Крах

Валентин вышел вслед за ней в коридор. Без стука и очень уверенно секретарь вошла в кабинет своего руководителя. Автошкола находилась в подвале сталинской пятиэтажки, стены были основательными, и услышать, что происходило за дверью, не представлялось возможным. В коридор долетали только неразборчивые звуки разговора, ведущегося на повышенных тонах, причем начальник, судя по всему, в чем-то оправдывался. Несколько минут длилась перепалка, потом дверь неожиданно распахнулась, и Валентин не сразу узнал секретаршу. Лицо женщины было перекошено злобой.

– Алкаш несчастный! – глядя прямо на Валю, крикнула она, хлопнув при этом дверью так, что с косяка упала штукатурка. Валентин глупо оглянулся в поисках «несчастного алкаша», не про него же она это сказала.

– Что встал? Заходи, – услышал он из канцелярии. Стараясь быть как можно тише и незаметнее, он прокрался в кабинет и сел на стул, стоящий прямо у двери. Женщина со злобой что-то писала, фыркая на выбившийся из прически локон черных волос. Дописав, она подняла взгляд на Валентина.

– Напомни, как там тебя?

– Матвеев Валентин Борисович.

Вписав в бланк его данные, она поднялась и пошла обратно к начальнику, бросив Валентину: «Жди». Ждать пришлось недолго, уже через полминуты в коридоре снова хлопнула с силой дверь.

– Держи, – протягивая справку, сказала вошедшая секретарша. – Не вовремя ты пришел сегодня. Извини, не смогла помочь. Служи спокойно, не переживай, отслужишь – приходи. Все нормально будет. Я тебя запомнила, – успокаиваясь, пыталась оправдаться женщина.

– Спасибо, – растерянно пробормотал Валя, чувствуя неловкость за случившийся скандал. – Приду обязательно. Еще раз спасибо, до свидания.

– До свидания. Удачи тебе, – попрощалась секретарша.

– Ты что так долго? – встретил Толстый вопросом друга.

– Воздухом дыши, тебе сегодня полезно, – не вдаваясь в подробности, ответил Валя. – Ну что? Пойдем, посмотрим, что там сегодня по видику крутят? – предложил он.

– Пойдем.

Видеосалоны, пожалуй, единственное доступное развлечение конца восьмидесятых годов. По телевизору было всего две программы, и то зачастую с новостями о том, в какой колхоз привезли навоз. Другое дело – видео. Обладатели видеомагнитофонов автоматически попадали в разряд небожителей. Стоимость этой чудо-техники была запредельная и исчислялась даже не сотнями, а тысячами рублей, но, даже обладая такими деньгами, нужно было еще как-то и, самое главное, где-то купить его. Некоторые комсомольские активисты, не лишенные коммерческой жилки, быстро сориентировались и под эгидой работы с молодежью умудрялись покупать их по комсомольской линии, для целей исключительно воспитательной работы. Спустя некоторое время они регистрировали фирмы на преданных и лояльных комсомольцев, которые официально брали эти магнитофоны в аренду у комсомольской организации. И вся воспитательная работа свелась к прокручиванию зарубежных боевиков по рублю за сеанс. Простым обывателям были до фонаря организационные вопросы первых капиталистов, они валом кинулись в подвалы и отгороженные фанерными стенками закутки смотреть иностранные фильмы зачастую плохого качества и сомнительного содержания. Наверное, вот так же в начале двадцатого века народ ринулся в синематограф «глядеть фильму». В один из таких салонов и направились друзья. Ближайший сеанс начинался в шесть часов вечера, обещали показать «Рокки» с Сильвестром Сталлоне в главной роли. Фильм Валентин уже видел, и не раз, по кислому выражению лица Толстого Валя догадался, что у друга нет энтузиазма тратить рубль на знакомую картину.

– Пойдем? – спросил он у Сергея его мнение.

– Я его уже видел. Может, в другой пойдем.

– А смысл? Не «Рокки» там будет, так что-нибудь другое знакомое, – Валентину надоело болтаться по городу, он хотел уже сесть и отключится за просмотром кино, по его мнению «Рокки» был хороший вариант.

– Ну не знаю, – затянул Толстый.

– Я остаюсь, а ты сам решай, – открывая дверь салона, с манипулировал Валя.

Сергей плохо принимал решения, вернее долго. Этим и воспользовался Валентин. Не прошло и двух минут, которые Толстый, скорее всего, потратил на сигарету, как друг уже был внутри.

– Первый ряд бери, – прошептал он в затылок Валентину, стоявшему у окошка кассы.

Помещение, гордо носившее название «видеосалон», состояло из двух небольших комнат: тамбур, он же касса, и собственно сам зал метров тридцать площадью с тремя рядами старых кресел из актового зала близлежащей школы. Два окна зала были завешаны темными шторами, на столе стоял телевизор с подключенным видеомагнитофоном. На первом ряду всегда можно было вытянуть ноги и полулежа наслаждаться просмотром, именно эту цель и преследовал Толстый, учитывая его рост, второй и третий ряд, стоявшие практически впритык друг к другу в маленьком помещении, его просто не могли вместить. Потенциальные зрители были еще на работе, друзья, спокойно купив билеты прямо напротив телевизора, прошли в зал. До начала сеанса было еще полчаса, и администратор, решив сделать комплимент первым зрителям, включил мультики «Том и Джерри» без перевода. Постепенно зал заполнялся, к шести вечера осталось только два свободных места. Еще до начала фильма Сергей благополучно заснул, сказывалась вчерашняя пьянка с отцом, будить Валентин его не стал. Просмотр знакомого кино было классическим вариантом убивания времени. Смысл происходящего на экране мало интересовал Валентина, он вспоминал события сегодняшнего дня. Неожиданное предложение военкома уже казалось ему счастливым случаем. Москва, Кремль, красивая форма, Мавзолей будоражили фантазию и рисовали красивые картины его будущей службы. Случай в автошколе тоже уже не выглядел катастрофой, в конце концов, права категории «В» в армии не пригодились бы все равно, а сдать экзамен после службы не проблема, за рулем отцовской «копейки» он ездил уже с четырнадцати лет. За два года его службы начальник автошколы окончательно пропьет память и не вспомнит сегодняшний скандал, поэтому козни ставить не будет. В общем, день оказался плодотворным, переживания по поводу здоровья и медкомиссии закончились, теперь можно думать о проводах и предстоящей службе. За пять минут до конца сеанса Валентин разбудил друга. Толстый, удивленно озираясь в полутемной комнате, пытался вспомнить, как он тут оказался.

