Правда или смерть

Кто–то закричал – уже задели. Выстрелов нигде не было слышно. Похоже, обе армии вступили в ближний бой и в центре и на флангах. Четырёхтысячный корпус Родриго также завяз в схватке, сопровождаемой треском пик и звоном их наконечников.

Родриго выстрелил в противника напротив, и пика того упала на сухую траву. Командир пригнулся, сунул за ремень пистолет и достал кинжал. Он увернулся от другой вражеской пики, опустился на корточки и быстро пополз к вражескому ряду. По обе стороны от него нашлись такие же смельчаки, как и среди его наёмников, так и из числа врагов.

Какой–то вражеский пикинёр, увидев в нескольких шагах перед собой крадущегося под древками Родриго, бросил свою пику, потянулся за шпагой и шагнул к командиру, замахиваясь оружием.

Родриго выставил свою шпагу, парировав вражеский удар, и уколол врага кинжалом в область живота. Пехотинец повалился вперёд и упал.

Натан с силой направил пику вперёд и проткнул кого–то из вражеских солдат. Оставив так оружие, он вытащил из ножен свой кинжал и вслед за командиром пополз к вражеским рядам, уже недосягаемый для пик противника.

Часть пикинёров к этому моменту побросала или поломала пики. Маневрируя под ещё пока целыми древками оружия своих соратников и врагов, солдаты сражались кинжалами, шпагами и голыми руками. Кто–то умудрялся при потере оружия или его повреждении поднять с земли камень и бросить его во врага или в упор ударить им по вражеском шлему.

Родриго вскочил и повалил какого–то пикинёра из первого ряда, несколько раз уколов его кинжалом. На командира набросился другой вражеский пехотинец и упал вместе с ним на землю. Врага кто–то пнул в правый бок, и Родриго увидел над собой Натана.

Натан уже рубил воинов из второго ряда вражеского построения. Потом старший помощник достал пистолет из–за пояса и в упор застрелил кого–то из ближайших врагов.

Почти все пикинёры уже побросали свои пики, чтобы не задеть ими спины своих соратников, оказавшихся с кинжалами в руках перед вражеским строем.

Огюст, находясь в центре построения, не мог разглядеть все подробности боя, но прекрасно слышал треск пик, звон шпаг и редкие пистолетные выстрелы. Всё это сопровождалось криками раненых.

Он взглянул в сторону, на холм, где находилась вражеская артиллерия. К ней прорывались солдаты регулярной армии и наёмники, стоявшие на левом фланге. Видимо там противник уже отступал и оставил пушки почти без защиты.

Потом офицер услышал чьи–то приказы и увидел, как вражеские отряды, сражавшиеся с корпусом Родриго, медленно отходят назад.

Родриго поднялся с земли и приказал своим людям вернуться в строй и поднять пики.

Сам он встал в первый ряд.

– Заряжай ружья! – скомандовал он солдатам, стоявшим в центре построения. – Построить каре!

Все квадраты его корпуса, до этого направлявшие пики вперёд, перестроились и ощетинились со всех сторон.

– Кавалерия! – послышался командиру голос Огюста.

Родриго глянул на офицера и увидел, как тот рукой в белой перчатке указывает вперёд.

Враг собирался смять правый фланг, а вместе с ним и корпус Родриго атакой крупных кавалерийских отрядов.

Рейтары, стреляя на ходу из пистолетов, за несколько мгновений приблизились к отрядам Родриго и стали кружить вокруг каре и в коридорах между ними.

Некоторые пикинёры пытались попасть по коням или всадникам и у многих это получалось. Ружейный огонь вёлся не так активно, чтобы не попасть по своим соратникам из соседних каре. Родриго схватил пику упавшую на землю рядом с ним. Её предыдущего владельца сразило пистолетной пулей несколько мгновений назад.

Командир, не покидая строй, выставил пику вперёд и сбил древком вражеского рейтара. Когда тот упал с коня, к нему подскочил один из наёмников и добил кинжалом. Наёмник увидел перед собой другого всадника, уже взмахнувшего саблей, и в последний момент успел вернуться в строй. Всадника сразило пулей, одного из стрелков каре, в котором находились Огюст, Родриго и Натан.

