечную золотую окраску листьев можно назвать маленьким чудом, то встреченные мегалоцеросы в первый миг меня нешуточно пугают. Однако четырехметровые в холке древние олени, возрожденные из небытия, принимают меня за своего, или просто игнорируют. Гляжу, не в силах оторвать взгляд, третий раз запинаюсь о корень, вылезший из тропы, но даже мои судорожные взмахи руками и громкие удары ботинок, лишь бы не упасть, не нарушают покоя рогатых гигантов. Глядя на их горделиво поднятые головы, завидую совершенной невозмутимости и осознания личной силы. Мне до такого еще расти и расти.

Второй раз за день мне приходится обгонять группу путников, каким-то чудом прошедшую все былые препоны. Мы лишь обмениваемся приветствиями, и сразу расстаемся, что меня полностью устраивает, со всеми бы так легко расходиться, идеальные отношения. Лес постепенно густеет, погружаясь в собственную тень, и мегалоцеросы уже не отваживаются заходить в такую чащу. Обычные травы подлеска сменяются зарослями папоротника, усеянного множеством ярких, огненных пятен цветущих жарков, или, как их еще называют, купальница. Кажется, будто невидимый художник, не глядя, набрызгал оранжевой краской на зеленое полотно. Отвлекаюсь на огоньки цветов, и упускаю из внимания шорох за спиной, переходящий в торопливые шаги.

– Эй, бродяга. Вот так встреча. Вижу, шляпа на месте и голова тоже, молодец. А где твой друган, со своим сейфом за спиной? – раздается знакомый голос лидера Вольных странников, которых совсем не ожидал встретить.

– Здравствуй, добрый разбойник. Остался приятель в лагере Демидыча, нашел себе занятие. А вы давно за мной крадетесь? – останавливаюсь, окидываю взглядом его отряд, напоминающий карикатурных повстанцев, своей разнородной экипировкой и лихими выражениями лиц.

– Забыл тогда представиться, Лис. Да, коротко и просто запомнить, имена остались в прошлом. Но речь о другом. У нас здесь наклевывается одно дельце. Может, поучаствуешь? Мы тебя тогда выручили, а сейчас от ассистента не отказались бы. Ну, согласен? – быстро говорит Лис на одном дыхании, протягивая руку.

– Мне казалось, вы на бескорыстных началах народу помогаете. Просто стараюсь не рисковать. Очень уж до вершины добраться хочу, а у вашего брата все дела на одну тему. Давно уже понял, – Лис продолжает сверлить меня вопросительным взглядом. – А если откажусь?

Лидер странников сплетает руки на груди, и с иронией бормочет:

– Альтернатива тебе мало понравиться. С минуты на минуту здесь пройдет конвой. Мы называем их «Воины света», настоящим названием не интересовался. Или они тебя заметут, или ты в нашем составе, восстановишь справедливость. Даже не надейся в кустах отсидеться.

– Обалденный выбор. Не сомневаюсь, эти парни из-под земли достанут. Кстати, они себя называют Светлыми пилигримами, если мы об одном говорим, – лидер странников тут же кивает, и опять посылает мне безмолвный вопрос. – Ладно, присоединюсь, но только на время этой акции, – нехотя говорю, и, занервничав, привычно поправляю поля шляпы.

– Вот и правильно. А по названию не суди. Злодеям и тиранам всегда нравится что-нибудь светлое на себя напялить. Чего скис-то?

– Восхищаюсь добровольно-принудительными условиями, но не в этом дело. Думал, что от проблем ушел, наивный. А они за мной по пятам следуют.

Лидер отправляет двух подчиненных разведать ситуацию и вновь обращается ко мне:

– Боец из тебя аховый, по глазам вижу и по первой встрече помню. Живцом будешь, только не волнуйся, поверь, гладко сработаем. Твоя задача проста: ложись слева от дороги, где папоротника нет. Ползи тихонько, якобы ногу повредил. Заметишь светлые плащи, помаши им, а дальше наш ход. Сейчас весело будет, отомстим за вчерашнее.

– По-моему, месть обидчикам довольно глупая затея. Ничего никому не докажешь, только время и силы потратишь, но это ваше дело. Все равно согласился, и для меня это совершенно не важно.

Лис скрывается за деревьями, раздав короткие указания прочим Вольным, и торопит меня действовать. Пока искал подходящее место для пантомимы, думаю только о том, как уцелеть, в ущерб всему остальному. Припоминаю, как Лис владеет пращой, и мысли о побеге улетучиваются. Нехотя ложусь на землю, прикинувшись жертвой обстоятельств. Не жду, а сразу ползу навстречу гостям. Наверно у меня хорошо получается, но о карьере актера подумать не успеваю. Среди стволов вижу движение. Семь человек в светлых плащах, уверенно шествуют друг за другом, окружив крупного парня, несущего старый знакомый холодос. Неприятное совпадение вызывает волну мурашек и ускоряет пульс. Но отступать поздно. Машу им и издаю сдавленный стон. Разумеется, меня замечают.

Отряд синхронно останавливается по сигналу предводителя. Высокий человек в белом капюшоне отделяется от группы, и, подойдя ко мне, говорит:

– Доброго дня путник, вижу у тебя проблемы. Мы могли бы помочь.

Хотел сказать, ради шутки, что проблемы сейчас будут у него. Просто страх переходит какую-то грань, и теперь не получается всерьез воспринимать эту комедию. Еле смех сдерживаю, глядя на серьезные и одновременно благостные лица Светлых. Неловкая пауза оказывается короткой. Слышу крик совы, затем на тропу вылетает какой-то сверток. Ослепительную вспышку, сопровождает взрыв. Моему затуманенному взору предстает начало атаки, без звукового сопровождения. Только и хватает сил отползти к ближайшим деревьям, чтобы случайно не зацепили, ибо контужен не на шутку.

Двух Пилигримов сражают на месте, даже на ноги подняться не дали. Остальные принимают ближний бой, сразу перейдя в оборону. Глядя на их мастерское владение посохами, на какой-то момент сомневаюсь в успехе Лиса и его людей. Однако, уже трое Светлых оборачиваются коконами, а Вольные странники успешно теснят их, не неся потерь. Бой смещается в мою сторону, вынуждая уже открыто ползти в лес. Выглядывая из-за старой березы, невольно радуюсь, что в парке не предусмотрено любое оружие, по сравнению с другими проектами глубокого погружения. Поэтому драка выглядит со стороны как массовый спарринг восточных единоборств.

Лидер Светлых остается один, и уже не может переломить исход сражения. Он неожиданно бросается в мою сторону, скорее всего решив насолить нам единственно возможным способом, то есть прихлопнуть меня. В два прыжка он оказывается передо мной, и ударом ноги валит на землю. Через миг вскинутый посох, опустился на мою голову, точнее место, где она была. Лишь чудом, или от страха, откатываюсь в сторону. Перестарался, ибо совершаю три оборота, и упираюсь в поросль молодых деревьев. Второго удара не последовало. В воздухе повисла внезапная тишина, сменившаяся победным кличем. У меня, наконец, получилось подняться с земли, отыскать и поднять шляпу. С запозданием понимаю, что система защиты у меня дала сбой или вообще не работает, ибо посох был в опасной близости от головы, и быть мне коконом, но такое везение двояко.