Любовницы

– Вы же видели, какая она ходила грустная в последнее время? – задаю им наводящий вопрос. – Может, у нее что-то серьезное произошло? А то ее как-то давно не видно здесь.

– Я слышала, – понижает голос Ленка с колбасного отдела, – как она со своим хахалем по телефону ругалась. А потом наша уборщица, Галька, рассказала, что мыла полы и подслушала ее разговор с начальником. Короче, уволилась она.

– Да ладно, – не скрываю шока.

–Ага, – Ленка надкусывает бутерброд. – Так что пахать нашей Любе без выходных, пока второго админа не найдут.

– Вот это новости. Интересно, что у них там произошло?

– Мне, честно, пофиг. Главное, чтоб человек пришел нормальный, а не такая мегера, как Анька.

– Да она злая была, потому что ее хмырь замуж не звал, – говорит Машка из кондитерского. – Тоже слышала их ругню по этому поводу и не раз.

– Довела видать пацана…

Дальше уже не слушаю и, наскоро поблагодарив девчонок за посиделки, окрыленная несусь на рабочее места. Но и тут меня поджидал сюрприз. Федя собственно персоной. Заросший, небритый, видно только с вокзала. В руках вырванный цветок с клумбы нашего магазина, на роже дебильная ухмылка. Меня аж передернуло от вида мужа.

– Светка, козочка моя, – он улыбается и я замечаю, что ему еще и выбили зуб.

– Твою ж мать, – вырывается у меня. – Не здесь.

– Понял, – он продолжает ухмыляться, – ну я тогда тебя у заднего прохода подожду.

А мне остается лишь закатить глаза на его вшивые шуточки о нашем закутке, который находился позади магазина.

– Я сейчас, – киваю охраннику и прошу вторую кассиршу пока занять свое место. Естественно, не бесплатно. Потом придется что-то купить ей за то, что она тратит свой обеденный перерыв на меня.

– Светка, родная, как я скучал! – восклицает муж при виде меня и уже распахивает объятия, как я успеваю выставить руки вперед и он останавливается на месте.

– Тебя где носило? – шиплю.

– Дык работал я.

– Ммм, смотрю миллионы заработал и домой?

– Свет, каюсь и скрывать ничего не буду. Поставил все деньги на рискованный проект и прогорел. Но пошел я на это лишь ради своей семьи.

– Да неужели?!

– Вот те крест, Светка, хотел заработать побольше. А получилось, что снова оказался в проигрыше. Еле хватило денег на обратную дорогу домой. Даже вот с вокзала уже пешком к тебе шел. Займешь денег на автобус?

– Знаешь, Федь, а займу. – Яростно вытряхиваю мелочь из заднего кармана джинсов и бросаю к его ногам. – Но только чтоб так: пришел домой, собрал монатки и свалил оттуда к херам собачьим!

– Да ты чего? Да блин, Светусь, да я найду, где подработать, – Федя даже побелел лицом от моего выпада. – Да ты не парься…

– А я уже привыкла. Всю жизнь с тобой живу и парюсь: что поесть, как детей одеть, когда отложить на коммуналку. Все! Надоело! Развода хочу!

– Больно ты храбрая стала, – щурится он, – неужто нашла кого-то?

–А нашла, да! И чтоб тебе стыдно было, он мне сегодня букетище подарил, а не вшивый цветок. И в кино водил. И детей готов принять. Он жизнь нам готов дать хорошую. Так что будь добр, сваливай и освободи мне место счастья.

Мы стоим и смотрим друг на друга. Накал страстей снижается в этой тишине. А когда Федя, поджав губы, начинает собирать мелочь с асфальта, то чувствую себя дрянью. Не по-человечески как-то вышло все… Смотрю на то, как он ссутулившись бредет от меня, сердце сжимается. Но я не позволяю себе дать задний ход. Что случилось, то случилось.

28. Света

Время тянется, как резина. Бросаю взгляд на часы, а там как была половина восьмого, так и оставалось. А, нет, семь тридцать одна. Как же пережить оставшиеся полтора часа до конца смены? Особенно, когда твоя жизнь так кардинально поменялась за один день. В голове сумбур. Неужели все происходит наяву? Я действительно решилась и выгнала Федю? И мы скоро будем вместе с Гришей? Не могу больше усидеть на месте и ставлю табличку на ленту кассы.

– Соня, подмени меня, я в туалет.

Не обращаю внимания на ее недовольное лицо и спешу в подсобку. Мне хочется позвонить Грише и обрадовать его, но абонент не отвечает. Тогда я решаю достучаться до него через другие мессенджеры. Стоит подключиться к вай-фаю, как телефон оживает от пиликанья оповещений. Сидки магазинов, кто-то добавился в друзья, новые истории в инстаграмме.

– Наверно, Каринка ожила, – бормочу себе под нос и захожу в инсту.

К сожалению, подругу мы теряли прямо на глазах и это уже не было пустыми разговорами. Она будто свихнулась на своем Илье. Но теперь я ее отчасти понимала, ведь на что ни пойдешь ради любимого человека.

Но это не она. Это Аня. Я уже не помнила, когда мы друг на друга подписались. Да и раньше я как-то пролистывала ее новости. Но сейчас мне как никогда стало интересно. Уж лучше бы я не открывала это приложение… От увиденного холодеет душа. Последняя публикация повторяет один и тот же кадр и на нем, рука Ани то сжимается, то разжимается. А внутри, на ладони, тест с двумя полосками.

Перед глазами все кружится. Оседаю прямо на крышку унитаза и невидяще пялюсь в одну точку. Что за…как… этого просто не может быть.

Нет, может.

И счастливый смайл рядом с надписью «Я скоро стану мамой» – тому верное подтверждение. Телефон вибрирует входящим звонком. А вот и тот, к кому у меня теперь всего один вопрос.

– Я увидела пост у Ани в сети, – без приветствия будто прыгаю с обрыва. – Это правда?

– Черт, – слышится ответ Гриши, – Свет…

– Это правда???

Но он молчит. Я слышу лишь тяжелое сопение.

– Отвечай! – вскрикиваю.

– Правда. – Наконец-то оживает Гриша.

– Ты отец?

– Я.

– Ты поэтому с ней разошелся?

– Чуть раньше, где-то за неделю. А потом Аня позвонила и огорошила новостью.

– Она носит твоего ребенка под сердцем, – хриплю от бессилия, – а ты выбрал меня и моих детей. Почему?

– Свет, все эти пеленки, зубы, горшки, колики, – он хмыкает, – у тебя это все в прошлом и меня это полностью устраивает. Я не люблю младенцев и всю суету, которую они разводят. Плюс, я видел, как мои женатые друзья воют от того, что все внимание принадлежит не им, а орущему свертку. Секса в семьях нет, жены страшные. С тобой такого уже не произойдет.

– Знаешь, – офигиваю, – я еще не слышала такого откровенного бреда. Ты поступаешь, как самый подлый человек на свете. Ты обрекаешь женщину на муки материнства в одиночестве. Но хуже всего, ты обрекаешь своего еще не родившегося ребенка на жизнь без отца. Или, как со мной, подождешь, пока Аня разгребет все сама, а ты явишься лет через пять-десять?