Невеста из Уайтчепела

– Я думаю, здесь есть только одно объяснение, – доктор задумчиво оглядел Эмили. – Вероятно, вы видели изображение столицы Франции, ее достопримечательностей…

– И где я могла их видеть? Я же только что из деревни, по вашим словам! У меня нет там библиотеки! – напомнила Эмили и тут же осеклась. Господи, Джол! Она рисовала портрет этой расфранченной дуры на фоне Лувра! В свою очередь его виды она получила из книги, которую взяла на время в книжной лавке! Ох, как внимательно она изучала тогда французский сюжет…Каждый штрих, каждых завиток…И все это, точно, было до нападения мистера Уолдри на нее!

– Не могу ответить на этот вопрос, – покачал головой доктор, не зная, что Эмили уже сама нашла ответ. – Вероятно, где-то все же видели. Возможно, на открытках или чем-то подобном. Имейте в виду, реальный Лувр может отличаться от того, который вам вообразился по вашим отрывочным воспоминаниям, что не дает нам права опираться на эти познания, как на истинные…

– Кажется, у меня проблемы, доктор…– расстроенная Эмили потерла лоб.

– Признание проблемы – шаг к ее решению, – доктор доброжелательно улыбнулся. – Не расстраивайтесь. И ложитесь отдыхать. Поверьте, то, что вы пришли в себя – это добрый знак.

Дверь за доктором захлопнулась. Эмили осталась одна наедине со своими мыслями.

Глава 35. Юдоль скорби

Шли дни. Сначала Эмили следила за временем, но позже сбилась со счета. Ей давали лекарства, от которых хотелось спать. Впрочем, в этих препаратах были и свои плюсы: все понемногу стало казаться не таким удручающим. Всего лишь временным затруднением, важность которого не столь велика. Дни проходили во снах, отчего уследить за календарем было практически невозможно. Эмили еще несколько раз разговаривала с врачом, приводя новые аргументы в защиту своих видений, но беседа всегда заканчивалась одинаково – Эмили нехотя признавала, что с ее психикой действительно творится что-то неладное.

В то время, что не спала, она постоянно думала о Джеймсе. Она вспоминала его почти каждую минуту, он всегда был в ее голове. Эмили теперь очень страдала без него. Но еще большие мучения ей причиняла мысль о том, что Джеймс – это мираж, шутка воображения. Она пыталась сложить мозаику из разрозненных фактов. Чаще всего мысли ее были непослушны и любые умозаключения давались ей нелегко. Однако она пришла к выводу, что сдвиг начался практически после той жуткой поездки в экипаже мистера Уолдри. Возможно, даже сразу. Впрочем, со слов доктора, сложно установить точные даты. Было бы небесполезно написать письмо Роберту. Может быть, он ее вспомнит…Хотя бы мельком, как свидетельницу. А может быть, Роберт ей вообще привиделся?! Нет, надо все-таки написать письмо. Это должно как-то прояснить картину. С этой мыслью Эмили снова заснула. А вечером к ней зашел доктор справиться о ее здоровье.

– Я в порядке, только голова болит, – пожаловалась Эмили.

– Это пустяки, – уверил доктор. – В вашем состоянии вам не следует слишком утомляться. Иначе возможны головные боли.

– Доктор Пэйн, я хотела уточнить: могу я написать письмо? – вежливо спросила Эмили.

– Не вижу в этом ничего запретного, – улыбнулся доктор. – А кому вы собрались писать, если не секрет?

– Я бы хотела написать письмо тетушке в деревню и инспектору в полицию. Хотела уточнить, на какой стадии мне все начало мерещиться…– пошутила Эмили. Она пыталась увидеть у себя признаки болезни, но у нее определенно ничего не получалось. Она считала себя адекватным человеком. Неужели все помешанные также самонадеянны, как и она сейчас! – Если даже Роберт не узнает меня – значит, я сошла с ума в тот же день – день знакомства с маньяком! А вот если он вспомнит меня, то это уже кое-что. Я смогу определить, какое из череды событий, привиделось мне первым…

– Что ж, можете написать письмо. Но ответа не ждите, – доктор дал понять, что Роберт ей, естественно, тоже привиделся, учитывая то, что он фигурировал в одно время с Джеймсом.

– Хм, вы думаете, что его я тоже придумала? – Эмили неподдельно пыталась разобраться в ситуации. Она чувствовала, что, несмотря на общую заторможенность, ум у нее ясный. Впрочем, все психически больные так думают. Мистер Уолдри небось тоже считает себя полноценным членом общества.

Вдруг Эмили увидела перед собой смеющееся лицо мистера Уолдри. Он хохотал, задрав подбородок, и говорил: «Теперь мы с тобой похожи: ты тоже не в себе! Это послужит тебе уроком! Никто тебе не поверит и не поймет тебя! Ты для всех изгой!». Эмили отмахнулась от налетевшего видения.

– Такое вполне вероятно, – объяснил доктор. – Возможно, вы выдумали этого отважного полицейского. Поскольку решили на уровне подсознания, что будете в большей безопасности, если у вас найдется еще и надежный друг, помимо заботливого жениха…Сейчас я все вам объясню. Первоначальный диагноз, который бы вам поставил любой психиатр в то время, звучал бы как «паранойя», – доктор надвинул очки на нос. – Иными словами, речь идет о редком психозе, при котором логически построенный систематизированный бред развивается постепенно, не сопровождаясь при этом расстройствами шизофренического типа…

– Все понятно, понятно…– Эмили не стала отрицать, что подозрительность – ее вторая натура. – Да, но ведь можно же как-то выяснить, существует ли такой человек, инспектор полиции Роберт Кент?!

