Принцесса Дюны

Ирулан оценила то, чему стала свидетельницей. Герцог-баши Горамби был одним из самых богатых и знатных военачальников – идеальный пример щеголя-позера, не соответствующего занимаемой должности. Этот человек каким-то образом получил звание, по традиции присваиваемое лишь сардаукарам, но для него это был лишь пустой титул. Горамби представлял собой одного из тех никчемных паркетных офицеров, на которых Ирулан жаловалась отцу. Она позволила себе слегка улыбнуться, размышляя о новом назначении наказанного капитана. Хотя это понижение в должности было унизительным для Зенхи, она считала, что его способности могут оказаться полезными при Горамби. Он будет самым младшим командиром, но его таланты хотя бы не пропадут впустую.

Если бы Зенха хотел жениться на какой-нибудь другой девушке, он не вызвал бы такого гнева Шаддама. Впрочем, в глубине души Ирулан испытывала облегчение оттого, что дело не дошло до помолвки.

Многие смотрят, но мало кто видит.

    Афоризм фрименов

Шарнирные крылья трепетали, корпус вибрировал. Ощущая биение сердца машины, Чани уверенно сжимала ручку управления. Сосредоточенно удерживая курс, она поглядывала на приборы, следя за оборотами двигателя, уровнем топлива, зарядом солнечных батарей и состоянием вооружения. Резкий порыв ветра накренил топтер, но Чани выровняла аппарат и продолжала полет.

– Держись пониже, – посоветовал Стилгар. Он сидел в кресле второго пилота, готовый в случае чего перехватить управление. – Мы далеко от территории Харконненов, но не помешает попрактиковаться в уклонении от радаров.

Красуясь своим мастерством, девушка резко сбросила высоту и пронеслась всего в нескольких метрах над волнистыми дюнами. Она прижалась почти к самой поверхности, а затем резко взмыла вверх, когда впереди показался бархан повыше. Стилгар напрягся, но промолчал. Он мог бы вмешаться, но положился на навыки девушки.

– Ты хороший пилот, Чани. Не стоит пытаться произвести на меня впечатление.

– Я не пытаюсь. Мне нужно потренироваться выполнять внезапные маневры, если я собираюсь сражаться с харконненскими топтерами.

– Тренировка – это одно дело, – проворчал Стилгар. – Дерзость – совсем другое.

– Мне больше нравится слово «уверенность», – возразила Чани, но повела машину ровнее, поднявшись еще на несколько метров над пустыней.

Бесконечные просторы вокруг успокаивали, песок простирался до горизонта – золотистыми волнами, как в океанах на других планетах, которые описывал ей отец.

– Кроме того, это такой же топтер Харконненов, – добавила она, не желая уходить от темы. – Мы будем равны по вооружению – а значит, мне поможет лишь то, что я лучший пилот, чем они.

– Ты еще только учишься быть им, – хмыкнул Стилгар, а затем пробормотал себе под нос: – Дерзкая девчонка!

Чани усмехнулась. Этот топтер с некоторыми повреждениями фримены захватили во время партизанского рейда. Вражеские солдаты были убиты, а вода из их тел послужила небольшой компенсацией – платой по давним кровавым счетам.

Харконнены охотились на «пустынных бродяг» всякий раз, когда это представлялось возможным, но недооценивали своего врага. Лайет-Кайнс помогал племенам с подготовкой к окончательному освобождению планеты Дюна. Каждый фримен должен быть обучен и готов к бою. Чани по собственной инициативе начала брать уроки пилотирования всего в одиннадцать лет и относилась к ним с большим рвением.

Порывистый термальный ветер раскачивал топтер, но она летела сквозь него – спокойная, несмотря на толчки. Когда она садилась в пилотскую кабину, орнитоптер словно становился ее телом, а рефлексы перетекали в шарнирные крылья. Лазерные пушки и пусковые ракетные установки были продолжением ее самой – ее когтями хищника.

Чани улыбнулась, заложив крутой вираж вокруг пустынного смерча. Этот злобный бурый столб пыли был слишком мал, чтобы называться «хоуро», но она все равно вспомнила о брате.

