Сапфир

– Уж ты-то должен меня понимать. – Ведьма подняла на него глаза, острым взглядом вонзаясь в душу. – От тебя тоже все отвернулись. И случилось это задолго до того, как Зальтийская королевская семья практически полностью погибла.

– Не смей, – Гронидел угрожающе выставил палец, – поминать мою семью и порочить их светлые имена гнусными слухами.

– Теперь я твоя жена, а значит, секреты твоей семьи и мои секреты тоже. Почему ты решил построить замок Света на территории Турема, а не под боком у родного брата – короля Зальтии?

– Потому что Ордерион – верховный повелитель силы маны. И живет он здесь. Ах да, – взмахнул руками Гронидел, – совсем забыл добавить, что он король-консорт Турема.

– Или потому, что в Зальтии тебя особо не жалуют, а со старшим братом отношения натянутые?

Гронидел пристально глядел на Сапфир и задавал себе вопрос, кто в замке Света разносит про него слухи. С другой стороны, Ведьма могла услышать сплетни и в Звездном замке, пока жила там и готовилась к их первой фальшивой свадьбе.

Гронидел запрокинул голову и уставился в звездное небо. Сделал глубокий вдох и сел рядом с Сапфир. Посвящать девчонку в детали своих взаимоотношений с братом и почившими родственниками он не собирался. Его отношения с семьей – не ее дело!

– Почему молчишь? – Кажется, с расспросами Ведьма отставать не собиралась.

– Спать ложись. Скоро светать начнет. А слушать в пути твое нытье о том, как ты не выспалась, я не желаю.

Сапфир покосилась на настил из еловых веток и… осталась сидеть на месте. Она согнула ноги в коленях и прижалась к ним подбородком, пристально глядя на огонь костра, слабо освещавшего ночь. Взгляд Гронидела моментально заскользил по обнажившимся лодыжкам туремки, которые казались достаточно узкими и хрупкими для девы ее роста. Вообще ноги у Ведьмы были очень даже привлекательными. По крайней мере, пока Гронидел стягивал с нее грязное мокрое платье, он смог убедиться в этом лично. А уж вид очертаний ее женственных форм в исподней рубашке, когда Сапфир стояла перед костром, и вовсе вызвал в Грониделе первобытное желание, которое оказалось довольно сложно скрыть.

Женушка обхватила руками ноги и потянула рубашку ниже, отрезая от взора Гронидела красивые лодыжки. Принц отвернулся и почувствовал себя проказником, которого застукали на месте преступления. Нет, стыдно ему не было, но неуютно стало. Спустя еще пару мгновений принц вспомнил, что сидит рядом с новоявленной супругой и разглядывать ее вроде как право имеет.

Гронидел медленно повернул голову и заскользил взглядом по рукам принцессы. У Сапфир были изящные запястья и длинные тонкие пальцы, а под кожей предплечий и плеч прослеживался рельеф мышц. Не такой, как у воина или крестьянки, но все же намекавший, что Сапфир не проводит дни напролет в праздности, а занимается физическими упражнениями.

– Давно ты с Вихеном тренируешься?

Сапфир поморщилась, будто услышала нелепость.

– Кто тебе об этом сказал?

– Ты сама упомянула Вихена, когда я спросил тебя про удар коленом, – напомнил Гронидел.

Ведьма хмыкнула чересчур самодовольно, что заставило Гронидела усомниться в собственном предположении.

– Вихен только несколько приемов мне показал. Всему остальному меня обучал другой человек.

– Даже так, – с гордостью кивнул Гронидел. – И кто же это?

– Мой отец, – произнесла Сапфир совершенно серьезно.

– Король Дарроу учил тебя драться? – не поверил собственным ушам Гронидел.

– Элементарным приемам он обучал всех своих дочерей. Но мне показывал больше, чем им, потому что только я ходила за ним хвостом и ныла, что хочу стать девой-воительницей, непобедимой принцессой с мечом в руках. Нельзя хорошо драться, если ты не умеешь быстро бегать по лестнице вверх-вниз, отжиматься от пола и приседать с коромыслом и ведрами, наполненными водой.

– Постой, – хохотнул Гронидел, – ты бегаешь вверх-вниз по замковым лестницам, отжимаешься от пола и приседаешь с ведрами?

– Ведра я заменила на тюки соломы с сеновала.

Он смотрел на нее и не мог понять, правду она говорит или за нос водит.

– Ты все это среди бела дня делаешь? – уточнил Гронидел.

– Нет, конечно! – прыснула Сапфир. – Принцесса не должна заниматься физическим трудом. Я тренируюсь после вечернего боя колоколов, когда вся школа засыпает.

Гронидел нахмурился и потер виски. Что же он за руководитель школы, если не знает, что вверенная ему на попечение принцесса изнуряет себя по ночам занятиями на сеновале.

Ведьма, будто прочитав его мысли, повернулась к принцу лицом.

– Нельзя принимать за чистую монету все, о чем тебе говорят, Шершень.

Сапфир не смеялась и даже не улыбалась. Она констатировала факт.

– Ловко ты меня провела. Значит, все-таки с Вихеном занимаешься, – закивал он.

Ведьма отвернулась к костру и вновь подперла подбородком колени. Гронидел почувствовал себя неуютно. Повисшее молчание напрягало его, а непринужденная беседа, которая только что закончилась, отлично отвлекала от гнетущих мыслей. Принц даже запамятовал, что каких-то пять минут назад сильно злился на Сапфир. С другой стороны, Ведьма так часто выводила его из себя, что злость на нее – дело привычное.

– Почему Зальтийский Шершень? – внезапно спросил он, чем удивил даже себя.

Сколько времени его это прозвище мало волновало, а теперь вдруг захотелось понять, что общего у него и самой большой осы на Великом континенте.

Сапфир нахмурилась и надула губы, став похожей на утку. Судя по молчанию, раскрывать секрет она не собиралась.

– Такой страшный? – предположил Гронидел.

– Что-то вроде. – Она неопределенно повела плечами.

– А если серьезно?

Сапфир вытянула ноги к огню и неспешно покрутила ступнями, разминая лодыжки. Гронидел терпеливо ждал ее ответа и даже начал думать, что так и не дождется.

– Зальтийские шершни отличаются от других черным окрасом брюшка и крайне ядовитыми укусами, от которых можно умереть.

– Только не говори, что дело в цвете моей кожи! – возмутился Гронидел.

– При чем здесь цвет кожи, если она у тебя не черная? – Сапфир повернулась к нему лицом.

– Она почти черная!

– Ты же не чистокровный зальтиец, Гронидел! У тебя и глаза синие, и кожа смуглая!

– Это переходит все границы. – Гронидел отвернулся, схватил палку с земли и бросил ее в костер. – Да, моя мать была инайкой, но я зальтийский принц, и высмеивать мою внешность – как минимум признак дурного тона и невоспитанности, а как максимум – оскорбление члена королевской семьи!

– Вот это да! – заулыбалась Сапфир. – Как неожиданно я обнаружила твою больную мозоль!

– Осуждать внешность человека – низко, – злился он.

– А я и не осуждаю, – повысила тон Сапфир. – Черные жгуты на твоей голове напоминают мне рой зальтийских шершней, что скопом нападают на жертву, а острые слова, которыми ты травишь меня, жалят до крови и разъедают душу.

– Жгуты – это национальная зальтийская прическа. – Гронидел повернулся к ней. – Их невозможно расплести, только остричь. Что касается слов, – принц отвернулся, – ты их заслужила.