Принцесса Дюны

– Император нуждается в нас, потому что мы компетентны, и он это знает. Мы можем критиковать офицеров-«павлинов», поскольку их глупость наносит ущерб Империи, но самой Империи мы остаемся верны. Разве кто-нибудь из вас стал бы это отрицать?

По залу пронесся шепот согласия.

– Всем известно, что мы способные офицеры, что армия держится на нас. Учитывая это и данную нами присягу, я хочу сказать тост. – Теперь Зенха потянулся за своим бокалом. – Даже после того, что случилось со мной, я все равно поднимаю этот бокал за нашего Императора Шаддама Коррино! И за Империю, которой мы всегда будем служить честно и храбро!

После секундного неловкого колебания штабс-капитан Недлох чокнулся бокалом с Зенхой, также как Селлью и Хорон. Похлопав Зенху по плечу, Недлох сказал:

– Это самый храбрый парень из всех нас. Кто еще осмелился бы просить руки принцессы Ирулан?

Смех и аплодисменты заполнили помещение:

– За все хорошее, что это ему принесло!

– Нашего друга отправили на Отак совершенно неподготовленным, без данных разведки и сил поддержки, в которых он нуждался. Он принял это назначение из чувства долга, а затем вернулся, чтобы взять на себя ответственность за провал и понести наказание. Моко Зенха не из тех, кто от чего-либо бежит!

– Хорошо сказано! – крикнул кто-то из офицеров. – Пусть этого парня повысят – снова!

– Пускай повышают нас всех! – подхватил другой под еще более громкий смех. – Так потихоньку и обскачем «павлинов» по званию!

Зенха знал, что все они стремятся незаметно занять бесполезных старших офицеров торжественными балами и показательными парадами, чтобы тем не хватало времени принимать никаких решений в сферах, где на кону стоят реальные человеческие жизни. Дерзкая мысль превзойти их по званию вызвала новый взрыв аплодисментов, а также топот и крики с требованием подать еще выпивки, причем покрепче.

Теперь поднялся Бош – гражданский костюм не мог скрыть его явную военную выправку.

– Лейтенант Зенха, вы по праву заслуживаете гораздо более высокого звания – даже выше, чем капитан флота. Я аплодирую вашим действиям, и мы восхищены достоинством, с которым вы приняли понижение в должности и порицание. Но я должен сообщить вам кое-что еще.

Теперь в помещении стало тихо, будто все присутствующие уже знали что-то, чего пока не знал Зенха.

– Как сказал штабс-капитан Селлью, я наладчик аппаратуры, и у меня много контактов на всех уровнях государственной и военной службы. – Он помолчал. – Не так-то просто это сказать, но надо. Вы должны знать.

По спине Зенхи пробежал холодок.

– Я нашел разведывательные файлы о ситуации на Отаке, которые вам не предоставили перед отлетом – численность и статус повстанцев, полный психологический портрет новохристианского лидера Кварта, анализ уровня фанатизма, количество погибших в предыдущих вспышках насилия на Отаке. – Бош перечислял все это с каменным выражением лица. – А также доклады агентуры, которые доказывают, что было уже известно о том, что правящее семейство арестовано и, вероятно, убито, а вовсе не в безопасном изгнании. И что фанатики завладели атомным оружием.

Зенха ахнул, но не мог подобрать слов в ответ.

– Эту информацию намеренно изъяли из предоставленного вам досье. Сводка, на основе которой вы готовили свою оперативную группу, была неточной и вводила в заблуждение.

У Зенхи пересохло в горле:

– Выходит, досье, которое я читал, ничего не стоило!

– Вам передали сильно сокращенный документ, содержащий недостаточную или заведомо неверную информацию. Император Шаддам послал вас на Отак, чтобы вы потерпели там неудачу и, предположительно, погубили все свои войска.

– И это просто потому… потому что я просил руки его дочери… – Сердце Зенхи бешено колотилось. – Тысячи наших бойцов погибли, не говоря уж обо всех жителях столицы! А теперь сардаукары используют мою неудачу как предлог для кровавого карательного удара, который убьет еще огромное количество людей и превратит в руины другие города!

– Таково наказание за дерзость, – проворчал Хорон. Остальные негромко переговаривались в ужасе и неверии.

