Повелитель войн

Не обращая внимания на протянутую окровавленную руку, я встал рядом с пленником. Я был выше на голову, что его раздражало, и он дернулся, когда я взялся за его отделанные золотом ножны. Гутфрит решил, видно, что я вознамерился их украсть, но вместо этого я вогнал в их подбитый овчиной зев Клык Вепря, потом отступил и обнажил Вздох Змея. Гутфрит положил ладонь на эфес, но я шевельнул клинком, и он замер.

– Государь, король Этельстан ищет встречи с тобой, – все так же спокойно продолжил Ода, – и обещает сохранить тебе и жизнь, и королевство.

– Константин, без сомнения, предлагал то же самое, – вставил я.

Ода и бровью не повел.

– Государь, нам многое нужно обсудить.

– Вот! – рявкнул Гутфрит, указав сначала на меня, потом на моих воинов. – Давай обсудим это!

– Недоразумение, не более того, – возразил Ода. – Прискорбное недоразумение.

Архиепископ Хротверд все это время испуганно молчал, но тут энергично закивал:

– Государь, слову короля Этельстана можно доверять.

– Прошу, лорд Утред! – Ода посмотрел на меня. – Нет нужды обнажать меч. Мы встретились как друзья!

И тут закричала женщина.

Я заложников не видел, их заслоняли люди Гутфрита, но Финан, должно быть, что-то разглядел, потому как погнал вперед скакуна, выкрикивая воинам Гутфрита приказ расступиться. Однако какой-то зеленый юнец поднял копье и повел коня навстречу моему старому другу. Похититель Душ, меч Финана, отбил копье и метнулся к груди противника. Он пробил кольчугу, но вроде как просто скользнул по ребру. Молодой наездник покачнулся в седле, обездвиженная рука выронила древко. Финан промчался мимо, с ходу рубанув его по шее. Норманны взревели и стали разворачивать коней в погоню за Финаном, что подтолкнуло моих людей броситься на выручку ирландцу. Все это произошло в мгновение ока. Только что обе стороны хранили относительное спокойствие, пусть и враждебное, затем раздался крик, и вот уже повсюду топот копыт, блеск стали и яростные кличи.

Гутфрит оказался проворнее, чем я ожидал. Он сильно толкнул Оду, отчего епископ пошатнулся и упал на Хротверда, а пленник тем временем рванул к своим, требуя коня. Он был грузным, рыхлым и уставшим, и мне не составило труда догнать его. Одним ударом под колено я уложил короля на дорогу. Гутфрит замахнулся в мою сторону, как раз когда один из его дружинников двинулся к нам. Всадник опустил копье и пригнулся в седле. Гутфрит швырнул в меня камень, но в результате неловкого броска только отбил в сторону древко копья своего воина. Оно ударило меня по руке с такой силой, что я едва не выронил Вздох Змея. Гутфрит пытался вытащить меч, но тут подскочил Гербрухт и пнул по ножнам так, что эфес вырвался у короля из ладони. Всадник развернулся. Пегого жеребца покрывала пена, копыта стучали по камням и грунту, дружинник отчаянно сжимал поводья. Из-под серого шлема видны были широко распахнутые глаза и открытый рот. Юнец орал, только я ничего не слышал. Он отчаянно ударил коня шпорами, но тот, вместо того чтобы ускориться, поднялся передо мной на дыбы. Молодой воин пытался переложить копье из одной руки в другую, но теперь пришлось выпустить оружие и ухватиться за луку седла. Я воткнул Вздох Змея ему в бедро, распоров кольчугу, ткань и плоть от колена до паха, и он упал. Клинок высвободился, только когда лошадь сорвалась с места и помчалась по дороге туда, где мои люди рассекли войско Гутфрита, как «свиное рыло» рассекает «стену щитов».

– Прекратите! – завывал Ода. – Остановитесь!

Гербрухт схватил Гутфрита и поставил на ноги. Король ухитрился как-то подобрать выпавший меч, но я отвел в сторону его руку и приставил окровавленное лезвие Вздоха Змея к шее.

– Хватит! – гаркнул я всадникам так, что чуть не надорвал горло. – Хватит!

Гутфрит попытался ткнуть меня клинком в ногу, но я только плотнее прижал свое оружие к его кадыку. Он взвизгнул, а я провел острой кромкой Вздоха Змея по его шее, оставив царапину в палец шириной.

– Бросай меч, ублюдок! – проревел я.

Он подчинился.

– Ты меня душишь, – прохрипел король.

– Хорошо. – Я слегка ослабил нажим.

