Любовницы

– Андрей…

– Что? – Он снова поворачивается ко мне.

И я не удерживаюсь, преодолевая расстояние обратно к нему, целую. Разбитые губы кровоточат и него, и у меня. Но на этот раз, боль слаще. Поцелуй длится пару секунд, не больше.

– Иди, – он отстраняется первым.

И мне кажется, что я совершила ошибку, когда полезла целоваться к женатому мужчине. Небезразличие ведь тоже может быть дружеским и не более. Ведь так?

24. Карина

Пальцы Ильи требовательно тянут меня за подбородок и заставляют смотреть прямо ему в глаза. В этот момент он делает еще один толчок и заполняет мой рот спермой до краев. Ему нравится контроль, а мне… та небольшая боль, которую он мне доставляет. Мое тело отныне хранило все его отметки, как и его мои. Царапины, укусы, связанные руки… все это заводило нас, распаляло страсть в считанные секунды. Неудобное положение? Пофиг. Странные места типа лифта или уборной в музее? Да раз плюнуть. Теперь, когда мой статус обрел границы мы могли наслаждаться друг другом в любое время и в любом месте. Нам не нужно было ничего скрывать и прятаться, паролить телефоны или еле слышно разговаривать. Наши отношения идеальны настолько, насколько это возможно это возможно между женатым мужчиной и официальной любовницей. Возможно, если бы Илья давал мне время, я бы от скуки задумалась над тем, что в этом есть капля неправильности. Ведь какая жена будет так спокойно относиться к изменам? И чередовать постель со мной?

Но, как я уже сказала, времени у меня не было. Илья не давал мне продохнуть ни на работе, ни после нее. Иногда мне даже казалось, что моя жизнь никогда еще прежде не была такой насыщенной. Выставки, конференции, арт-презентации, ночные киномарафоны. И те редкие ночи, которые я проводила без Ильи… я не помнила. Вырубалась без сил и спала беспробудно до самого утра. Но я не жаловалась и даже кайфовала от этого.

До поры, до времени.

Как сейчас.

После бурного секса и второго захода в виде минета, Илья не остался в постели рядом со мной. Он изучал мой гардероб и беспощадно выкидывал оттуда то, что ему казалось неприемлемым. По поводу одежды у нас уже возникали разногласия и тогда, мне казалось это чем-то милым. Мужчина так печется над внешним видом своей женщины, ревнует, когда видит в каком-то только ему кажущемся «неправильном» наряде.

– Любимый, – останавливаюсь в проеме гардеробной, – что ты делаешь?

– То, что ты обещала сделать еще месяц назад, – спокойно отвечает он, когда рассматривает очередную кофточку с ажурным вырезом в районе груди, – перебираю вещи.

– И это стоит делать прямо сейчас? – делаю акцент на последнем слове. – Половина второго ночи на дворе. Я бы занялась этим с утра.

– Нет, не занялась. – Илья хмыкает и откидывает кофту в груду вещей на полу. – С утра у тебя запись в спа-салон.

– Ты что-то путаешь, ведь я не записывалась. Вообще-то у меня завтра намечена встреча с подругами.

– Они могут подождать.

– Нет, не могут. – Скрещиваю руки на груди и недовольно хмурюсь. – Илья, я не могу им отказать. Да и в честь чего? Похода в салон?

– И не только. – Он все так же остается стоять ко мне спиной и орудовать на полках. – После салона у тебя йога.

– О которой, я так же не зала. – Закипаю. – Нет, спасибо тебе огромное, что ты печешься о моем внешнем виде и о том, чтобы я была просветленной во всех сферах. Но тебе не кажется, что это как-то слишком? Все планы нужно согласовывать со мной.

– Зачем?– Илья поворачивается и усмехается. – Ты же все равно окажешься там, где я сказал.

– Не поняла, – часто моргаю и никак не могу считать его настроение, – это шутка? Если да, то она абсурдна. У моей подруги с сестрой случилась беда и я не могу проигнорировать это.

– Тем более тебе не стоит пачкать свои руки в чужом дерьме, – парень переключается с моих вещей на меня. – Проблемы третьих лиц должны оставаться только их головной болью. Я же хочу, чтобы твоя прекрасная головка думала только обо мне.

