Э с п р е с с о, л ю б о в ь и л о б с т е р ы

Люсьен, конечно, изучал психологию и прекрасно знал, что такое затянувшаяся пауза перед ответом на вопрос. Только от Нао он не ждал никаких подлостей, манипуляций, он же ее обожал, как кролик морковку. Чем важней вопрос для спрашивающего, чем дольше длится пауза, тем сильней переживания несчастного спрашивающего. Он уже готов все отдать, чтобы эта пауза закончилась, даже без ответа, тем более начинает понимать, что ответ будет – нет или да, или ни да ни нет. Это выводит человека из равновесия, ему можно внушать что угодно, и он будет счастлив, что хоть что-то ему говорят, остальное он додумает сам, чтобы не сойти с ума.

Наконец Нао сказала, вздохнув:

– Неужели ты думаешь, что это вот всё из-за трансфера? Из аэропорта приехать на твоей машине? Ты сам подумай…

Люсьен уже вряд ли мог думать трезво, эмоции его захлестывали. Он хотел спросить: «А нафиг тогда?», но спросил:

– А ради чего же тогда скажи, боже мой, не молчи!..

Нао не позволила ему продолжать, она так и не ответила на вопрос, а увлекла Люсьена в постель, точнее сначала в душ, где и начались их любовные игры. Там и дальше им было не до разговоров, тем более таких сложных, как попытка выяснения отношений. Нао, как в целом многие женщины, считала, что многие ответы на вопросы Люсьена сами собой отпадут после реальных доказательств ее горячей и нежной любви (сама она называла это «секс»). Мужчины и женщины устроены по-разному, и то, что для женщины очевидно, для мужчины лишь повод для возникновения еще большего числа вопросов. И вопросов, с точки зрения женщины, риторических, а с точки зрения мужчины, судьбоносных.

* * *

Они занимались любовью много и с упоением. Разумеется, с перерывами на эспрессо, коньяк и беседы о чем угодно. Они были счастливы, как можно быть счастливым только во Вселенной любви. В постели шептали ласковые слова, а иногда и не столь ласковые, но очень заводящие. Относились со священным трепетом к каждому миллиметру любимого человека. Впадали едва ли не в обморок от близости. На взгляд обывателя, это было просто безобразие какое-то, прямо позор.

Любовь, в частности, это и есть полное преодоление стыда и взаимное растворение в любимом человеке. Маркиз де Сад, конечно, мог восхититься, как сильно продвинуло и развило человечество его открытия. Фрейд мог бы глубокомысленно изречь: «Полагаю, в детстве эти двое пережили моральные травмы и, возможно, их перелюбили родители или, наоборот, недолюбили».

Люсьен и Нао просто не могли остановиться в своих нежностях и ласках. Они настолько чувствовали друг друга, и это было чудесно. Они наслаждались этим чувством, близостью разгоряченных тел. Может, это была просто похоть? Ни Люсьен, ни Нао в других отношениях, а они были взрослыми людьми, ничего подобного не испытывали. Они словно соревновались, кто сделает любимому человеку что-то ещё более приятное, и сами же от этого впадали в экстаз. Заводили друг друга своими чувствами, при этом очень тонко всей душой ощущали друг друга, наслаждались этим состоянием. Этим удивительным ощущением, что они едва ли не одно целое. И когда Нао улетает во Вселенную любви, Люсьен в восторге следует за ней, и наоборот. Секс Нао и любовь Люсьена – это тотальная феерия, эйфория и чувство райского блаженства. Такое невозможно переживать каждый день!

Страна любви, кто как называет, но это не страна, в которую можно уехать, это Вселенная любви, и она в вашем сердце.

«Да, да, мой заинька, да, да, да, да-а-а», – шептала Нат, всем телом подаваясь навстречу движениям Люсьена. Люсьен, полностью отдаваясь желанию сделать для Нат всё возможное и невозможное, в полубессознательном состоянии эйфории подумал: «Да, да, да, звучит как «Тора! Тора! Тора!» – сигнал атаки на Перл-Харбор. «Да-а-ааа», – выдохнула Нао, и ее красивые ногти с изысканным маникюром впились на миг в спину Люсьена. Она убрала коготки и прижала Люсьена к себе. Люсьен рухнул без сил лицом в подушку. Их сердца бешено колотились, как два колокола. Нао гладила его по спине, по волосам, слегка прикасаясь губами к его щеке. Он судорожно вдыхал этот пьянящий, неповторимый запах Нао, что-то неуловимо близкое к тончайшему аромату свежего грецкого ореха, запаху страсти и безумной любви. Он чувствует этот только ее запах, появляющийся примерно через час занятий любовью, запах чего-то очень близкого, родного, притягательного и неуловимого, в то же время словно пряный с примесью свежего грецкого ореха. Люсьен как-то сказал Нао об этом открытии, а она, очаровательно улыбнувшись, ответила: «Это похоть, милый». Нао чувствовала, как стучит его сердце, как он изо всех сил старается не слишком давить на нее, упираясь коленями в постель и подрагивая всем телом. По ее телу волнами прокатывалась теплота. Нао осознавала, что вот в эти мгновения, вот прямо сейчас Люсьен такой родной, любимый, близкий и дорогой ей человек. Если бы в них тут же ударила испепеляющая молния, они бы умерли абсолютно счастливыми. Какое все-таки счастье вот так лежать, выбившись из сил, слившись телами, а скорее душами.