На нас скакал всадник с вепрем Гутфрита на щите. Он опустил копье, наставив его на меня, но потом разглядел Гутфрита, разглядел мой меч и осадил коня всего в нескольких шагах от нас. Копье он продолжал нацеливать на меня, его взгляд перебегал с испуганного лица Гутфрита на мое и обратно. Воин прикидывал, успеет ли проткнуть мне плечо прежде, чем я перережу королю глотку.

– Парень, не валяй дурака, – предупредил я, но это, похоже, только подтолкнуло его.

Он уставился на меня, немного поднял копье. Я слышал дыхание его коня, видел белки глаз животного. И тут вдруг всадник выгнулся, откинул голову, и показалось острие второго копья. Оно вонзилось воину в спину, перебив позвоночник, потом прошло через кишки и вздулось здоровенным бугром под кольчугой, прежде чем прорвало звенья и впилось в луку седла. Берг, нанесший удар, отпустил копье, парень заскулил и ухватился за древко, пришпилившее его к седлу. Выхватив меч, Берг развернулся, готовый отразить нападение следующих всадников, но бой уже затихал. Берг посмотрел на меня:

– Господин, не хотят ублюдки драться! – Он подвел коня к умирающему юнцу, резким ударом меча перерубил древко, и освободившийся всадник упал.

Драться-то ублюдки хотели, но не сильно. Они вымотались, а натиск Финана получился таким быстрым и яростным, что большинство воинов попытались избежать боя, и лишь немногие волей или неволей приняли участие в нем. Финан уже возвращался, кольчуга его была залита кровью.

– Вон с коней! Сложить оружие! – кричал он людям Гутфрита. Потом повернулся в седле, пригрозив дураку, не спешившему подчиниться. – Наземь, дерьмо вонючее! Бросай меч!

Меч упал. Противник частенько теряет боевой дух, когда видит желание Финана пустить кровь.

Я отпихнул ногой меч Гутфрита и освободил короля.

– Ну, теперь можешь поговорить с венценосным ублюдком, – сказал я Оде.

Тот помедлил, потому что Финан гнал коня к нам. Ирландец кивнул мне:

– Молодому Иммару рассекли плечо, но в остальном… Мы не пострадали, господин. Чего не скажешь про этого ублюдка. – Он бросил что-то Гутфриту. – Один из твоих зверюг, лорд король. – Финан осклабился. Я увидел, что швырнул он отрубленную голову, которая покатилась по земле и остановилась у ног Гутфрита. – Хотел забрать младенца забавы ради, – пояснил мне Финан. – Но теперь женщины и мелкота в безопасности. Под охраной твоего сына.

– И ты, лорд король, тоже в безопасности, – заверил Ода, отвешивая Гутфриту поклон. Он говорил как ни в чем не бывало, словно не лежала на камнях отрубленная голова и парень не корчился с обрубком копья в животе. – Король ждет встречи с тобой! – прощебетал епископ. – Ждет не дождется!

Гутфрит ничего не ответил. Его трясло, вот только от страха или от злости, утверждать не берусь. Я подобрал его меч и сунул Гербрухту.

– Ему он некоторое время не понадобится, – сказал я, отчего Гутфрит насупился.

– Лорд король, нам следует вернуться в Эофервик, – гнул свое Ода.

– Хвала Господу, – пробормотал Хротверд.

– У нас есть корабль, – бодро продолжил Ода. – Мы будем в Эофрвике через два, от силы три дня.

– В Йорвике, – промычал Гутфрит, называя Эофервик его датским именем.

– Вот-вот, в Йорвике.

Среди побежденных я заметил пожилого, седобородого, одноглазого, с ногой, покалеченной саксонским копьем, Болдара Гуннарсона. Он был одним из самых доверенных людей Сигтригра, воин опытный и с головой, и меня удивила присяга, принесенная им Гутфриту.

– Господин, а какой у меня был выбор? – спросил он, когда я его вызвал. – Я стар, семья моя живет в Йорвике. И что мне было делать?

– Но служить Гутфриту?!

– Он не чета брату, – согласился Болдар, пожав плечами. Братом Гутфрита был Сигтригр, мой зять, человек, которого я любил и которому доверял.

– Ты мог бы перейти ко мне после смерти Сигтригра.

– Я подумывал об этом, господин. Но Йорвик – мой дом.

– Так возвращайся, – сказал я. – И забери с собой людей Гутфрита.

Он кивнул:

– Хорошо.

– И еще, Болдар, чтоб без глупостей! – предупредил я его. – Селян не трогать! Хоть краем уха услышу про грабеж и насилие, отыграюсь таким же образом на твоей семье.