Спасительная неожиданность

– Тут! – рыкнула зверюга и опять вгрызлась в свой кусище.

– Ладно, не торопитесь, спокойно поешьте, – сказал я и тоже ушел спать.

Пробуждение было нерадостным. С самого утра Полярник взялся истошно орать у меня в голове:

– Владимир! Скорей вставай! Дельфины ушли!

Я от неожиданности сел. За окнами едва брезжил рассвет, мирно похрапывал на соседней койке Слава, во рту было сухо и мерзко, а на душе уныло. Однако похмелье, дружок!

Рядом стоял кувшин с водой, припасенный с вечера. Первым делом я утолил жажду живительной влагой, встряхнул головой, а уж потом только ответил:

– Ну и чего орать? Ушли и ушли, чего ж мне за ними по морю вплавь гоняться? Вот проснется Богуслав, посоветуемся…

– Черта ли нам в Богуславе! Ноги в руки и побежали! Еще может успеем вдогонку дельфина из другой стаи послать, он их вернет!

Ясность мышления воротилась в мой похмельный ум. Уже одеваясь, спросил:

– Точно?

– Точно! Бежим!

И я понесся, обгоняя ветер, быстрый, как северный олень, по пути прихватив со двора Марфу. Горец было глянул на нас лениво, вот мол сейчас Венцеслав встанет, и мы всем покажем, но я развеял его сладкие иллюзии:

– Хозяину в ближайшие часы не до тебя будет, очень сильно устал! – и подголянский волкодав рванул вместе с нами.

На бегу Боб выступал навигатором и излагал события своей духовной жизни.

– Направо! Вперед! Я сумел получить доступ к твоим способностям предсказателя и выжал их досуха – на кону стоит судьба этого мира, и расшаркиваться перед тобой было некогда.

Налево! Вперед! Предсказываешь близко, на день или на два, но судя по твоим детско-юношеским воспоминаниям, очень точно.

Правей, правей! Тебя подключить не могу, слишком мощная стоит заслонка на твоих способностях, но сам могу увидеть кое-что и из настоящего, и из будущего.

– А чего мы несемся сломя башку? С вечера не мог сказать, что нужная стая уходит? С вечера бы эту возню и начали.

– Сам час назад увидел. А в темноте куда побежишь? Вдобавок другая стая только сейчас к берегу рыбу загнала, и они охотиться начали, а ночью дельфины далековато в море отдыхать уходят. Сюда! – и мы вылетели к воде.

Волны накатывались на берег с рокочущим шумом, уже заиграли солнечные зайчики, подул легкий ветерок. Рядом покачивалась на волнах пристань, и к ней был причален какой-то корабль. Невдалеке явно русская ладья уже миновала волнолом и уверенно шла к причальной стенке под прямым парусом.

Дельфины в самом деле ловили рыбу недалеко от берега, подбрасывая особо крупную вверх и ловя ее на лету. На меня эти любители людей не обратили никакого внимания – они завтракали, переговариваясь по-своему: взвизгивали, скрипели, мяукали, свистели, щелкали, щебетали и гавкали. Где тут в этой какофонии звуков Информаторий Земли уловит связную речь и сделает понятный перевод!

– Раздевайся, лезь в воду и плыви к ним, – решительно подал команду Полярник, – мне для контакта надо чтобы ты кого-нибудь из дельфинов руками обнял.

– А это точно афалины?

– Без вопросов!

Что ж, ему там возле Интернета видней. Возле моря еще было прохладно, вода, наверное, тоже толком прогреться не успела – погода пока не очень благоприятствовала купаниям, все-таки ноябрь месяц на дворе.

– Может обождем часок-другой? – робко предложил я. – Хоть вода потеплее станет.

– Лезь немедленно! Вдруг и эти уйдут!

Я скинул одежонку и пошел пробовать воду на ощупь. Пощупал водичку пальцами ноги, этак по-бабски – да в общем-то и не очень холодная. Залез весь целиком, поплыл. У нас на Волге и летом на пляже вода теплей редко бывает.