Огюст, стоявший в центре каре, с опаской глянул туда, где находились вражеские пушки. Одно ядро могло угодить прямо в центр построения и положить вообще всех.

Но пушки уже были захвачены.

Огюст начал заряжать свой пистолет, поставил курок на предохранительный взвод, достал из сумки мешочек с порохом и засыпал его на пороховую полку, остатки пороха засыпал в ствол. Затем достал из сумки пулю и шомполом затолкал её в ствол.

Поставив курок на боевой взвод, Огюст прицелился в одного из всадников, круживших вокруг каре и тщетно замахивавшихся своими саблями.

Выстрел не попал в цель. То ли лошадь быстрой оказалась, то ли точность пистолета оставляет желать лучшего. А всадник налетел на чью–то пику.

Родриго сражался с опасно приблизившимся рейтаром. Отразив шпагой удар всадника, командир сразу же вонзил кинжал ему в ногу. Вскрикнувший от резкой боли противник в ту же секунду перестал быть серьёзной угрозой и получил укол шпаги Родриго.

Кто–то из его наёмников перехватил ружьё и прикладом сбил врага из седла, затем проткнул упавшего штыком.

Стоявший рядом с Огюстом знаменосец с редкой седой бородой вдруг дёрнулся и вскрикнул. Офицер взглянул на него и увидел кровь на плече, побежавшую вниз по расстёгнутой куртке и рубашке под ней.

Огюст схватил одной рукой чуть не упавшее знамя и посмотрел на развевающееся полотно. На чёрном флаге было изображение монеты и короны.

Присевшему на землю знаменосцу, закрывшему рукой кровоточащую рану, кто–то из наёмников тут же начал оказывать первую помощь. Достав из сумки белую тряпку, солдат начал перевязывать рану соратника.

– Каре, марш вперёд! – послышался приказ Родриго.

Все каре наёмников начали медленно продвигаться в сторону врага, не опуская при этом пики с какой–либо стороны построения.

Вражеские всадники отступили и вернулись на холмы, где стояли в начале сражения.

Потом кто–то из солдат подбежал к Родриго.

– Правый фланг всё ещё теснят! – сообщил он.

Командир приказал нескольким каре повернуться и помочь флангу. Остальные продолжили идти вперёд.

Корпус Родриго первым достиг холмов, на которых перед боем стояли вражеские солдаты. Рейтары предприняли ещё одну неуверенную попытку смять наёмников, но укрепившиеся на холме солдаты Родриго не двинулись с места в течение всего времени, которое рейтары пытались использовать для своей последней атаки.

Потом регулярные войска и наёмники, завладевшие до этого вражеской артиллерией, тоже подтянулись. За ними подошли солдаты, стоявшие по центру. А потом уже вернулись и наёмники, отправленные командиром на помощь правому флангу.

Родриго посмотрел на отступающих врагов, потом повернулся к своим солдатам и увидел, что знамя держит Огюст.

– Когда это тебя успели повысить до знаменосца? – с весёлым удивлением спросил командир, подойдя к офицеру.

– Офицера нельзя повысить до знаменосца… – изумился Огюст. –

Это ведь даже не повышение…

– Никто его не повышал! – услышал офицер хриплый голос слева от себя.

Там стоял наёмник с перебинтованной рукой, державший до этого знамя корпуса.

– Это я ему дал подержать! – добавил наёмник, похлопав себя по повязке на ране. – По понятным причинам.

– Но ведь твоя вторая рука цела, Вильц. – сказал Родриго. – Давай, Огюст, возвращай знамя его владельцу. Ты снова понижен до офицера.

«Какая странная система званий в этом наёмном корпусе. Или командир просто так шутит?», – подумал Огюст и передал древко знаменосцу.

Наёмный корпус Родриго стал собираться вокруг холма, на котором стоял и сам командир.