Катокс: Тот, кто объединил миры

Зет, подходя к своему дому, заметил, что в окнах горит свет. Едва уловимая улыбка появилась на его лице – мысль о том, что его любимая ждёт его, согревала сердце после долгого и непростого дня.

Он тихо открыл дверь и вошёл внутрь, стараясь не создавать шума. Его взгляд сразу упал на Катарину. Она была в домашней одежде, с аккуратно уложенными волосами, которые, казалось, слегка сияли в мягком свете лампы. В руках она держала посуду, вероятно, уже занимаясь ужином. Её сосредоточенное и спокойное выражение лица, казалось, оживило обстановку, наполнив дом теплом и уютом.

Заметив его, Катарина обернулась и, увидев знакомую улыбку на его лице, слегка смутилась, но тут же улыбнулась в ответ.

– Ты уже вернулся, – с нежностью в голосе произнесла она, ставя посуду на стол. – Как прошло собрание? Надеюсь, ты не устал.

Зет, не сводя с неё глаз, подошёл ближе, обнял её за талию и, притянув к себе, мягко поцеловал в щёку.

– Ты даже не представляешь, как приятно возвращаться домой и видеть, что здесь кто-то ждёт, – тихо ответил он. – А что касается собрания… я расскажу, но сначала давай немного просто насладимся этим моментом.

Катарина кивнула, прислонившись к его плечу.

Зет вздохнул и, проведя рукой по её плечу, мягко повёл её к столу, где уже стоял накрытый ужин. Они сели рядом, и он начал рассказывать обо всём, что произошло на совете, его голос был слегка утомлённым, но уверенным. Он подробно описал решение Мартира выбрать единого правителя для обеих стран и рассказал о том, как Мартир предложил ему занять трон. Катарина, слушая, внимательно следила за его словами, её глаза расширялись от удивления и восхищения.

Когда Зет закончил, он взглянул на неё с лёгкой усмешкой и добавил:

– И, конечно же, я отказался. Ведь ты знаешь, Кат, власть никогда не была для меня самоцелью. Я привык быть воином, защитником, но не императором. Я не могу видеть себя на этом месте.

На её лице отразились и удивление, и несогласие одновременно. Катарина на мгновение замолчала, обдумывая его слова, а затем мягко взяла его за руку и сказала:

– Зет, ты всегда стремился помогать народу, защищать его. И это уже делает тебя подходящим правителем. Именно такие, как ты, те, кто боится власти, но готов взять на себя ответственность, становятся истинными лидерами. Ты стал символом единства для всех, как для файсов, так и для мугов.

Он пытался возразить, но Катарина продолжила, её голос был твёрдым, но в то же время полон заботы и убеждения:

– Сколько раз твои воины говорили мне, как они тебя уважают и ценят твоё лидерство? Ты никогда не ставил себя выше других, всегда думал о своих воинах как о равных, и именно поэтому они следуют за тобой без тени сомнения. Твоё имя, Катокс, – это не просто титул, это знак доверия и любви, которое тебе дарят оба народа. Ты не видишь этого, потому что всегда был слишком скромен, но народ видит это. Они уже давно считают тебя лидером.

Зет смотрел на неё, её глаза блестели от эмоций, и он чувствовал силу её убеждённости. Она продолжала, в её голосе зазвучала тёплая настойчивость:

– Зет, ты мечтал о мире, о том, чтобы никто больше не страдал из-за бессмысленных конфликтов. Ты был готов отдать всего себя ради этого, и если сейчас есть шанс укрепить этот мир и единство, почему бы тебе не стать тем, кто поведёт нас в будущее? Ты заслужил этот шанс, как никто другой.

Зет пытался возразить, но на этот раз сдержал слова, понимая, что её аргументы были глубоки и искренни. Катарина, взяв его руку в свои, добавила с лёгкой улыбкой:

– Ты всегда был для меня примером, моим героем. И я не говорю это просто как твоя невеста, Зет, я говорю как файс, как кто-то, кто видел тебя в бою и за пределами сражений. Ты не просто воин, ты защитник, который готов защищать каждого. И если тебе дали этот шанс – быть объединяющим правителем, то почему бы не подумать об этом?

Зет вздохнул, его взгляд смягчился, и он понял, насколько сильно её поддержка для него. Она видела в нём не просто воина, а лидера, которого он сам никогда не видел в себе. Её слова были полны веры и любви, и он не мог игнорировать их.

– Хорошо, Кат, – тихо сказал он, улыбнувшись. – Я обещаю подумать над этим.

Катарина, смеясь и слегка поддразнивая его, сказала:

– Так, значит, если ты станешь императором или королём, то, выходит, я стану королевой? – Она игриво приподняла бровь, будто обдумывая новое для неё звание. – А наши дети… наши дети станут принцами и принцессами! – Её глаза широко распахнулись, и в них зажглись весёлые огоньки. Она, словно забыв, что это шутка, на мгновение словно погрузилась в мечту.

– В детстве я всегда мечтала оказаться в сказке, – произнесла она, улыбнувшись. – И кто бы мог подумать, что эта сказка могла стать такой близкой?

Зет рассмеялся, притянув её ближе, и, глядя в её сияющие глаза, с нежностью произнёс:

– Вот именно поэтому я и люблю тебя, Кат. Ты умеешь мечтать и заставляешь верить в эти мечты всех вокруг. Ты – та, кто привносит свет в мою жизнь, даже когда вокруг только тьма и сражения.

