Был тот центавр обвит со всех сторон
Пучками змей, которых и в Маремме
Нельзя найти. С его спины дракон,
Раскрывши крылья, грозно в это время
Метал огонь и мимо шедших жег.
Тогда путеводитель мой изрек:
«Перед тобою Каккус[137 - Каккус – центавр, был известен воровством. Он был убит Геркулесом.]; исполинской
Он силою когда-то обладал,
И прежде за горою Авентинской
Озера крови в битве проливал;
Он с братьями не шел одной дорогой
И воровски однажды он угнал
Чужое стадо. Мстительный и строгий,
Сам Геркулес потом его сразил…»
Пока путеводителя с тревогой
Я слушал, тот центавр в то время был
Уж далеко. Три тени вдруг явились
Из-под моста, куда в тот час всходил
С поэтом я. Мы так заговорились,
Что не могли заметить их сперва,
Когда ж заговорить они решились,
Спросив: «Кто вы такие?» – их слова
Заставили нас обратить вниманье
На призраков, но лиц их очертанье
Мне было незнакомо, и затем, —
Судьба нам помогала постоянно, —
Я понял – очутился перед кем,
Когда один из призраков нежданно
Другого назвал: «Слушай, где ты там,
Чианфа[138 - Чианфа – знаменитый флорентийский разбойник.]?» В этот миг к своим губам
Я поднял тихо палец в знак молчанья,
Чтобы певца внимание привлечь…
Теперь мое дальнейшее сказанье,
Читателя хочу предостеречь, —
Сомненье может вызвать, что понятно:
Мне было самому невероятно
Все то, что видел сам я в этот час.
Пока я, двух теней узнать желая,
С них не сводил своих усталых глаз,
Змей шестиногий, быстро налетая,
На третьего из призраков напал,
Его в одну минуту обвивая,
Сдавил живот и сзади руки сжал,
Зубами в щеки грешника вцепился,
Хвост за его спиною замотал
И словно плющ вокруг его обвился.
Нам невозможно было уловить.
Как быстро грешник тот преобразился:
Кто дух, кто змей – не мог я отличить;