Взбешенный и негодующий Зенха рухнул на стул:

– Вы лишь подтвердили то, что я уже подозревал! – Он сжал кулаки, глубоко вдохнул, выдохнул. Перед глазами плавали черные пятна, однако он взял себя в руки и произнес звенящим стальным голосом: – Но мы – офицеры Имперской армии, и будем соблюдать нашу священную присягу Империи несмотря ни на что!

Он поднялся и покинул застолье. Мысли бурлили в голове. Слова про присягу прозвучали неуместно, но он намеренно не добавил, что собирается держать клятву, данную лично Императору.

Насилие порождает насилие, но мир не всегда порождает мир.

    Имперские архивы.
    Уроки истории

Уэнсиция направилась в свои покои в юго-восточном крыле дворца – ее личная территория, на которой она могла заниматься чем угодно, не подчиняясь политической необходимости или чужим ожиданиям.

Это крыло подверглось реконструкции шесть столетий назад – после разрушительного пожара, в котором погибли прекрасная императорская наложница и офицер-сардаукар. Их тела обнаружили в одной постели.

С детства завороженная историей, Уэнсиция изучала скандальные подробности этого происшествия по документально-художественному книгофильму и была одновременно шокирована и взволнована, узнав, что тайные любовники умерли в ее собственной спальне, хотя комнаты с тех пор неоднократно перестраивались.

Войдя в свою личную приемную, она с удивлением увидела, что ее ожидает Челис.

– О, Уэнсиция! Мне нужна твоя помощь!

Уэнсиция изо всех сил старалась не показать раздражения, изобразив дружелюбную улыбку. Она рассталась с сестрой всего час назад, устав от ее бесконечной болтовни – у нее даже разболелась голова.

– Я же сказала тебе, дорогая – мне нездоровится, и у меня много дел. – Ей просто хотелось побыть одной и посмотреть книгофильмы.

– Ну прости, но это займет всего пару минут! Это чрезвычайно важно.

Уэнсиция подавила недовольный вздох, но не пригласила сестру войти в основные покои. Ей приходилось тесно общаться с Челис, чтобы построить с ней прочный союз, но та стала слишком навязчивой. Она постоянно просила Уэнсицию составить ей личный график и даже помогать с выбором одежды на день, украшений и духов. Уэнсиция всячески поддерживала старшую сестру, давала ей надлежащие наставления, но показала себя слишком хорошей советчицей, и Челис теперь затруднялась даже в простейших вопросах.

Уэнсиция же не заморачивалась по каждому пустяку. Вот и теперь она решительно преградила сестре путь в спальню:

– Ты должна самостоятельно понимать, как поступить в том или ином случае. Ну, что там у тебя такого важного?

Челис сияла так, будто витала где-то в облаках:

– Я хочу спросить отца, можно ли мне завести какое-нибудь домашнее животное. Было бы неплохо иметь собаку, ты как считаешь?

– Отец и сам раньше держал маленькую собачку, так что я уверена, он не станет возражать. Но тебе не кажется, что сперва нужно поговорить с твоей главной фрейлиной? Ведь это ей придется заботиться о питомце вместо тебя. Или, возможно, с одним из камергеров? С этим вопросом не обязательно идти к отцу. Придумала тоже – спрашивать Императора всей Освоенной Вселенной насчет собаки!

– Отличная мысль! И как это она мне самой в голову не пришла! – выдохнула Челис. – А как ты считаешь, какая порода самая лучшая? Большая или маленькая? Лучше брать мальчика или девочку? И…

Уэнсиция приложила палец к губам сестры, заставляя ее умолкнуть.

– Выбери сама по каждому пункту, что тебе больше нравится. Но у меня действительно ужасно болит голова, и мне просто нужно отдохнуть.

Челис замялась:

– Может, принести тебе твоего любимого печенья, чтобы ты приободрилась?

– Я достаточно съела за завтраком. А теперь, с твоего позволения, я пойду. – Она нырнула в свои главные покои и плотно, но тихо закрыла за собой дверь. Затем сразу направилась в личный кабинет. Головная боль, на которую она ссылалась, тут же прошла, стоило лишь оказаться подальше от непрерывной болтовни Челис.

Большое окно просторного кабинета выходило на Фонтан Льва – четыре сверкающих золотых льва сидели вокруг бассейна, извергая воду из разинутых пастей. Уэнсиция испустила долгий вздох и повернулась к своей библиотеке, состоящей из книгофильмов, томов ридулианских кристаллов и катушек шигафибра.