Приятная неожиданность

– А сколько стоит, если лечить придется несколько дней?

– Значит нарабатывать опыт. У меня такой случай был один в самом начале. У других – не знаю. Об этом не говорили никогда.

– А о чем говорите?

– Как можно улучшить лечение.

– А надолго его хватает?

– Когда как. Обычно – на очень долгое время. Часто – лет на десять. Очень мало – год, два. Раньше, чем через полгода поджимает только пьяниц.

– А что пьяные ходят?

– Нет, не рискуют.

– Вы что, соседей опрашиваете?

– Этого делать не приходится. У них знак – коричневая полоса поперек лба.

– А откуда у них деньги?

– Обычно это бояре. У них деньги с вотчин и промыслов не переводятся, работать не надо.

– А много ли народу к тебе ходит?

– За неделю – двое, трое.

Да, действительно, ведун очень зажиточен. Я перевел на рубли 21 века. Триста тысяч рублей в месяц по самому скромному счету.

– А зачем серебряный обруч на голове? Способности усиливать?

– Просто признак ведовства, как и длинные волосы. И потом: мы ведуны беседуем с теми, кто хочет у нас учиться. Их пять – шесть человек в год. Но тех, кто делается ведуном, очень мало. За девять лет выучили двух человек. Одного убили и ограбили на улице, второй уехал.

– А ты как пошел в ведуны, с работой что ли были трудности?

– Это нет. Мне уж за тридцать было, хороший гончар. Зарабатывал как все. Дом, жена, дочь – что еще нужно человеку. Всем был доволен. Способностей, как у тебя, сроду не было. Опять же, кормить-то семью надо. Родственники не поймут, с чего это у тебя блажь такая. Если заболеешь или пожар какой, всем родом поддержат, а выдумки у нас не поощряются. Зато сейчас, когда стал богат, первый человек в семье – денег занять, помощь побольше получить, дом построить молодым – все у Игоря. Все мужики и даже часть женщин пытались тоже стать ведунами – бесполезно. Меня в ту пору доняли сны. Каждую ночь видел, как лечу людей движением рук и попутно трогаю обруч на голове. Умаяли эти сновидения! А у нас ни ведунов, ни других лекарей сроду не было в роду. Не знал, что и делать. Пожаловался жене. Она посоветовалась с подружками и мне сказала: это божий знак. Иди пытайся. А вас кормить? Не издохнем. И вот три месяца я утром и днем делал горшки и посуду, а вечером учился. Никто не помогал. Финансового ухудшения особенного не было. А за следующий месяц заработал, как раньше за год. А дальше еще больше. Деньги-то есть у тебя?

– Имею.

– За сегодняшнюю свою работу возьми! Не возьмешь, обижусь.

Пришлось взять. Сумма равнялась месячному заработку всей нашей скоморошьей бригады. Так и хотелось спросить: мастер, а вам подмастерье не нужен? Любой из моих музыкантов за такую сумму бежал бы сюда, подпрыгивая и роняя дудки на ходу. Игорь спросил:

– Какие планы на завтра?

– Сбегаю к лесу, погляжу ушкуйника. Потом на рынок, потолкаюсь с ребятами часок и сюда, учиться.

– К лесу вместе сходим, Потапа выгуляем, – уточнил Игорь. – Ты сегодня в силе? Если можешь, спой мне из будущего.

Я начал петь песни сталинской поры о быстрых танках и замечательных самолетах. Ведун помотал головой.

– Это окончательно меня убедило в твоих рассказах. Такие песни на ходу не выдумаешь.

В дверь заглянула Люба, полюбопытствовать, что за мелодии тут звучат.

– Володя поет, он же скоморох.

– Спойте мне что-нибудь, я музыку очень люблю.

Постараемся уважить хозяйку. И полились песни 20 и 21 веков о любви. Любаша расчувствовалась.

– Еще, еще…

Пресек это дело хозяин.

– Голосить тут можно хоть до ночи, а есть уже охота страшно.

Не любитель, ох не любитель песен, исполняемых поганеньким голосишком! После такой реплики добытчика, все пошли в столовую. После ужина я пел еще, и еще, и еще…

– Неужели все твои песни? – с придыханием спросила расчувствовавшаяся Люба.

– Чужие заслуги мне не нужны. Люди написали.

Подумал: многомиллионный советский народ, в который вошли все те племена, которые сейчас воюют между собой. Игорь усмехнулся, зная происхождение песен.

Утром мы подошли к лесу. На нужном месте уже стояли, обнимаясь, парень с девушкой. На груди у Лены оранжевый огонек стал пуще прежнего, увеличился в размерах и добавил яркости, стал близок к тому, что сиял у Матвея. Игорь крякнул – быстро же у них задалось! Ушкуйник, завидев меня, затараторил:

– Легкая у тебя рука! Вчера сразу обвенчались и пошли жить ко мне.

Я потупился – рука была не моя.

Елена защебетала о том какая вся новая родня добрая и ласковая. Матвей опять вклинился:

– Бабку мы выгнали сразу, так эта старая тварь сбегала и доложила все родителям. И представляешь, прислали пару охранников, меня запугать, а Леночку забрать домой! Мы смеялись всей улицей, когда они, теряя портки, убегали. Думаю, больше ходоков не будет.

Я спросил:

– Мать, наверное, послала?

Лена жестко пояснила, что кроме нее – некому.

– Папа бы не решился.

Конечно, отец умен, и, понимает, что пугать русский спецназ – это как дразнить медведя в лесу. Зверю, конечно будет весело, а вот тебе, убегая, главное – не замочить штаны чем-нибудь жидко-зловонным.

– Думаю, споров с родителями больше не будет. А родите ребенка, полюбят его больше непослушной дочки – высказался я.

Елена прижала ладошки к пунцовым щечкам.