Жажда любви и нежности не дает им угомониться, и время, время предательски поджимает визит во Вселенную любви. Нао, засмеявшись, очень задорно увлекла Люсьена в душ, где они не столько полоскались в воде, сколько занимались любовью под струями горячего душа…

Люсьен и Нао вышли из отеля и остановились на крыльце, залитом неоновым светом. Пять часов безграничного счастья были позади, стоили они месяцев и лет разлуки, предательств и измен? Кто сможет ответить на этот вопрос? Кто без греха, пусть первым кинет камень. Нао посмотрела Люсьену в глаза, улыбнулась и на прощание сказала:

– Давай оставим всё как есть, а время нам поможет разобраться в чувствах. Пока. «Что изменится, если этот человек исчезнет из моей жизни? Глобально ничего». – Подумала при этом Нао.

Раздавленная сегодня на веселой и полезной для здоровья прогулке в лесу букашка может через миллион лет обрушиться катастрофой на всю планету, повернув эволюцию не в то русло.

– Пока. – Ответил Люсьен очень тихо, и когда Нао растворилась в темноте переулка, выдохнул. «Любимая женщина – нежное беззащитное существо, от которого невозможно спастись». – Решил Люсьен, и слезы предательски блеснули в его глазах, но на этот раз он сдержался.

Склонность женщины к решению самых важных проблем через бурный, сладкий, фееричный секс – это не разрешение возникшей проблемы, это заталкивание её на дальнюю, самую пыльную полку издержек, возникающих в отношениях двоих людей. И потом, может даже через годы, проблема срывается с полки и выглядит как полная, неожиданная катастрофа отношений. Люсьен минимум трижды сталкивался с такой попыткой решения: с Мун Рос, с того случая его жизнь пошла иначе, он попал в заколдованный круг повторяющихся ошибок, с Мими в самом начале их любви и вот теперь с Нао. Даже сильная любовь не может сама собой ничего решить, она может помочь, но люди, любящие друг друга, должны проговаривать честно, откровенно, искренне, в чём они видят проблему. Так как, даже говоря на одном языке, об одном и том же, одними терминами, часто мужчина трактует это так, а женщина совершенно в противоположном направлении. Отсюда недопонимание. А секс сам по себе ничего решить не может, люди всё-таки не обезьянки бонобо.

После встречи с Нао в отеле у Люсьена вообще всё перепуталось в голове. Он чувствовал себя совершенно разбитым и подавленным, не понимая, что делать.

После пяти часов любви в отеле Ganesh House inn Люсьен переживал абсолютно немыслимый взрыв эмоций. Он просто не находил себе места и каждое мгновение думал: «Что, что случилось? И как из всего этого выбираться?»

Если у женщины нет эмоциональной близости с мужем, то ее измена с любовником закончится разрывом с мужем или страданиями, если это по экономическим, например, причинам невозможно. Для женщины важны эмоции, а уж потом секс как физкультура с нелюбимым или как взрыв эмоционального и физического наслаждения с любимым. Такой выбор. Секс как способ привязать мужчину к себе любимой он тоже может быть хорошим, но это как нелюбимая работа, и необходимая, и душу не греет.

Не мы такие, жизнь такая!

Это перевертыш. Жизнь такая, потому что такой ты, и это твоя жизнь, и у тебя есть свобода выбора. Иногда свобода выглядит как взаимоисключающее «или-или». Или ты тварь дрожащая, или право имеешь. Раскольников бабуле-процентщице головенку топором и проломил. Доказывал, кто право имеет, а кто нет.