Плаваю я хорошо и в основном кролем, брасс презираю – уж очень медленно получается, потому до дельфинов долетел махом. Когда был уже в самой гуще охоты, один из дельфинов мною заинтересовался и подплыл совсем близко.

Я, не раздумывая, обнял голубовато-серое тело двумя руками и доложил Бобу:

– Держусь крепко! Общайся.

И понеслось!

Полярник беседовал с мозгом афалины напрямую, без создания звукового фона, а дельфин в ответ ухал, цокал и скрипел. Закончилось это быстро, минут через пять.

– Теперь лови вон ту здоровенную с особо белым брюхом, – велел Боб, – это Мать стаи и только она может принять решение: помогать нам или нет.

Прямо Шекспир какой-то, подумалось мне, быть или не быть. Только в этот раз не одному человеку, а всей Земле, и решать это будут на сей раз отнюдь не люди…

Махом ухватил белобрюхую. Беседа вновь закипела. Мать свиристела и щелкала как-то более уверенно, чем пойманный ранее член ее стаи.

В этот раз говорили подольше, у меня аж устали находиться в одном положении руки.

– Вроде все, – подытожил Полярник, – плыви к берегу, там все и расскажу.

– Подожди! – остановил я его. – Попроси, чтобы кто-нибудь из ее дельфинов выпрыгнул из воды.

– Не доверяешь? – усмехнулся инопланетянин, – и правильно делаешь. Может это мне только мнится, что я с кем-то о чем-то говорю, а на самом деле афалины просто между собой цокают.

Тут он столковался быстро. Мать отозвалась серией дребезжащих звуков, и рядом торпедой из воды вылетел средней величины дельфин. Что и требовалось доказать.

На берегу я повалился на травку и стал обсыхать на солнышке.

– Нам с тобой, – начал рассказывать Боб, – нужна Большая Мать Черного моря, она самая одаренная из местных дельфинов-афалин, и члены ее стаи ей под стать. На самом деле все это, конечно, звучит совершенно иначе, но не буду же я каждый раз пересказывать ее длиннющий титул, многим понятиям из которого у вас даже аналогов нет.

– Ну хоть попробуй, – прищурился я на достаточно уже греющее светило, – хотя бы начни.

– Изволь. Что могу, переведу, а уж где в ваших человеческих языках, культуре и образе жизни ничего подобного нет, не взыщи, буду вынужден оставить так, как есть.

– Зачинай, старинушка! – куражнулся я.

– Ты, чей светлый ум озарил мрак нашего скорбного существования, разумная звезда нашего небосвода, великая глубина громадного провала, хозяйка рыб и водорослей, пампина небывалого пендзавания, бранта эндзинного…

– Пожалуй достаточно, – прервал его я, – эти чуждые нам пендзавания как не отпампинит ни один компьютер 21 века, так и не прочувствует Наина сейчас. А что же это они в ночь-то ушли, темень же страшная? Или отбрантить чего в это время половчей?

– А какая им разница, день на улице или ночь? Это для вас, людей, важно. В любое время суток на глубине темновато, вода мутная, в лучшем случае на метр от себя чего-нибудь разглядишь, а они движутся со средней скоростью 30 километров в час. Тут, если ориентироваться на зрение, враз обо что-нибудь башку расшибешь или живот распорешь.

А у них сонар или как его еще зовут – гидролокатор. Прут с бешеной скоростью под водой, а звуковая волна дорогу обшаривает. Они друг друга без особых усилий за 150 метров в самой мутной воде или в темноте, для них это неважно, отыскивают, а наличие больших предметов невесть откуда услышат, причем одновременно и спереди, и сзади. Если охотятся, то за 100 метров от себя рыбку диаметром с мизинец найдут. И пищу афалины очень часто на большой глубине и именно ночью ищут.