Стилгар улыбнулся:

– Ладно, я признаю, что ты больше не нуждаешься в моих уроках. Ты показала, на что способна, девочка.

– Тогда не называй меня «девочкой»! – потребовала она. – И расскажи моему отцу о моем мастерстве, чтобы он больше не считал меня малым ребенком!

Наиб серьезно кивнул:

– Лайету нужно иметь точное представление об имеющихся у него ресурсах.

Чани предпочитала, чтобы о ней думали как о ресурсе племени, а не как о ребенке.

– Настоящая тренировка будет, когда мы нападем на Харконненов. Не могу дождаться.

Они давно определили все радиочастоты Харконненов, в том числе особые диапазоны, зарезервированные для боевых действий, хотя фримены не знали вражеского кодового языка. Опознавательные знаки на фюзеляже топтера можно закрасить, даже если маскировка обманет врага ненадолго. Чани надеялась, что будет участвовать в бою, когда фримены соберутся использовать топтер.

Когда дело доходило до драки, она была больше, чем пилотом. Она тренировалась сражаться на крисножах, провела бесчисленное множество схваток с Джемисом на песчаной тренировочной площадке в пещерах. Чани выиграла половину поединков, но соперник по-прежнему относился к ней недостаточно серьезно. Он превосходил ее в росте и силе, и чтобы компенсировать это, девушка перенимала его боевые приемы, изучала его привычки и использовала против него.

Чани также владела пистолетом Маула – пружинным метательным оружием. Это простое механическое устройство обычно использовалось бандитами, хотя и не слишком эффективно работало против солдат Харконненов, которые, как правило, носили нательные энергетические щиты. Кроме того, покойная мать показала ей множество ядов, которые можно применить против врага, если потребуется более изощренный способ убийства.

Чани, дочь Лайета, была готова сражаться за свой народ. Готова убивать Харконненов.

Теперь Стилгар выглядел мрачным и обеспокоенным, и она в скором времени ожидала продолжения разговора. Им предстоял долгий перелет, и в конце концов наиб подберет нужные слова. Она не торопила его.

Наконец Стилгар произнес:

– Ты знаешь обычаи пустыни, но Лайет считает, что тебе следует больше узнать об обычаях Империи.

Чани усмехнулась:

– Зачем мне это? Я – фримен.

– Я тоже, – кивнул Стилгар, – но Лайет это Лайет, а ты его дочь. А значит, вы нечто большее, чем простые фримены.

Ей не нравился этот разговор.

– Что плохого в том, чтобы быть просто фрименом? Не хочу погружаться в этот имперский смрад.

– Тебе могут пригодиться имперские знания, потому что знания – это сила, а сила нужна фрименам, чтобы завоевать свободу.

Дальше Чани вела машину в угрюмом молчании. Отец уже предлагал ей продолжить образование за пределами пустыни, которую она так хорошо знала.

– Отец хочет, чтобы я поступила в имперскую школу на другой планете, – пробормотала она, зная, что Стилгар слышит ее даже сквозь хлопанье крыльев топтера. – Я сказала ему, что хочу еще многое узнать о Дюне. Да человеку жизни не хватит, чтобы изучить всю нашу планету! Зачем мне изучать другие миры, которые для меня ничего не значат?

– Лайет – свой человек для обеих сторон, – сказал Стилгар, – и он использует это, чтобы усилить свое влияние здесь. Как имперский планетолог, он способен помочь делу больше, чем любой из нас.

Недоверие Чани смешивалось с раздражением:

– Он ошибается, если считает, что я стану следующим местным планетологом!

– Лайет продолжил дело своего отца после его смерти. В этом нет ничего постыдного для тебя.

– Разве имперцы примут женщину на такую должность, даже если у меня будет образование и опыт практической работы?

Стилгар пожал плечами:

– Обычаи и традиции Империи отличаются от наших. Я не претендую на то, чтобы разбираться в них. – Он повернулся к Чани. – Но ты стала бы хорошей преемницей Лайета.

Она пресекла дальнейшие рассуждения на эту тему:

– Мой отец еще достаточно молод. Нет нужды задумываться о его преемнике.

Помолчав минуту, Стилгар указал на юг – в том направлении, куда они летели: