Сказание Джеуджиро

– Где мы с тобой встретимся в следующий раз?

– Может, придешь ко мне в гости?

– Хорошо! Как только смогу сделать проход наружу, так сразу же тебя найду.

– Я принесу тебе еще еды – уходя, сказала она.

– И расскажешь, что такое академия, – крикнул он ей вслед.

Много закатов Ирао они встретили вместе, так и не увидев друг друга. Их беседы были обо всем. Они могли поведать друг другу все свои тайны. Хоть их и разделяла стена, они были близки как никто. Аириа поведала Гирну о своих разногласиях с матерью, о ее настойчивости в том, чтобы она завела семью. Гирн был слишком свободен, чтобы заводить семейство и поэтому поддерживал ее стремление к учебе. А когда узнал, что в академии кормят и рассказывают что-то интересное и полезное, то сам захотел поскорее выбраться из недр Аркфариэла и пойти учиться. Порой Аириа засиживалась допоздна, слушая его захватывающие и забавные истории.

– И вот я стою на краю ущелья, дна которого совсем не видно, – вдохновлено рассказывал он, – а всюду тьма сгущалась, и в ней мне виделись лишь глаза свирепо рычащих джамаилов. Казалось, жизнь моя может оборваться, стоило только оступиться. Но я шагнул вперед, прямо навстречу опасности. Я смотрел в сотни светящихся глаз сгущавшихся повсюду джамаилов, которые были готовы наброситься на меня и вкусить моей плоти. Но я уподобился зверю. Я скинул с себя все одеяния и бросился в атаку. Я кричал! Я рычал! Я был безумен! Они расступились словно тьма, которую пронзил испепеляющий свет Ирао! Они меня устрашились и больше не смели подавать ни малейшего возгласа.

– Ты не выдумал это? – спросила Аириа.

– Не совсем, – слегка смутился Гирнгримгрон.

– Как бы то ни было, очень захватывающая история.

– Когда меня охватывает страх, я не задумываюсь о том, что неплохая выйдет история…

– Ты срываешься с себя одежду и прикидываешься безумцем?

– Порой, скинуть с себя все – лучшее решение.

– Но не стоит принимать это решение, стоя на площади мучеников, где многие увидят твою наготу.

– Пускай смотрят, мне не жаль. Да и оказаться на этой площади мне, по всей видимости, не доведется.

– Гирнгримгрон, только не печалься, – Аириа просунула обе руки в отверстие, а Гирн поднес к ним свою голову. Она бережено гладила его по холодному лицу, вмиг наполнившимся теплом ее ладоней. Она так часто это делала, что, не глядя могла бы узнать его лицо из миллиардов чуждых.

– А я и не собирался. В твоих ладонях мне не страшны печали, я утопаю в них.

– Однажды мы минуем стену между нами, даже если ее нам придется сточить зубами.

– Звучит довольно весело.

Они оба засмеялись.

– Что если, увидев меня, ты испугаешься и не захочешь со мной дело иметь?

– Тогда мы останемся в пещере и никогда не увидим друг друга, будем лишь беседовать.

Гирн обыскал всю пещеру, но долгие, тщетные поиски не привели его к выходу. Аириа несколько раз обошла гору и побывав в нескольких ущельях, так и не смогла встретиться с полюбившимся незнакомцем. Фа Но Эль утверждал, что выбраться оттуда едва ли невозможно, а единственный выход замуровали те, кто заточил его самого в той пещере.

***

Однажды Аириа решила проникнуть в пещеру через подъемник. Она подумала, что это единственный путь внутрь горы. Она долго решалась на такой смелый поступок, но ее одолевали сомнения, поскольку это путешествие могло оказаться безвозвратным. Возвращаясь как-то раз домой, она осмелилась зайти в преддверья подъемника, охраняемые каменными стражами. Вход к подъемнику был строго запрещен, и никто из жителей горда Эл даже не думал туда пробраться. Там работали несколько Эли и каменные великаны, выгружавшие с подъемника живую руду и загружавшие на него продукты.

Ирао уже зашло за горизонт, и в небе Джеуджиро мирно парили Тиримиос и Руимия. Аириа кралась сквозь густо растущие кустарники. Она была осторожна и когда ей оставалась миновать совсем немного, чтобы проникнуть внутрь пещеры, где располагался подъемник, ее обнаружил один из каменных стражей. Ростом он превосходил ее в три раза и, выглядел он будто облаченное в каменные доспехи огромное существо. Но сколь бы огромным ни был тот каменный великан, он смог подкрасться к Аирии незаметно.

– Вы, быть может, заблудились? – вежливо спросил он.

Аириа так сильно испугалась, что даже вскрикнула.

– Быть может, – взволнованно ответила она, пытаясь отдышаться.

– Вам не стоит находиться здесь, ведь это опасно.

– Ох, повсюду так темно, что я даже не заметила, как здесь оказалась.

– Я вынужден доложить о вас стражникам Эли, чтобы они утвердили вам приговор. Но думаю, если вы незаметно покинете эти места, мы сделаем вид, что не встречались вовсе.

– Будет весьма благородно, если вы поступите так. Но позвольте узнать ваше имя, ведь вы спасли меня от множества проблем.

– На Ри Эль, – ответил он.

– Я благодарна вам, На Ри Эль, – сказала Аириа и ушла прочь.

Она была рада, что ей удалось избежать возможного наказания, но переживала оттого, что ей не удалось пробраться в глубины Аркфариэла и встретиться с Гирном. Она шла домой среди темного заросшего леса, где вершины деревьев устремлялись в темное небо, усыпанное миллиардами дальних звезд и планет. Остановившись в поле и устремив свой взгляд в холодное ночное небо, она подумала о том, что прежде семейная жизнь была ей безразлична, ведь могла помешать ее обучению. Но беседы с незнакомцем, который ее поддержал и даже был готов разделить с ней интересы, вдруг заставили ее задуматься над тем, что, быть может, с ним ей будет даже лучше. И с того момента она начала искать способ, чтобы вызволить его. Аириа держала в тайне их встречи, поскольку боялась того, что если кто-нибудь узнает о сбежавшем узнике, скрывающемся в недрах горы, то их навсегда разлучат.

Как-то раз, она пришла до восхода Ирао, прихватив с собой кирку, которую тайком взяла в инструментарии, где изготавливали их, для отправки в Аркфар. Ее не заботило, что подобный поступок могли счесть кражей. Она была преисполнена желанием встретиться с Гирном, который в то мгновенье мирно спал. Его разбудил звон, доносившийся от дыры. Подойдя ближе, он смог расслышать яростные возгласы Аирии и то, как кирка обрушалась на камень.

– Не думал, что твой изящный голос, может звучать столь яростно, – промолвил он сквозь расщелину.

Она бросила кирку в сторону, пала на колени и заплакала.

– Я больше не могу, – твердила она, рыдая, – мне порой так грустно, и только ты способен развеять мою печаль, ты стал близок мне, как никто другой.

– Ты только не грусти, не печалься, – успокаивал ее Гирнгримгрон, – неужели нет у тебя того, с кем ты могла бы разделить свои невзгоды?

– Нет! Они лишь жаждут завести со мной семью! Они не хотят, чтобы я училась, они хотят, чтобы я рожала детей и присматривала за ними, чтобы ухаживала за ними! А я не хочу! Я хочу учиться и быть свободной! И только ты меня понимаешь! И поэтому ты полюбился мне, Гирнгримгрон!

– Ты тоже мне стала дорога. Лишь голос твой связывает меня с внешним миром. А руки твои теплом на меня веют в этом царстве холода.

Аириа просунула в дыру ладони, а Гирн поднес к ним свое лицо, насладившись прикосновением нежных рук.

– Может все же найдется тот, кто разделит с тобой радость обучения, – говорил Гирнгримгрон.

– Мне еще не приходилось встречать подобных Эли. Даже обучающиеся мужи запрещают своим женщинам учиться.

– Наверное, они просто боятся, что будут глупее женщин.

– Не думала об этом, – вдруг улыбнулась Аириа.

– А мне было бы приятно, если в моем семействе была умная жена. Я люблю слушать женщин, а умная могла бы чему-нибудь научить меня или рассказать что-нибудь интересное.

– Я забыла тебе рассказать, что недавно узнала о великих арунах, живущих вдалеке. У них есть крылья, уносящие их вдаль за облака, а голос их подобен блаженному пению. Мне с ними встречаться не доводилось, но один странник недавно показал мне их портрет, и я была несказанно удивлена и тогда решила однажды посетить их город.