ТЫ ЕСТЬ

– Только пассажиры?

– Да. Кто-то выломал дверь проводницы, а она лежала без сознания. Кряхтела что-то невнятное. Других не нашли.

– Друзья мои!

Басистый голос вырвался со стороны, а, повернувшись, Рената поняла, что это тот мужчина с густой бородой, что идёт с огромного поля с толпой таких же мужчин по телосложению.

– Не хочу сеять панику, хотя наверняка она уже здесь, но ни одного населённого пункта поблизости нет.

– Связи, кстати, тоже, – шепнула Эвелина Ренате.

– Поэтому, – продолжал бородатый мужчина, – как бы это ни было печально сообщать, пока мы шерстим с экспедицией в поиске хоть каких-нибудь спасателей, нам придётся обустроиться здесь.

Из толпы послышались возгласы: «Как же так?», «Мне нужно быть дома», «Это какой-то сюр» и тому подобные. Но мужчина продолжал свой монолог:

– Если кто-то хочет побыстрее разобраться в сложившейся ситуации и у кого есть силы и мотивация уехать с этого места быстрее, просьба помочь в поисках. Если у кого есть информация, что мы тут забыли, говорите сейчас и прямолинейно, пока не поздно.

Но никто не располагал информацией, все обсуждали только то, почему и как они здесь оказались, если нет ни линий электропередачи, ни элементарных рельсов.

– Друзья мои! – говорил мужчина ещё громче. – Я понимаю недовольство, но нам стоит сохранять бдительность и человечность. Прошу вас, вернитесь в вагоны и наберитесь сил.

Краем глаза мужчина заметил стоявших Ренату и Эвелину, после чего подошёл к ним, дополнительно разгоняя толпу по своим местам. Рената не отпускала с него глаз, вытащила резинку из кармана и собрала волосы в пучок, а её живот в недовольстве пробурчал, требуя скорее перекусить.

– Здравствуйте, – подошёл мужчина, – это ведь я тогда спас вашего кота?

– Всё верно, – улыбнулась Эвелина.

– Что ж, приятного познакомиться. Меня зовут Захар.

Мужчина протянул руку девушкам, после чего они представились ему. Он широко улыбнулся, но улыбка его была пугающей вкупе с его массивностью.

– Лучше сходите перекусить, а позже мы поймём, что вообще здесь делаем. Но пока мало что можно сказать о нашем положении.

Девушки кивнули, забираясь в вагон, а Рената в последний раз обернулась к месту, где стояли бабушка и внук. Но их там уже не было. Рената выдохнула, поднялась по лестнице и закрыла за собой дверь.

– Что думаешь? – спросила Эвелина, наблюдая за грузным лицом Ренаты.

– Мне снился очень странный сон.

Рената посмотрела на Деревяшку, который вылизывал свою шёрстку. Смотрела с подозрением, будто он говорил с ней не во сне, а наяву. Смотрела, пытаясь в целом осознать то, что хотел передать ей кот, но не могла уловить смысла.

Поэтому, чтобы не напугать Эвелину своими догадками, она посмотрела на неё с широкой улыбкой, подзывая ту перекусить.

ГЛАВА III. УРОКИ ВЕЖЛИВОСТИ

С грохотом открылась дверь. Рената с Деревяшкой в испуге обернулись. Сама того не ожидая, Эвелина, что держала в двух руках горячее кофе, улыбнулась и подняла брови, как бы извиняясь за такую резкость, от которой чуть пролила размешанный «три в одном» на пол, но постаралась протереть его подошвой своих грузных ботинок. Она уже жалела, что выбрала такую тяжёлую обувь для незапланированного похода, после чего Рената достала свою сумку, где были лёгкие слипоны, положив их на кровать.

Эвелина обрадовалась, благодаря не только Ренату, но и Господа, что послал ей такую заботливую подругу. Она поставила на стол напитки, обзывая себя свиньёй, и заодно подпирала ногой своего кота. С интересом Деревяшка спустился на пол, чтобы попробовать растворимый кофе.

– Откуда ты взяла кипяток? – удивилась Рената.

– У одного мужичка с собой набор для кэмпинга, – тыльной стороной ладони Эвелина убирала с глаз чёлку. – Там у него газовая горелка.

– Потом начнём разводить костёр и вспомним первобытные инстинкты.