– Я и так думаю.

– Слишком мало, раз тебя тревожат твои подружки.

– Илья…

–Тссс, – он прижимает свой палец к моим губам и заставляет умолкнуть, – ты даже сейчас тратишь время не на то, что нужно.

Поцелуй от Ильи – это всегда смахивает на завоевание. Как будто мало того, что я уже и так вся его. Этот мужчина ненасытен, он берет все и сразу. Нет никаких предисловий или ласк. Секс с ним, как борьба, где он постоянно выигрывает. Выбивает из меня хриплые крики и нечленораздельные мольбы о пощаде. Заставляет забыть о том, что я на что-то злилась или была недовольна. Когда ноги меня не держат, он просто надавливает на поясницу и я оказываюсь на животе, а Илья даже при этом не выходит из меня. Я теряюсь в чувствах и не совсем уверена, что завтра смогу ходить. И только далеко-далеко, где-то на задворках затуманенного сознания мелькает мысль, что сегодня Илья меня не просто трахает. Он меня наказывает. Показывает, что боль может быть не очень приятной.

Когда я просыпаюсь, то реально чувствую, как низ живота отзывается тянущими ощущениями. Сходить в туалет по-маленькому тоже стало дискомфортным занятием. Благо, что на кухонной стойке Илья заботливо приготовил обезболивающее и стакан воды. А еще записку, где сообщал, что все планы на сегодня отменены.

– Надо же, какая забота, – снова хмурюсь.

От строчек, написанных уверенной рукой веяло не нежностью… а приказом. Он снова решил все вместо меня и вряд ли это продиктовано мыслями о моем самочувствии. Меня гложило неприятное чувство и я не могла от него избавиться ни в душе, ни за чашкой утреннего кофе. Только когда я застыла перед гардеробной, чтобы сменить полотенце на одежду и отправиться к девчонка, то поняла причину этого странного ощущения.

Одежды там не было.

Там вообще ничего не было, не считая аксессуаров в виде ремней, сумочек и украшений.

– Какого… – охаю и хватаюсь руками за косяк.

В голове не укладывается, как Илья смог вынести все это и, причем настолько бесшумно. Когда я переезжала в квартиру, у меня было ящика четыре с одеждой. Плюс я успела затарить гардероб новыми вещами. Хватаю телефон и нажимаю на заветную иконку. Гудки идут, а абонент не спешит ответить.

– Илья! – гаркаю сразу же, как только экран оживает бегущими цифрами, оповещающими о начале разговора. – Что это значит? Где мои вещи?!

– Я решил полностью обновить их. – Спокойно отзывается он. – Завтра приеду с новыми.

– Я ослышалась или ты сказал «завтра»?

– Нет, все верно.

– Но у меня сегодня дела.

– У тебя нет никаких дел. – Отрезает он. – Отдыхай, пока есть возможность. Следующая неделя выдастся тяжелой.

– Уже и это распланировал, – обреченно вздыхаю.

– Но ведь это удобно, – он на кого-то отвлекается, а затем договаривает, – когда кто-то решает за тебя все вопросы.

– Я не просила делать это.– Цежу сквозь зубы. – Меня все устраивало. Особенно, мои вещи. Ты понимаешь, что у каждого человека должно быть что-то «свое». Угол, зубная щетка, мысли… То, что у него никто не посмеет забрать. А ты взял и…

– Карина, – голос Ильи становится строже. Именно таким тоном он обычно отчитывает нерадивых работников, – разве ты еще не поняла? Ты – моя. А это означает, что как отдельного существа, тебя больше нет. Мы единый организм, запомни это, пожалуйста.

– То есть, – сглатываю, – я могу точно так же явиться к тебе домой и навести порядки так, как я посчитаю это нужным?

– Ну, – слышится неизменный смешок, – для этого тебе нужна одежда, которой у тебя сейчас нет. Но мне нравится твое настроение. Сохрани этот запал до завтра.

– Да пошел ты к черту, Панфилов, – едва сдерживаюсь, чтобы не расколоть телефон об стену.

Ох, как он меня взбесил…

– Думаешь, победил? – возмущаюсь на всю квартиру, правда, уже самой себе.– Да как бы не так!