Игорь додумал и опять лег. Я спросил:
– А как же ты тех двоих побил, учился что ли?
– Нет, и не очень силен. Умею нарушать линию воли. После этого человек уже не боец. Одновременно можно нарушить ее двоим – троим.
– И у всех ведунов получается?
– Конечно. Твоих разбойников, правда, придется после этого умертвить. А то в следующий раз убьют издалека из лука или арбалета. Так что скоро перестанешь в кольчуге париться. Носить будешь кинжал на поясе, вот такой.
Он показал своего грозного красавца, вынув его из ножен.
– Дамасская сталь, погляди рисунок на лезвии.
Я взял в руки и оглядел беспощадного убийцу.
– Он к влаге только очень восприимчив. Часто чистить надо или в смазке держать.
– Какой-то сложной?
– Обычное льняное масло.
Мы отправили исполнителя приговоров назад в ножны.
– А своим незадачливым грабителям просто порвал все три линии. Теперь или их кто-то будет кормить с ложки, или скоро уйдут к большинству – на кладбище.
Мы еще поговорили, опять искупались и пошли кто куда: Игорь повел собаку домой, а я на торг к музыкантам, поглядеть как они там.
По дороге завернул в знакомую корчму. С утра толком есть не могу, организм не принимает, а вот поплававши, жрать охота не по-детски. Не позабавиться ли бараньим боком с яичницей?
Олег обрадовался мне, как родному. С бараном вышла заминка – делать еще и не начинали. А сказать по-честному, еще и не купили. Поэтому в ход пошла яичница с колбаской и пучком зелени. Это исполнили на кухне быстро. Пил я сегодня рекомендованный профессионалом квас. К колбасе подали красивый нож.
Спросив разрешения и презрев условности, Акимович поедал взятую мной для него утку и рассказывал о своих детках, славной жене, поганке теще, жадном хозяине, соседях… Я не торопился.
Под конец он стал пересказывать рыночные новости. Одна оправдала давнюю забаву: говорят, один идиот дорогущую домру отдал ушлым скоморохам даром! Не груби покупателям, подумай, цел ли после этого останешься! – подумалось мне. Рассказал половому, как все это было в реальности, и кто был ушлый скоморох. Тот сидел пораженный услышанным.
– А что же ко мне относишься так душевно?
– К хорошему человеку всегда отношусь хорошо.
– Может водки выпить за мой счет?
Я поблагодарил Олега. Для полового, по отношению к клиенту, жест невиданный. Тот говорил:
– Я таких людей и не видал! Отчество мое спросил, детям подарок дал, те два приказчика вообще ходить перестали!
Объяснил, почему с ним не пью: вовсе не из-за чувства мифического превосходства над прислугой – сегодня он меня обслуживает, завтра я его, а учусь на ведуна. Олег был поражен еще больше.
– Как же тебя взяли, никого же не берут? По-родственному как-то?
– Все проще. У них, понимаешь, особый талант: видеть болезнь. У других людей нет, а у ведунов – есть. И у меня случайно оказался. А вот знать, как лечить, надо учиться. Что я сегодня и буду делать.
– А кто же учитель у них?
– Сами ведуны по очереди.
– А долго эту хитрость осваивать?
– У всех людей по-разному. Последний – шесть месяцев учился.
– И работать будешь?
– Попробую.
– Да, а то жить тебе вообще не на что.
– Вчера учитель оказал мне посильную помощь. Я получил немалую сумму в пять рублей.
Акимович заинтересовался.
– За что же такие деньги? Помыл чего-нибудь?
– Сидел молча и кивал.
– И все?
– Да.
– Что же, он тебе все деньги, заработанные за визит, отдал?
– Себе ведун взял в девять раз больше.
– За что же такие деньги с людей берут?
– За то, чтобы вылечить навсегда.
– А люди говорят, что часто повторно к ним идут.
– Только алкоголики.
– Ну, это про любого, кто водки или вина выпил, так можно сказать. Рюмку выпил, уже пьянь.
– Отнюдь. Вон он пришел, сейчас зелена вина и спросит.
Половой убежал. Слышен был характерный заказ: водки и огурец!
– Может, еще что-нибудь покушаете?
– Нет, не буду. Положение, понимаешь, в торговле тяжелое, скоро денег ни на что не хватит.