А так вся жизнь и устроена. Выбор. Потом человек страдает. «Жизнь такая, я что, только хотел жить». И предал, и карму свою подпортил. А через круг предательств это и его лично коснулось. Предательство не любовь рождает, а череду новых предательств. И мир слишком тесен, чтобы предателя не настигла кара им же запущенной цепочки обмана. Иногда такие цепи рвутся, например, когда мужчина вдруг вспомнил, что не может предать жену, хотя она уже и не та, что была, а дети, а мы, то есть семья, и он не передаёт, и цепь рвётся. Или когда женщина, наперекор меркантильному разуму или эмоциональным позывам к измене, говорит твёрдое «нет». И хоть режь её на части, нет и всё! Потому что у такой женщины есть принципы, а это основа. Принцип беспринципности к чему ведёт? А к тому, что даже мозгов не нужно, любой мужик, переспавший с чужой женой, в глубине мозга понимает, что если взять такую милую в жёны, она и ему рога наставит, ибо принципа верности клятве нет. Если тебя кинули один раз, тебя кинут и второй. Зачем предоставлять для этого возможности? Все эти доводы разума никаким боком не затрагивали Люсьена, он вроде бы всё понимал, но отметал любые негативные аргументы против Нао, считая её едва ли не святой. Возможно, слегка заблудившейся слабой женщиной от тяжёлых трудов и переживаний.

***

Нао, связывая свою жизнь с Партнером, всё тщательно взвесила на весах своего острого ума и накопленного жизненного опыта.

В самом начале отношений с Партнером, когда она стала замечать его интерес, ей это не очень понравилось. К интересу мужчин она привыкла, за ее жизнь многие хотели уложить Нао. Единицам это удавалось и только тем, кого сама Нао считала достойными. Она всегда хотела создать семью, хорошую, крепкую семью, основанную на взаимной любви, доверии, честности, и казалось, что ей даже удавалось. В жизни не всегда всё ровно и гладко, Нао не боялась трудностей и могла работать за троих, если нужно и видна цель. Она хотела создать дом, где всё будет и главное будет счастье. Ей на время показалось, что она может создать с Партнером отличный от всего, что у нее получалось до этого, союз. Любовь, конечно, хорошее чувство, однако Нао никогда не любила своих мужчин сильней, чем они ее. Она позволяла им любить себя. Поэтому внимание Партнера к ней она воспринимала как привычную ситуацию. Она не отвергала, но и не поощряла его ухаживаний. Можно сказать, томила, как пирог в духовке, чтобы дошёл. Нао действовала не из расчета, это само собой у нее получалось. Это был ее опыт непростой жизни, и он вошёл в ее плоть и кровь как законы выживания в диком лесу. Шаг влево, вправо – и съедят.

Конечно, ей были приятны знаки внимания Партнера: мелкие подарки, приглашения на кофе или бокал вина. Она не мешала ему ухаживать за ней. И он, как и любой другой мужчина, вкладывающийся в отношения своим временем, эмоциями, желанием добиться женщины, стал все сильней западать на нее.

***

У Нао были две серьезные проблемы. Она очень трепетно оберегала свой внутренний мир противоречивых эмоций и переживаний от любых попыток проникновения извне. И вторая проблема, в силу её, можно сказать, не женского ума, ее системы принятия судьбоносных решений, Нао не могла критически анализировать результаты воплощения в жизнь принятого ей решения. Корректировать по ходу, творчески подходить к исполнению у нее получалось виртуозно. Проблемой было невозможность признаться себе, что она ошиблась. И ошибка в расчётах могла произойти ещё на первой стадии планирования, и всё дальнейшее – это идущее наперекосяк исполнение заведомо провального плана.

Пока Люсьен пребывал в душевно разобранном состоянии, Нао была уверена, что она схватила удачу за хвост. Она искренне считала, что вот оно, счастье её жизни, всё идет отлично, её любят и Партнер, и Люсьен, и это обстоятельство, поддерживать интимные отношения с Партнером и изредка с Люсьеном, вполне укладывалось в ее представления о счастливой жизни. Не мы такие, жизнь такая, да и сколько той жизни. И на всё воля божья. А завтра может и не наступить. Нужно жить, всё же отлично. Но Люсьена заставила страдать, жаль его, не хотелось его обижать. И обманывать не хотела. Но это и есть жизнь! Партнер, а что Партнер, ему же хорошо со мной. А Люсьен, тоже мне, совесть эпохи гибели цивилизации. Но он ведь сам такой, какой есть, как не от мира сего. Изводит себя напрасно. Так это его выбор, а не мой. Чем я могу ему помочь? Ничем.

Нао не приходило в ее светлую голову, что двойное предательство рано или поздно её достанет. И не на том свете, а с большой вероятностью ещё на этом. Она очень взвешенный и продуманный человек, не принимающий спонтанных решений, понимала, что её счастье базируется на зыбком песке. Она для себя не видела иного выхода в случае, если Партнер заведет себе любовницу, это не простить. И что? Выгнать Партнера из его дома? Так не делается, это будет значить, что придётся самой уйти. Это обстоятельство никак не могло Нао нравиться. Хотя да, это всего лишь жизнь, смирись и живи, если сможешь такое пережить.