– Уже началось? – спросил он Валентина.

– Да, скоро конец, – поставил в тупик ответом товарищ. – Выспался?

– Да, хорошо вздремнул, – зевнув, ответил Толстый.

– Потише, – зашипели со второго ряда.

– Я курить, – шепотом известил Толстый и, согнувшись, двинул на выход.

Валентин последним вышел на улицу и с удовольствием вдохнул свежий воздух, после спертого воздуха маленького помещения ароматы осени чувствовались особенно ярко. Было тепло, солнце уже катилось к закату, и длинные тени от лип, высаженных вдоль тротуара, тянулись по стенам домов все выше и выше.

– Куда теперь? – откуда-то сбоку раздался голос Толстого.

– Домой наверно, – не оборачиваясь, ответил Валентин. – Надо домашних обрадовать проводами.

– Пока, –неожиданно быстро согласился Сергей, протягивая ладонь. – Звони завтра.

Все-таки вчерашние посиделки с предком до сих пор мучили друга.

Дома родители ждали сына. Понятно это было по их местоположению, все вопросы в семье решались на кухне. Зайдя в квартиру и обнаружив родителей за кухонным столом, Валентин, разувшись, присоединился к семейному совету.

– Ну, рассказывай, – начал отец.

– Да, собственно, нечего рассказывать, здоров, через две недели в субботу в шесть утра на автовокзале с вещами, – как можно спокойнее произнес Валентин. – Проводы, соответственно, в пятницу, служить буду два года, в каких войсках, не знаю, точно не флот. Фраза про флот больше была адресована матери, для нее было принципиально, два или три года она не увидит сына.

– Ну и хорошо, дался вам этот флот, – с облегчением произнесла мама.

– А на комиссию, зачем вызывали? – чувствуя, что сын не договаривает, спросил отец.

– Заключение хирурга потеряли, – максимально правдиво соврал сын.

Достаточно полные ответы сына поставили точку в дальнейших расспросах, и семья приступила к обсуждению проводов. Родственников планировалось человек пятнадцать-двадцать при условии, что иногородним разрешат въезд. С молодежью дела обстояли не так прозрачно. Точного количество предугадать не представлялась возможным, поэтому остановились на тридцати человеках плюс-минус, основываясь на опыте весенних проводов друзей Валентина. На круг получалось приблизительно пятьдесят человек, что привело маму в состояние легкого шока. Как разместить такую ораву в квартире, она реально не понимала. Немного посовещавшись, решили, что без помощи соседей не обойтись, и всей семьей отправились в тридцатую квартиру к Серебряковым. Тетя Нина и дядя Юра были давними друзьями родителей Валентина. Познакомились они одиннадцать лет назад, когда переезжали в этот дом, с тех пор их дружба переросла практически в родственные отношения. Все праздники и семейные торжества проходили вместе. Вадим, их сын, был на пять лет старше Валентина, несмотря на разницу в возрасте они дружили. Кстати, когда Вадим уходил в армию, то проблема с размещением его гостей тогда была решена как раз с помощью квартиры Матвеевых, и вот ситуация повторилась с точностью до наоборот. Соседи вполне предсказуемо встретили новость о проводах Валентина, тетя Нина заохала, дядя Юра обрадовался и потянул за рукав отца Валентина на кухню. Дальнейшие переговоры проходили без них. Валентин, собственно, тоже был не нужен, посидев для приличия пять минут с мамой и тетей Ниной он, ответив на дежурные вопросы, тихонечко улизнул на кухню. Схема помощи соседей выглядела просто. Родственников и взрослых гостей размещают в квартире Серебряковых, а молодежь и подростки будут провожать в квартире Матвеевых. На кухне переговоры мужчин уже успешно завершились, и главы семейств перешли к неофициальной части: нехитрая закуска в виде порезанного сала, соленых огурцов и кабачковой икры была тому подтверждением. Бутылку дядя Юра прятал за спиной, опасаясь конфискации.

– Как там? – спросил он вошедшего Валентина, держа левую руку за спиной.

– Болтают, – неопределенно ответил призывник.

– Пусть поболтают, – как будто разрешая, полушепотом, сказал хозяин.

В следующую секунду послышалось бульканье разливаемой водки. Первую рюмку мужчины выпили молча и быстро, только кивнув друг другу. Тут же налили по второй и одновременно потянулись за огурчиками. Синхронность их действий завораживала.

– Будешь? – кивнув на рюмки, спросил дядя Юра.

– Нет, спасибо.

– Войска то какие?

– Да не знает он ничего, – за сына ответил отец.

Оба подняли рюмки.

– Будем, – сказал хозяин стола тост.

– Ага, – поддержал его отец будущего солдата.

Валентин, убедившись, что это надолго, пошел домой, крикнув из коридора: «Мам, я ушел, тетя Нина до свидания». – «Ужин на столе», – услышал он в ответ.