Владимир Мономах

2

Ехали со всей возможной быстротой. Перекусывали в седлах, всухомятку, не рискуя разжигать костров, останавливались только ради того, чтобы напоить и попасти лошадей. Тут уж было не до княжеского стяга и не до веселых песен. Счет шел на минуты.

Домчались быстро по тем неспешным временам. Коней до худобы довели, но не загнали. Даже Ратиборов битюг довез своего тяжеленного хозяина до крутых смоленских валов.

– В город не въезжать, – повелел Мономах. – Выводить коней.

И тотчас ринулся к ведуну кривичей Воиславу, которого упорно именовал князем. Растолкал челядь и стражу.

– Дорогу мне! Дорогу!..

Ворвался в покои.

– Чуял, что прискачешь, Смоленский князь Мономах, – встретил его ведун кривичей.

– Здрав буди, князь кривичей. Что слыхать о Вильгельме?

Воислав усмехнулся:

– Не быть норманну Английским королем, Смоленский князь. А тебе – быть. Если Русь решишься предать. Но – не решишься.

Смоленский ведун точно читал мечты Смоленского князя. Мономаху это не понравилось.

– Гита – законная Английская королева. Норманн Вильгельм по всей Европе разослал убийц, чтобы захватить ее или убить.

– То мне ведомо.

– Где она спрятана, князь Воислав?

– Двоих из засланных Вильгельмом убийц захватили мои люди. Немца и испанца. Ты, князь Смоленский, знаешь эти языки?

– Знаю.

– Потолкуй с ними.

– С ними пусть Свирид лучше потолкует. Отправь их под доброй охраной в Киев, князь Воислав.

– Отправлю. А ты?..

– У меня другая задача.

– Сам ее решать будешь или вдвоем подумаем, князь Мономах?

– Без тебя мне ее не решить, князь. – Владимир помолчал. – Из Менска идет тайная тропа в Данию. По этой тропе гонец должен донести до Менска, а оттуда – до Киева одно слово. Слово это решит, как спасти Гиту Английскую. Гонец непременно должен добраться до Киева. Дай мне подмогу, чтобы прикрыть гонца по всей тропе.

– Это мы прикроем, – пообещал князь кривичей. – На каждых четырех саженях выставим по человеку. Но то – завтра, отдохнув с дороги. А сегодня – пир горой во славу Смоленского князя!

– Какой там пир!..

– Широкий, – усмехнулся князь кривичей.

Попировали, как то и полагалось при встрече дорогого гостя. В меру выпили, в меру медвежий окорок умяли, а заодно и тройную ушицу выхлебали. Попели застольные, а потом и дружинные песни и завалились спать, чтобы на трезвые головы прикрыть тайную тропу на торговый город Менск.

Князь Воислав поднял свое и Мономахово воинство еще до рассвета, при первых лучах денницы. Плотно позавтракав, тут же выехали на тайную тропу, ведущую неизвестно откуда, но приводящую к торговому въезду в Великое Киевское княжение – городу Менску. Он и назван-то был так издревле, когда только-только расцветала здесь меновая торговля.

Князь Владимир занял место у въезда в пригородный лесок. И – вовремя: уже стало светло, когда передовые посты князя Воислава перекатами голосов донесли:

– Проскакал. Проскакал. Проскакал…

Солнце подошло к полудню, когда послышался перестук копыт, и показался он Мономаху до крайности усталым.

Шагнул Мономах на тропу и властно поднял руку.

Из кустов вынырнул всадник. Он лежал на потной шее загнанной лошади и уже не глядел на дорогу.

– Стой!..

Мономах схватил коня под уздцы.

– Кто ты? – прохрипел всадник.

– Сын великого Киевского князя Всеволода Владимир Мономах. Свирид – мой названый брат. Ты должен передать для Свирида только одно слово.

– Кронборг… – выдохнул всадник.

Владимир приказал немедленно отправить гонца к князю кривичей для отдыха и тут же со своей дружиной выехал в Киев, где его ждал названый брат.

3

Свирид спросил первым:

– Живого перехватил?

Мономах посмотрел на отца.

– Говори все.

– Гонец жив, но еле-еле. Коня загнал. Отправил его к кривичскому князю, пусть в себя придет. Прохрипел одно слово.

– Какое?

Владимир опять посмотрел на отца.

– Говори, – сказал великий князь.

– Кронборг.

– Что еще скажешь, сын? – спросил великий князь.