Жан Дю Шан. Тысяча земных лет

20 марта 1639

Джанило пришел в себя. Как бы трудно мне не было вести подсчет времени, но по моим подсчетам без сознания он пребывал в течение недели. После своего пробуждения он начал ворчать и потребовал ещё пару минут отдыха. Пару минут после недельного сна не будут лишними.

Едва он поднялся с пальмовой постели, как тут же принялся вкушать фрукты, накануне принесенные Всецветами, невзирая на то, что лишился одного глаза. Всецветы же смотрят, на него восхищаясь, будто пред ними предстал их спаситель, хотя на самом деле так и есть. Я от части, тоже им восхищен.

Джанило ладонью прикоснулся к векам, за которыми ещё совсем недавно был его глаз. Всецветы повторили за ним. Кажется, он заслужил их уважение. Глядя на меня, он сказал своим новым друзьям, что я пленный, и обходиться со мной следует подобающим образом. Они не предали этому значения.

Позже они поведали ему о лагере, где содержатся их сородичи. Он впал в ярость и кинул в меня банановой кожурой. Он вскочил и начал вслух разрабатывать план, по освобождению, ходя по кругу, а Всецветы пристально следили за ним. В конце своих недолгих размышлений Джанило воскликнул, что мы пойдем освобождать обезьян, он ещё не знал, что некие Магаи называют их Всецветами.

23 марта 1639 год

Мы изготовили около сотни луков и порядка тысячи стрел, выглядят они не совсем устрашающе, но стрелы летают с тихим свистом. Джанило мало что говорит, но когда мы нарубали ветки, он вдруг стал щедрым на историю о том, как в рабстве он проживал в окружении аборигенов, которые и научили его ремеслу выживания, в том числе и изготовлению луков.

Сегодня мы стояли на скале, над нами шумел водопад. Джанило умыл голову и спросил у меня о том, хочу ли я научиться плавать. Я ответил, что хочу. Он поднял меня над собой, будто во мне нет веса, и обрушил меня вниз со скалы. В месте, куда я упал было глубоко. Вновь оказавшись под водой, я начал стремиться к солнцу, пробивавшемуся через воду надо мной. Всплыв на поверхность, я глубоко вдохнул. В этот раз, я не был так напуган тем, что тону, я был скорее смущен.

Двигая руками и ногами, я вдруг осознал, что когда мои движения более плавные, тогда вода с меньшей силой меня поглощает. С трудом добравшись до камней, где глубина была меньше, я обернулся и увидел, что смог преодолеть пару метров, которые показались мне морской милей.

Всецветы находившиеся рядом с нами тогда, искренне за меня порадовались. Я понимал, что Джанило не желал мне зла, скидывая меня со скалы, но выразить ему благодарность я так и не смог. На обратном пути он поведал нам, что когда он был совсем юным, он бежал с корабля, когда тот, проходил мимо острова, плавать он не умел, так что его сочли утопленником. Вообще Джанило говорит крайне мало, но порой его уста изливают любопытные речи.

25 марта 1639

Этой ночью мы совершили нападение на лагерь разбойников, державших в плену Всецветов. Это нельзя назвать ожесточенной атакой, но опасность была близка. Разбойников оказалось совсем мало, около дюжины человек, Джанило обезвредил троих, а на остальных набросились сорок семь Всецветов. Разбойников связали и бросили в клетки.

Там, в больших клетках, плотно ютились больше трёх сотен Всецветов. Встретившись со своими сородичами, они засеяли яркими цветами. Джанило шепотом начал ворчать, чтобы те погасли, странно, но их шерсть светиться перестала по его просьбе.

Всецветы окружили Джанило, словно ожидая его мудрых наставлений. Он лишь сказал, что теперь нам нужен корабль. Джанило взял два мушкета, один дал мне, и мы двинулись вперёд.

Ночь обуяла остров. Мы пробирались в джунглях, всюду нависла тьма. Джанило шёл впереди так уверенно, словно мог видеть в темноте, порой мне кажется, что он действительно хищный зверь. Он угрожал Всецветам, сказав, что если увидит свет, чьей-то шерсти, то погасит его навсегда. Всецветы прислушались к нему.

В джунглях мы увидели огни. К нам навстречу шел отряд солдат в красных мундирах. Обойти их нам не предстало возможности. Джанило сказал Всецветам забираться на пальмы и ждать команды, когда прозвучит выстрел, они должны сверху атаковать солдат и добавил, что если засветиться один, то погибнут все.

Мы с Джанило отошли назад, чтобы солдаты оказались под пальмами, где их ждала засада. Он твердо поднял мушкет и сказал мне, чтобы я целился в офицера. Я поднял мушкет, у меня задрожали руки. Он, не отрывая взгляда от прицела, прошептал, что либо сдохну я, либо они.

Когда солдаты подошли к нам настолько близко, что свет их факелов нас почти осветил, раздался выстрел. Офицер упал с лошади. Я зажмурил глаза и тоже нажал на курок, почувствовав удар приклада. Едва солдаты смогли понять, что произошло, на них сверху обрушились Всецветы. Никто кроме офицера серьезно не пострадал, солдаты смогли отделаться ушибами и ссадинами. Мы их связали и забрали у них оружие.

К моему удивлению мы не двинулись к пещере, чтобы затаиться, Джанило повел нас к пляжу. Его слова про то, что нам нужен корабль, оказались правдой, он решил захватить «Викторию» которая при лунном свете дрейфовал в миле от пляжа.

Он и еще один Всецвет по имени Мирко, шерсть которого цвета зеленого поплыли первыми, сказав нам, чтобы мы ждали приказа. Прошло немногим меньше часа, когда под кораблем мы увидели три зеленых вспышки, ознаменовавшие наше погружение. Фико и Реко сели мне на плечи и сказали, чтобы я не переживал.

Я плыл под водой, предо мной сгущалась тьма, два Всецвета несли меня за собой. Благодаря какому-то не постижимому способу я мог обходиться без дыхания. Во мраке нам изредка виделись вспышки зеленого цвета, направлявшие нас к кораблю. Я не знаю, сколько времени мы провели под водой, но подплывая к кораблю, я видел, что солнце уже восходило, едва освещая корабль, дрейфующий на поверхности.

Мы встретились с Джанило под килем, при свете зеленого Всецвета я кивнул ему, намекнув о не гласном вопросе, что делать дальше. Он отвесил мне пощечину, опять. Но под водой боль ощущалась не так сильно.

Мы осторожно взбирались по борту корабля. Когда все проникли на корабль, корабль можно было счесть захваченным.

Члены экипажа проснулись от шума, раздавшегося на верхней палубе. Поднявшись, они встретились с представшим пред ними человеком, который смог в одиночку дать отпор всем им. Рана Джанило начала кровоточить, по его лицу стекала кровь, капая на доски палубы. Он стоял, приготовившись вновь сойтись с ними в битве. Ни один член экипажа не осмелился сопротивляться, видимо на то были причины.

Команда покинула корабль. Теперь её членами являемся мы, два человека и около четырех ста Всецветов, разноцветных обезьян.

2 апреля 1639 год

Мы вновь плывем по бушующим под нами волнам. Ветер наполняет паруса, корабль мчится вдаль.

Членами нашей команды отныне являются, триста восемьдесят четыре Всецвета и два человека. Животные, живущие в трюме, скорее наши пассажиры, чем члены команды, мы ещё не решили, что будем с ними делать, сперва, мы их вдоволь накормили.

Оказывается Всецветы не только добрые и отзывчивые, но и весьма любознательные, они быстро постигли морское ремесло. На данный момент они обучились всему, что делали прежние моряки, во многом даже превзойдя их.

По ночам они собираются вместе, и взявшись за руки продолжают сиять. Пульсируя, их шерсть, разносит яркое свечение разных цветов, будто в такт биению их сердец Их свечение столь ярко, что, наверное, разносится на многие мили.

Джанило возмущен тем, что они своим светом могут привлечь не нужное нам внимание. Но он не может запретить им делать это, ведь как бы он не был разъярен, они продолжают сиять. Всецветы понимают его опасения и поэтому стараются, чтобы их сияние не длилось долго.

Поведать нам причину своего поведения они не могут. Видимо, они нам не доверяют и не могут выдать свои тайны нам, людям. Ведь именно люди обошлись с ними жестоко, лишив их свободы и заперев их в клетки. Даже самый свирепый хищник лишает свою жертву жизни, а не свободы. Трудно представить, чтобы с ними стало, если бы Джанило им не помог. Вполне возможно, их бы продавали на потеху ничтожной знати.

4 апреля 1639 год

О Натали. С каким восторгом я бы разделил с тобой этот момент, в окружении этих чудесных созданий, но, к сожалению, ты пока вдалеке, быть может, совсем скоро мы свидимся с тобой. Волны меня приближают к тебе, Натали. Ничто не ослабило и не в силах ослабить мою волю к нашей встрече. Ни эти битвы, ни даже преддверья смерти.

Порой, взирая на восход солнца, я вижу твои прелестные глаза, тянущие меня за собой. Я уверен, что ты меня не сочтешь глупцом, когда я поведаю тебе о Всецветах. Ведь помнится мне, как глядя на звездное небо, с тобой рисовали мы в нем, обводя звезды руками, мы размышляли о том, будто средь них мы живем.

13 апреля 1639

Ну вот, когда цель моя была, едва у моих ног и до побережья, где проживает Натали, оставалось плыть лишь день. Вновь произошли события, которые мне трудно описать.

Заслонив собой горизонт, перед нами предстал корабль не просто огромных, корабль величественных размеров. Хоть размеры его были более, чем впечатляющие и внушающие некий ужас, удивительнее было то, что корабль парил в воздухе. Киль его пролетал над нашими головами, а тень его полностью накрыла нас.

Завис над нами могучий корабль, и не было видно вершины его борта. Всецветы радостно ликуя, прыгали от восторга. Джанило был насторожен. Мне вдруг послышалось, как с борта стекает вода, наш корабль взмыл над покровами океана, приближая нас к небесам, где находилась верхняя палуба парящего судна. Тогда я вдруг почувствовал небывалую легкость, будто я воспаряю, и ноги мои отрываются от палубы, вознося меня к солнцу.

Мы поднимались всё выше, пролетая мимо закрытых, круглых пушечных окон, аккуратно вырезанных в борту того корабля. Джанило держал в руках мушкеты, приготовившись стрелять. Океан отдалялся от нас, а небо становилось к нам ближе.

Поравнявшись палубными оградами, мы встретились лицом с их членами экипажа. Это были здоровенные медведи! Медведи! Державшие в руках мушкеты и ружья, а у некоторых из них на плечах были пушки, и все они целились в нас. Я бы удивился сильнее, если бы я не знал о говорящих обезьянах, то есть Всецветах, но в тот момент я был готов спрыгнуть с корабля. В отличие от Джанило, который был тверд и непоколебим.

Из-за лохматой лапы одного из медведей, показался совсем маленький Всецвет, детеныш, а следом за ним ещё несколько. Всецветы на нашем борту отреагировали, увидев своих близких. В их глазах была, и радость и печаль. Но никто их них не перепрыгнул на борт, где стояли медведи. Видимо они оказались верны Джанило, который им так помог.

Я видел, как он смотрел, сострадая, он тихо произнёс, чтобы они убирались прочь с его корабля. Сперва Всецветы переглянулись, а затем, закрыв лапой левый глаз, тем самым проявив уважение ему, начали перепрыгивать на борт корабля. Некоторые подходили к Джанило совсем близко, чтобы прямо перед ним, закрыть себе левый глаз.

Вскоре, на нашей палубе остались лишь мы с Джанило. Он продолжал целиться в медведей, которые, не опуская оружия, целились в него. Между нами висела тишина, которую спустя пару минут прервал странный мужчина, подошедший к их палубной ограде.

Меня смутили его черные глаза, с ярко зелеными зрачками. Он улыбнулся нам, махнув рукой. Джанило предупредил его, если тот ступит на борт «Виктории», то он прострелит ему голову. Мужчина был заинтригован, но ничуть не испугался, ещё бы, ведь за его спиной стоят сотни медведей, в руках у которых ружья, мушкеты и пушки, чего бы вдруг ему боятся. Едва нога того мужчины коснулась нашей палубы, раздался выстрел. Пуля зависла прямо у горбатого носа того мужчины, даже не коснувшись его. Пуля, вращаясь весела в воздухе. За спиной того мужчина раздались сотни оглушительных залпов. Я от испуга закрыл лицо руками. Сердце мое едва ли продолжало биться. Когда открыв глаза, я поднял голову, то увидел перед собой сотни парящих в воздухе пуль и даже несколько пушечных ядер.

Джанило был тверд, не уводя сурового взгляда, продолжал смотреть в зеленые глаза того улыбающегося мужчины. Я же был смущен, висящими над нами картечью и ядрами, которые в любой момент могли на нас обрушиться, хоть неведомая сила и сдерживала их.

Всецветы вдруг начали перебираться обратно на наш корабль, все они окружили нас, взявшись за руки, будто стараясь уберечь нас от нависшей угрозы. Джанило опустил оба мушкета, следом осыпались все пули и ядра, прямо у наших ног. Он повторил слова, сказанные ранее, чтобы Всецветы убирались с его корабля, а сам отправился в трюм. Всецветы внемли его просьбе, и начали перебираться. Я ушел вслед за Джанило.

Никто из их команды с нами не посмел разговаривать и больше не ступал на борт нашего корабля. Корабль наш продолжает висеть в воздухе. Что будет дальше неизвестно, но кажется весьма интересным и слегка пугающим.

5 апреля 1639 год

Мы, воспаряя в небе, плывем средь белого океана облаков. Корабли наши летят, прижавшись бортами. Неведомая сила продолжает удерживать нас в воздухе, трудно сказать, что случится, если сила вдруг иссякнет.