Он нежно поцеловал её, позволяя этим словам остаться между ними, а затем, не отпуская её руки, принялся за ужин, наслаждаясь её кулинарным талантом и тем, как тепло было на душе рядом с ней.

Время за ужином пролетело незаметно, их разговоры чередовались с шутками и воспоминаниями, и каждый миг был наполнен тем особым ощущением уюта и близости, которое они так ценили.

Хорошенько поужинав, Зет решил помочь Катарине по дому, разбирая вещи, которые она привезла, чтобы окончательно обустроиться здесь, с ним. Они вместе распаковывали коробки, ставили её вещи на полки, вешали одежду и добавляли новые детали к их дому. Оба наслаждались этим процессом, видя, как дом становится уютнее и приобретает особенное тепло – теперь, когда они собирались жить здесь вдвоём.

Закончив с делами, Зет отправился в зал и замер у своего меча, стоящего у стены. Он долго смотрел на него, его мысли текли плавно, возвращая его к прошлым воспоминаниям, достижениям и тем решениям, которые привели его сюда. В нём зашевелились вопросы: кто он на самом деле? Чего он добился? И что ещё он может сделать для всех, кто на него рассчитывает? Он начал вспоминать советы отца, то, как Бейлин наставлял его, указывал на путь к силе и чести.

Мысленно он перенёсся к ещё более далёкому прошлому и вспомнил, как отец рассказывал о том, что трон, возможно, должен был принадлежать его дяде Грегору. Бейлин нередко упоминал, что сам происходил из прямого рода первого файса. Эти истории давали Зету чувство ответственности и значимости, но он никогда не думал об этом как о предопределении. Всегда считал, что его роль – лишь защищать.

Пока его мысли продолжали вращаться вокруг прошлого, будущего и предназначения, он вдруг заметил, что Катарина, скрестив руки на груди, с игривой усмешкой наблюдала за ним. Её пухлые губы были чуть поджаты, словно она пыталась изобразить строгий вид, будто упрекая его в том, что он ещё колеблется.

Секунду они смотрели друг на друга, и в этой атмосфере раздумий и лёгкого поддразнивания что-то в душе Зета решилось окончательно. Он, взяв в себя, хлопнул в ладони и громко сказал:

– Хорошо! Я стану новым правителем всех народов.

Катарина улыбнулась, и её взгляд смягчился, превратившись в полное любви и одобрения. Она тихо подошла к нему, взяла его за руку и, глядя ему в глаза, с гордостью произнесла:

– Вот тот самый Зет, которого я всегда знала и любила.

– Купишь мне платье королевы, – шепнула Катарина на ухо Зету быстрым, игривым тоном. Затем она резко чмокнула его в щёку, не дав ему ответить, и поспешно направилась в ванную.

Зет только улыбнулся, провожая её взглядом, и с тихой усмешкой пробормотал:

– Будто бы у меня есть выбор.

Оставшись один, он позволил себе ещё раз оглядеть дом, который теперь был наполнен её вещами, её присутствием и теплом. Всё вокруг, даже мелочи, приобрели новый смысл, напоминая о том, что отныне это их общее пространство, их дом. С каждым мгновением он ощущал, как его жизнь вплетается в нечто большее, в единое целое, и теперь их путь, пусть и полон ответственности, казался ему светлее.

Когда Катарина вернулась из ванной, её волосы были слегка растрёпаны, а лицо светилось довольством. Она подошла к нему с озорной улыбкой и, игриво сделав реверанс, произнесла:

– Ну что, ваше величество, – её тон был нарочито серьёзным, – каковы будут ваши первые указания будущей королеве?

Зет, усмехнувшись, прищурился и подошёл к ней, взяв её за руку и притянув к себе ближе.

– Мой первый указ? Пожалуй, он будет простым. Завтра на рассвете мы отправимся на главную площадь, и я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Тебе не нужно ждать платья королевы, Кат. С тобой рядом я чувствую себя сильнее и увереннее, чем с любой короной.

Катарина покраснела, её взгляд потеплел, и она, не удержавшись, обняла его крепко, прильнув к его груди.

– Я буду с тобой, Зет.

Утреннее солнце мягко пробивалось сквозь занавески, заливая комнату тёплым светом и тихо пробуждая её обитателей. Зет медленно открыл глаза, и его взгляд сразу упал на Катарину, которая спала рядом. Она лежала на подушке с лёгкой улыбкой на губах, её волосы мягкими волнами падали на плечи, а лицо было озарено спокойствием. В этот момент он чувствовал, что ничто иное ему не нужно, лишь её присутствие рядом.

Потянувшись и коснувшись её руки, он осторожно провёл пальцами по её ладони. Катарина начала просыпаться, её веки слегка дрогнули, и вот она уже смотрела на него своими голубыми глазами, которые отражали нежность и лёгкий утренний сон.

– Доброе утро, будущая королева, – тихо прошептал Зет, улыбнувшись.

Катарина хихикнула, протирая глаза, и ещё на мгновение прижалась к нему.

– Доброе утро, мой король, – ответила она с лёгким смущением, а затем, приподнявшись, неохотно отстранилась, чтобы начать готовиться к важному дню.