Спасительная неожиданность

– Не-е-т, там ощущения совсем другие, – отверг мои выдумки опытный воевода.

Эх, везде он с дружиной походил, все повидал, всех насекомых переловил – его не обманешь. Спрашивается, чем ему более молодой Ванька не подошел? Чем Пелагея с Таниными богатырскими глазищами не угодила? Нет же, привлек, понимаешь, гостя из будущего, эксперта по разной неведомой дряни! А вдруг поганец Невзор себе в прическу микрочип какой ввернул? Или нанотехнологическую штучку какую-нибудь пристроил? Вовчик враз сыщет!

С душевными подстанываниями я взялся за работу. Последней промелькнула мысль о возможной симуляции мной болезни Венцеслава с криком при падении: оборотня зовите, Олег враз унюхает! – и тоже была отвергнута, а волосяной покров черного (как зловеще звучит: черные волосы черного!) волхва подвергся новой проверке.

Я лениво перебирал волоски без всякой надежды на успех. Разумеется, ничего достойного внимания тут не отыщется. Самый максимум – это случайно застрявшая в этой вражеской чащобе стоящая стоймя щепка или остренькая веточка. Если я найду что-нибудь железное, медное или оловянное, это будет просто какая-то неожиданность. Серебряное или золотое – ювелирная неожиданность. Самоцветно-драгоценное – загадочная.

А уж если из этой из этой мелочевки вылезет джинн втрое больше меня, которому и в здоровенном кувшине было тесно, и скажет что-то вроде:

– Салам! Слушаю и повинуюсь!

– я ошалею от этого средневековья окончательно и брякну: ну это уж просто какая-то СТРАННАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ!

Дикий удар электротока (220 вольт бьют гораздо мягче! Я испытал, я знаю!) вошел в мою руку, которая теребила колдуна, прошел через все тело и оттуда метнулся в голову. Удар! Чей-то голос сказал:

– Наконец-то!

Крак! – и свет в моих глазах померк.

Очнулся я уже в сумерках, лежащим возле костра на попоне.

– Оклемался, сердешный? То есть, сын мой? – протоиерей, сидящий на снятом седле у меня в головах, ласково погладил болезного по темечку.

Голова особенно не болела, грех жаловаться, только кружилась. Больше донимал неумолкаемый шум в ушах. Но с самого детства я почему-то не мог стерпеть, когда кто-либо прикасался к коже моей головы и не позволял это делать ни горячо любимой матери, ни обожаемым женщинам. Враз зарычу, заворчу, но терпеть не стану. Я сам хоть обкасайся, а другому нельзя! Не стал исключением и священник.

– Руки убери, святой отец, не выношу, когда по голове гладят! – слабым голосом прошипел я, – ишь, повадились тут все, кому не лень, за меня хвататься! Пересядь лучше в сторонку.

– Сын мой, я с обеда возле тебя сижу, вылечить пытаюсь, а ты меня гонишь! – укоризненно проговорил Николай.

– Отсядь, отсядь отче! – весело загалдел сбоку Богуслав. – а то не ровен час цапнет, ершистый он у нас! Вовка, он сейчас не сильный, но опасный – очень кусючий! Раз опять ерепениться начал, значит скоро в силу войдет, жрать попросит.

Церковный деятель никак не мог понять – то ли над ним подшучивают, то ли верно лучше пересесть. Сомнения протоиерея быстро рассеяла лежащая возле моих ног Марфа. Она вскочила и грозно зарычала, обнажая страшные клыки:

– Убиррррайся! Поррррррву!

В считанные секунды поп перебрался от здоровенной зверины к сидящим по другую сторону костра. Эта волкодавиха шутить не будет, враз за хозяина порвет!

Я прикрыл глаза. Слабость то покидала меня, то вновь накатывала волной. Что же это такое было? Неужели Невзор так в своем железном скафандре наэлектризовался? Вряд ли. Вдобавок до меня ведьма и боярин нашарились по мертвому телу вволю без всяких там резиновых перчаток. И им – хоть бы хны!

А меня чуть не убило, несколько часов в коме провалялся. Может быть это подкралась незамеченной шаровая молния? Тоже не может быть – грозы давно не было.

В общем, если взмахнуть знаменитой бритвой Оккама и отсечь все явные выдумки, остается только стандартное для средневековья объяснение – колдовство.

Какой-то скрипучий голос во мне сказал:

– Вот почти и догадался. Я БГНРТВЕ из системы М-3251678, известной у вас как Полярная Звезда. Вы по ней север ищете.

– Послушай БГНТ…, – тут даже моя великолепная память дала сбой, – как тебя там, ты зачем мне на голову упал?

– Я не падал. Я в тебя из Невзора переселился, по твоей руке перетек.

– А зачем?

– В мертвом теле и я бы погиб, а мне всего двести лет, и не пожил еще совсем, и не напутешествовался.

– Перетек бы, вон, – я ненадолго задумался, ища подходящую кандидатуру, – да хоть в Пелагею! Она, может быть, была бы рада.

– Все люди до тебя не говорили нужного для перехода заклинания. Я был бессилен.

– Я-то чего такого сказал? Никаких особых слов, типа там, чуфырь, дудырь, поедем в нашу дырь, я не произносил.

– Этого было не нужно.

– Что же было нужно?

– То, что арабы написали на кувшине крупной вязью – слова СТРАННАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ.

Я аж хлопнул себя по лбу. Ведь знал, же знал!

– А как от тебя избавиться? Мне, видишь ли, такой полярник в голове совсем лишний.

– Отнеси меня к Вратам Богов, там я улечу куда надо.

– А где это?

– По вашим меркам довольно-таки далеко отсюда.

– Ну если далеко, то мне пока некогда. Мы в Крым торопимся.

– Я знаю. Невзор по этому поводу часто со мной беседовал и смеялся. Говорил:

Ни за что этим вшивым новгородцам с дельфинами не столковаться! Ты же у меня! А у них в кармане вошь на аркане!

– В общем-то, у нас есть Наина.

– И что?

– Она может договориться с кем угодно, просто почувствовав чужие мысли.

– С вами, с людьми, возможно и может, а мысли дельфинов для нее недоступны.

– У них стоит какая-то защита?

– Как и у вас – ничего нет.

– А в чем же трудности?

– В мышлении. Ни люди, ни дельфины не стали мыслящими существами самостоятельно. Задатки к этому были у обеих рас, но развиваться вам до мыслящих существ нужно было еще очень долгое время, не меньше миллиона лет.