Приятная неожиданность

– Да я все могу!

– Молодец. Но сегодня сделай, как просят. Сейчас беги домой и сочиняй. Попозже подойдешь.

У мальчишки был растерянный вид.

– Мастер, а мне идти некуда…

– После сегодняшнего пойдешь с Егором, он тебя на мое место поселит, там все оплачено до конца месяца. Дальше – разберемся. А сейчас пошли в кабак, где в первый раз были.

– Помню.

– Причиндалы для письма там дадут. Ты ел сегодня?

– Да нет еще, а в этой харчевне очень дорого. А голодный я хорошо не напишу. Может в другое место пойдем?

– А там писать нечем. Или какие-нибудь пьяницы доймут. Так что пиши сегодня лучше в известном месте. Нету лишнего времени. Покормлю я тебя. А с чего это ты обнищал?

– Связался с ласковой девицей одной. Увела на берег Волхова. А там уже двое ждали. Говорят мне, – зачем ты сестру нашу позоришь? И под нос кулак с мою голову. Отняли все, что было. А она смотрит и смеется.

– Разберемся!

– Да их двое.

– А нас шестеро. Кто из наших откажется, выгоним из группы, пусть один бродит.

– Жестоко.

– А здесь мягко нельзя.

Дошли до корчмы, присели, заказали. Парень и поесть, и попить, а я стал пить взвар из каких-то трав. За это время Олег принес все для письма. Позавтракав, посидели, поговорили.

Поэт (его звали Ярослав) был из семьи дьяка. Мать умерла в родах. Отец в нем души не чаял, обучил всему – письму, счету и игре на разных музыкальных инструментах. В прошлом году батя простыл, покашлял и помер. Парень остался один в пятнадцать лет. Дом ушел за долги. Близких родственников не оказалось. Пришлось бродить по улице. Прибился к группе молодых музыкантов. Дела шли очень плохо, даже на еду не каждый день хватало.

И тут появился я, с невиданными песнями. Зажили неплохо. Но после вчерашнего ограбления не было денег платить за ночлег, за завтрак и было боязно, вдруг не вернется мастер. Нищенствовать больше не хотелось.

Потом он стал писать нужное на сегодня стихотворение. Перед этим ему было объяснено, что писать надо не про любовь-морковь, и не про то, как спрятались ромашки, заткнулись лютики, а как мужественные люди едут за товаром, пренебрегая встречей с разбойниками, как стоят в любую погоду на рынке и рискуют деньгами, решая вопрос: купят или не купят. Главная их задача: обеспечить людей необходимым товаром. Дальше пошло спокойнее.

Я не торопясь ждал, вставляя иногда ненужные замечания. Потом доморощенный поэт стал писать второй и третий варианты. Его недоумение по этому поводу, было пресечено старшим. Я объяснил молодцу, что при похищении всей песни мы очень быстро потеряем лидирующие позиции среди скоморохов, которые завоюем сегодня.

– А как же это у нас получится?

– А вот гляди: в стихах утверждается, что костяк Новгорода, основа благосостояния города – это торговые люди. Ты слышал хоть одну похожую песню? Таких почетных превозношений нет ни об одном сословии. Про отдельных народных героев, богатырей и князей есть. А про купцов, бояр, ремесленников ушкуйников – ни про кого ведь ничегошеньки нет. То есть наше творение станет тем, без чего на сборе торгашей обойтись нельзя. Кто сэкономит, будет опозорен на весь Новгород. С ним просто будут стараться не иметь дела. Главное – продвинуть песню сегодня. А дальше – уже ломить цену. Поторгуются и отдадут за свой гимн.

– Ну дай бог, чтобы ты был прав…

– Бог-то бог, да сам не будь плох! Если я окажусь не прав (вспомнился плакат советской поры), мне еще учиться, учиться и учиться…

Мы посмеялись и сели учить избранный мною на сегодня вариант. Всех для конфиденциальности пока решили не посвящать. Я сказал поэту:

– Оно, конечно, рано или поздно все всё будут знать, но торопить события не будем.

Попутно выходили поразмять косточки, немножко погулять. Олег, в это время, держал нам удобнейший столик в углу, на который всегда было много желающих. А за друга он вставал горой. Особенно, если товарищ подкидывал большие чаевые. Почему-то я их давал каждый раз, и ему, и детям.

Когда вернулись с очередной прогулки, какой-то красномордый купчик с друзьями доказывал, что они тут сядут обязательно. Половой стоял, как скала. Мы подошли и приняли участие.

– Что хотели, любезные?

Невзрачный мой вид противника не смутил.

– Да я, да мы…

– А вот я, пою с родственником для утехи, а так-то мы из ушкуйников. Перед тем как в поход уйти, булгарам спеть, зашли позабавиться. Купчишек, как ветром сдуло. Желающих дерзить самым страшным бойцам той поры не нашлось.

Олег кивал, довольный выданным ему карт-бланшем. Он весело улыбнулся и громко сказал:

– Все, что пожелаете уважаемые! Жалко, что вы сегодня без сабель, не узнают.

И пошел усаживать гостей на самые неудобные места на входе. Парнишка, с горящими глазами, спросил:

– Мастер, а ты в самом деле из ушкуйников?

Эх, молодые! Какие вы падкие до всякой ерунды! Я решил поиграть в Шварценеггера. И зловещим голосом сообщил:

– Дорвемся вечерком до врага, сам увидишь!

Малец глядел с восхищением.

– Старший, а расскажи, как бился.

– Не хочу.

Был бы пьян, врал бы долго и неутомимо. А сейчас – не желаю. Мы решили на рынок пока не бегать, пообедать спокойно здесь. Время уже подходило. Отобедали не спеша, разными вкусностями. Молодец хвалил меня за щедрость и широту души. Я его пресек, спросив, быстро ли он может писать по заказу. Ярослав подумал и сказал, что если ничего не мешает, как сегодня, то быстро.

– А зачем тебе бродить с другими музыкантами и бить в барабан? Жильем я тебя уже обеспечил.

– А кушать?

– За каждую заказанную песню будешь получать по рублю. Сколько ты тратишь за месяц?

– Рубль, если не прижиматься особенно.

– А тут будет гораздо больше. Пять монет гарантирую.

– Ну уж…, – не поверил поэт.

– Да уж.

– А что же раньше?