Море любви, океан бухла

Море любви, океан бухла
Данила Чебоксаров

Новый женский типаж в русской литературе: красавица, интеллектуалка, спортсменка, выпивоха, шалава и матерщинница. Что будет, когда встретятся две такие героини? Будет полный… ну, вы поняли.

Юмористическая эротика, сатира абсурда, гротеск. Махровым моралистам категорически не рекомендуется!

ВНИМАНИЕ: ОБИЛИЕ МАТА!

Данила Чебоксаров

Море любви, океан бухла

Посвящаю себе

«Твой юмор», сказала Лолита, «положительно

уморителен, драгоценный папаша».

Набоков

Кто всех задорнее ебет?

Чей хуй средь битвы рьяной

Пизду курчавую дерет,

Горя, как столб румяный?

Пушкин

Предуведомление

Употребление персонажами спиртного имеет чётко выраженную сатирическую направленность, изображено в юмористическом ключе и единственно комического эффекта и абсурдности ради; автор гневно осуждает подобного рода пристрастия в реальной действительности. При создании книги писатель не принимал крепкий алкоголь – роман написан исключительно на наитии.

Бухайте умеренно!

ВНИМАНИЕ!!!

В КНИГЕ БУХАЮТ, КУРЯТ, ЕБУТСЯ И МАТЕРЯТСЯ!!!

ПОТОМ НЕ ГОВОРИТЕ, ЧТО ВАС НЕ ПРЕДУПРЕЖДАЛИ!

Вместо вступления

В Купавну прибыли почти по графику, чуть после полудня. Когда красная «Мазда» остановилась у железной калитки, ведущей на участок m-lle Вронской, Аннабела Райская, нагая по пояс, или как сейчас выражаются «топлесс» (или «топлес», так в толковом словаре) восседала на крылечке дощатого дачного домика, принимая солнечную ванну и куря трубку ручной работы, подаренную ей отцом (или батяном, как ласково, с лёгкой патиной фамильярности называет папеньку Аннабель) на полуюбилей.

– Здорово, гондоны! – уветливо приветствовала Райская прибывших, поднимаясь на длинные статные ноги, едва прикрытые короткой свободной плиссированной юбочкой-шотландкой, расправляя кососаженные плечи и при этом величаво выпячивая вальяжно всколыхнувшуюся грудь, ввиду совершенства не поддающуюся описанию (а посему мы не будем и пытаться, а лишь отметим её четвёртый размер).

– От гондонихи слышу! – весело откликнулась хозяйка усадьбы.

– Куда запропали? – осведомилась Райская. – Уже часа полтора вас жду!

– Ждали, пока князь побреют подмышки-с! – чирикнула Вронская в ответ подруге и обратилась к своим спутникам: – Позвольте представить вам, господа, мою лучшую верную подругу: прекрасная Аннабела Райская, прошу ебать и жаловать!

– Я предпочитаю, чтобы меня называли Аннабель, – мягко дополнила Райская. – Но как вам будет угодно.

– Князь Лев Данилыч Братиславов, почти Мышкин, – продолжила Вронская. – Старший советник Эраст Петрович Батюговский, почти Фандурин.

– Рада знакомству, – тонко молвила Райская. – Надеюсь на скорое продолжение!

– Всё будет, будет, – деловито проворковала Вронская. – Но сначала надо разгрузить машину.

Одним своим видом Райская с первого взгляда поразила князя в самое сердце, в чём Лев незамедлительно ей и признался, в знак своей искренности прижав обе ладони к левой стороне груди.

– Только поебстись ей сразу не предлагай, – предупредила его Вронская. – Она согласится, а нам ещё предстоит накрывать поляну!

– Любезная сударыня, милая Аннабель, это злостный навет!.. – молвил князь с жаром и вдохновенно. – Я предлагаю поебстись только после первого поцелуя! Слово чести!

– Убавь патетику, княже, – заметила Вронская с некоторым неудовольствием.

– Не ревнуй, славная Ада, не ревнуй! – кротко отозвался тот.

– Насчёт лобызаний хочу заметить, что я не целуюсь, – предуведомила Райская. – Посему этот этап мы сможем пропустить.

– О!.. – лишь коротко смог выговорить Лев Данилыч.

На нём были тонкие свободные шорты-бермуды на голое тело, и Ада не могла не обратить внимание на то, что у него не стоит – это показалось ей и удивительным, и подозрительным, и успокаивающим, и тревожащим. На Батюговского-Фандурина же Райские прелести произвели ожидаемое впечатление – Вронская заметила в области его паха лёгкое вздутие, каковое только мог спровоцировать крохотный хуйчишко.

– Адок, это тот самый Мышкин, о котором ты столько рассказывала? – без стеснения спросила Аннабель подругу.

– Собственной персоной, – подтвердила та.

– А не староват он для тебя? – молвила Райская со смутным сомнением. – По-моему, он годится нам в отцы.

– Я годился бы вам в отцы лишь в том случае, если бы родил вас в возрасте менее двадцати лет, а это не считается! К тому же я юн и, более того, девственен душой! – пылко воскликнул князь и спокойнее добавил: – Но в любом случае, я могу удочерить вас обеих, и уж поверьте – не по одному разу!

Вронская отвела его в сторону и шепнула на ухо:

– А почему, если бы ты родил нас в девятнадцать лет, это бы не считалось?

– Отъебись, – шепнул князь в ответ. – Я сам не вполне понял, что сказал.

Мужчины выгрузили из автомобиля и уже отнесли в дом пакеты со спиртным и провизией и упаковки с пивом, когда на сцене появился пятый персонаж.

– А вот и несравненный Архаил Ипатьевич Пореев через «о», единственный и неповторимый, – торжественно возвестила графиня Вронская. – Позвольте отрекомендовать: рьяный анархист, принципиальный нудист, редкостный похуист, злостный бухарь и закоренелый дрочила! И ещё – самобытный, нестандартный поэт!

Архаил Пореев раскланялся (шутка).

Новое действующее лицо явилось голым по пояс, в кумачовых бриджах с изображением золотистых скрещенных серпа и молота спереди, с тяжёлой гнутой трубкой в зубах и двумя целлофановыми пакетами «Дикси» с баклажечным пивом в обеих руках. Светло-русые, с лёгким отливом в светлую рыжину, небрежно расчёсанные волосы до плеч, неподстриженная лохматая окладистая борода и умеренно волосатая грудь…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………