– Больница почти на въезде, – отозвалась Оксана, глядя в экран телефона, – так, сворачивай на Чкалова, налево.
– Добро.
Свинцом окутало пространство.
Тяжесть сдавила сознание.
– Берем, Ислам, хватайся. После тут все убрать надо.
Оттащив тело инспектора с дороги, Андрей с Исламом, затерли пылью следы крови и забросали место листьями, ветками, да камнями.
– Потом отнесем дальше, – сказал Андрей. – Водить ты не умеешь?
Ислам отрицательно покачал головой.
– Сможешь руль удержать на дороге, и на тормоз жать? Тихо поедем.
– Я сделаю, – твердо сказал Ислам.
Андрей взял на буксир полицейскую «Ладу».
– Только очень аккуратно! Понял, что нужно делать? Про тормоз не забывай, понял? Как только видишь красные огни, тут же жми.
Проехав километров пять в сторону Томска, Андрей увидел впереди какое-то селение и остановился. Быстро выскочив из-за руля, он отцепил трос, убрав его в багажник, и поменялся с Исламом местами.
– Повезло, что никто не попался! – крикнул он и тронулся с места.
Оставив полицейский автомобиль на краю селения, спрятав его за деревьями, Андрей, убедившись, что его никто не замечает, прячась за листвой, выбрался на трассу, и побежал к своей машине.
Вернувшись к месту недавнего происшествия, Андрей с Исламом оттащили тело инспектора глубоко в лес и там закопали его, завалив могилу ветвями.
– Вот и все, – сурово произнес Андрей, вытирая со лба пот.
Тяжесть окутала голову.
– Он очень плох, – говорил врач.
– Вы ему поможете?
– Он под капельницей. Так есть его документы?
– Нет, мы его на дороге нашли.
– Он с трудом говорит и требует Андрея и Марию, есть среди вас такие?
– Есть, я Мария.
– Быстрее, его нужно на обследование, мы еще точно не знаем, что с ним.
– Вы поможете ему?
– Сделаем все, что в наших силах. Пойдемте. Но вы не родственники, верно?
– Нет, мы только… Мы же его…
– Ладно, забыл уже… это реанимация, сюда нельзя… Благо тут пусто. Вы говорите, что на дороге его нашли.
– Да.
– Откуда он вас знает?
– Мы успели…
– Ладно, это не важно, – повторил врач. – Но, вы странные люди…
Мария вернулась от Петра Ильича, присела возле Вячеслава и, уткнувшись ему в плечо, заплакала. Кортнев обнял ее.
– Вы все еще здесь? Он не дает ничего с собой сделать. Кричит, что ему срочно нужно поговорить с Андреем. Это кто-то из вас?
– Я Андрей! – Андрей вбежал в коридор.
– Как можно скорее, он очень, очень плох. Пока мы купируем боль, но симптомы тревожные. Ну, а вы кто? Его родственник, друг? Нам нужно оформить бумаги, вы…
– Где он?
– Идемте!
– Андрюша, как хорошо, что ты здесь, мне нужно с тобой поговорить, – с трудом произнес Петр Ильич.
– У вас мало времени, – сказал врач.
– Мы быстро, – отозвался Гордон.
– Как вы, Петр Ильич? – Андрей присел возле него.
– Я креплюсь, Андрюша, креплюсь. Вот, что я тебе хотел сказать. Я уже говорил это Марии, я знаю, ты этого не скажешь никому, от тебя не дождешься, поэтому я ее и позвал. Вот, значит… Я виноват в том, что произошло, только один я. Я заигрался, я был сам не свой, я… не умею это, и… Я все испортил… я…
– Не нужно, Петр Ильич, не думайте об этом, сосредоточьтесь на здоровье…
– Нет, Андрюша, ты должен знать, что ты ни в чем не виноват, ты поступил так, как должен был в тот момент и в той ситуации. Это было тяжелое решение, и ты принял его быстро. Ты вызвал на себя гнев остальных, но ты их всех спас. Это так, Андрюша. Это так… А в смерти мальчика виноват только я, один я. И прошу тебя, прости меня. Прости меня, Андрюша. Я бы хотел, чтобы все знали, что виноват только я… и прости меня…
– Что вы, Петр Ильич? Мне не в чем вас винить. Вы… вы хороший человек. И вы должны выдержать нынешнее испытание, мы вас будем ждать.
– Андрюша…
– Петр Ильич, не тратьте время.
– Андрюша, прошу!