– Считай собрались в туристический поход.

– Я считала, что в него сами соглашаются идти, а не запихивают насильно.

Рената краем глаза наблюдала за всем происходящим: за окном, где мужчины разного возраста шастали вокруг царства природы, пытаясь найти ответ даже между травинок; за Деревяшкой, что хорошо играл роль обычного животного, которым движут инстинкты, а не человеческий, – даже магический, – разум, и за Эвелиной, что не выглядела переживающей, не билась в конвульсиях, не паниковала.

Ни одна мышца её лица не дёрнулась, когда она сообщила Ренате, где они находятся, не дёрнулась и после. Она спокойно проводила свой утренний ритуал, будто находится сейчас у себя в квартире, а после пойдёт в магазин, по пути перекусив круассаном с шоколадной начинкой; может, позвонит своей подруге или парню, а заодно отправит сообщение матери, что с ней всё хорошо. Или будто она приехала к бабушке в деревню, если уж ссылаться на их местоположение.

Приехала в деревню, где после кофе пойдёт полоть картофель. Она вела себя естественно в самых неестественных обстоятельствах. Переобувшись, Эвелина схватила кружку, пожалев о таком жесте – та была градусом кипятка, обжигая до красноты ладонь Эвелины, и, научившись на своих ошибках, подула, не собираясь брать со стола кофе, выпивая его прямо так, после чего засветилась ещё больше.

– Точно сказали в том фильме, что мы живём только ради вкуса утреннего кофе, – улыбнулась Эвелина своей попутчице.

Чуток подождав, пока хоть как-то сможет поднять с места кружку, чтобы лишний раз не напрягать шею, ведь с её профессией постоянно находиться с отпущенным подбородком – норма. Эвелина всё же аккуратно схватила напиток, поднося к губам.

– Мне интересно. Почему ты ведёшь себя так?

– Как?

Эвелина и правда не поняла вопроса, судя по её округлённым глазам, застал её врасплох, где она подушечками пальцев придерживала горячий напиток, чтобы не обжечься, и поддувала извивающийся пар. Рената спросила прямолинейно, но не жёстко, не пыталась строить теории, что каким-то образом Эвелина свернула их не на тот путь, заодно перекусив всем персоналом поезда.

– Ты спокойна.

Понимания Эвелине это не принесло, и она только бегала глазами по комнатушке, поставив при этом стакан на стол, чтобы кожа с пальцев не слезла.

– То есть, – продолжала Ренате, поняв, что стоит уточнить, – мы находимся чёрт пойми где, а ты не кричишь, не убегаешь, не забиваешься в угол.

Протянув гласную и посмеявшись то ли над собой, то ли над вопросом, Эвелина сделала ещё один кроткий глоток.

– А зачем? – отрезала Эвелина, пожимая плечами. – Я не смогу ничем помочь, если буду кричать, что мы обречены. Ты бы видела этот концерт бабушек с утра, что попадали в обморок. Конечно, волнительно, но…

Деревяшка залез на стол прыжком, приближая мордашку к Ренате, но Рената, чья память ещё была свежа о сне, не позволяла ему приблизиться, после чего кота подхватила Эвелина, поглаживая его одной рукой, а второй прислоняя к губам кружку.

– Я не лезу под руку. Да, мы в таких вот эзотерических декорациях. Может, нас инопланетяне забрали на опыты, но жизнь течёт своим ручьём, а я – своим. Да и тем более, я никогда никем не буду, кроме как собой. Другой меня я не увижу. Живу одну жизнь и не размениваюсь на грусть и панику. Дальше – что будет, то будет. А вот почему не паникуешь ты?

С наигранным подозрением посмотрела Эвелина на Ренату, тыча в неё пальцем. Рената прыснула смехом, почесала свою бровь, отворачиваясь к окну, где мужчины входили вглубь леса в своих поисках.

– Наверно, тоже не понимаю, зачем нужно наводить панику. Абстрагируюсь.

– Вот и правильно, подруга. В тлеющие угли не нужно подливать бензин.

– Не думала, что двадцатилетняя девушка будет учить меня, как относиться к жизни.

Жестом заправляя за ухо отрастающую чёлку, что мгновенно вываливалась обратно к бровям, Эвелина красовалась перед Ренатой, обращая в шутку её дерзость.