– Можно, конечно. Но зачем? Говорю вам: очень вероятно, что он действительно существует. Скажем, вы говорили с ним однажды, после гибели вашей соседки…– объяснил доктор. – Он произвел на вас благоприятное впечатление. Его образ запечатлелся в вашей голове…Ну а дальше все перемешалось…

– То есть, возможно, Роберт существует, как личность, но не как мой друг…– расстроилась Эмили. Неужели Роберт ей чужой? Этот восхищающий ее человек. Такой смелый, сильный, уверенный. Такой внимательный, умный, благородный. Такой красивый…Он ее друг. Она хочет, чтобы у нее был такой друг!

– Да, скорее всего, в полиции есть инспектор по имени Роберт Кент…Но вероятнее всего, вы не успели с ним подружиться за один час, тем паче, что находились не в себе…Вряд ли кто-то захотел бы стать вашим другом в тот момент, – вздохнул доктор понимающе. – Поэтому я и говорю, не обнадеживайтесь. В любом случае вам, скорее всего, не ответят…По крайней мере из полиции…Но тетушке написать можете.

– Но я все-таки напишу Роберту, – не унималась Эмили.

– Поступайте, как считаете нужным, – доктор поднялся со стула и собрался уходить. – Вы не узница здесь. Вы человек все с теми же правами. Хотя вам и требуется помощь.

– Если я не узница, то вы можете меня отпустить? – голос Эмили чуть дрогнул в конце. К ее горлу подошли слезы.

– Мисс, ну о чем вы просите меня? – огорченно вздохнул доктор. – Я не имею права отпускать нездорового человека. А человек нездоров, если уверен в том, что его мнимые видения реальны.

– Да я уже и не уверена в этом…– не стала упорствовать Эмили. – Я согласна с вами. Возможно, мне все пригрезилось.

– Поймите меня правильно…– доктор снова вздохнул. – Я от всего сердца желаю вам выздоровления. И я бы хотел отпустить вас как можно скорее. Так и будет через какой-то срок, я в этом уверен. Но я не могу это сделать немедленно после вашего же признания. Догадываетесь, почему? Допустим, вы искренны и отрекаетесь от своих иллюзий. Допустим, наша терапия действует, и вы вступаете в стадию ремиссии. Но даже в этом случае я не отпущу вас на следующий же день. Мы – то есть я и мои коллеги – соберем консилиум. Дообследуем вас, проведем ряд тестов, понаблюдаем за вами во времени, дабы удостовериться в отсутствии рецидива. И после этого вы выйдете отсюда. Но нужно подождать. Не спешить. Ибо если вы поторопитесь с этим, то вскоре снова окажетесь у нас. А при повторном обращении в клинику выбраться будет уже сложнее. Спокойной ночи.

– Доктор, – Эмили остановила врача, – спасибо, что помогаете мне.

– Вы не должны благодарить меня, мисс, это мой долг. Лучшей наградой для меня будет ваше скорейшее и полное выздоровление…– доктор вышел, затворив за собой дверь.

Несмотря на то, что Эмили ничего не делала, а только спала, она чувствовала сильную усталость. Сейчас ей снова хотелось забыться сном. Это желание было непреодолимо. Она положила голову на подушку и уснула с мыслями о своем будущем письме.

Глава 36. Тот самый рецидив

Когда Эмили проснулась, на улице было темно. С черных небес в окно заглядывали хмельные звезды. Перед глазами Эмили все плыло, как в тумане. Она собрала силы и встала с кровати. Нетвердой походкой прошлась по комнате. Все казалось ей каким-то странным, угловатым, как на детском рисунке. Надо думать, это дает о себе знать ее болезнь. Но не время бросать все на самотек, нужно действовать. Чем быстрее она выяснит, с какого момента помутился ее разум, тем скорее пойдет на поправку.

Эмили села на кровать, поджав под себя коленки. Достала листок бумаги и карандаш, оставленные ей заботливым доктором, и принялась сочинять письмо инспектору.

Перво-наперво она обнаружила, что рука совсем не слушается ее. Буквы выходят кривые, разных размеров, пляшут так, словно строчек и вовсе нет. Эмили старалась выводить их аккуратно, но получалось отвратительно и лучше не становилось. Ладно…Это же дружище Роберт, он все поймет! Ему почерк не главное, для него важны факты!

Но, к сожалению, это были еще не все неприятности. Вскоре Эмили столкнулась с тем, что после слов приветствия повествование весьма усложняется. Она не знает, на какой стадии знакомства они расстались в реальности. Кажется, впервые она увидела Роберта именно после смерти Каролины. Интересно, ее доставили в клинику после нападения на ее соседку? Или в тот день, когда она сама чуть не стала жертвой? То есть что же получается? Нападения на Каролину, возможно, и не было. А если не было нападения на Каролину, то, может, доктор прав? Может, Роберта не существует? Или все же он существует…

Эмили еще долго размышляла над формулировками. И в итоге кое-как изложила свою ситуацию. Она не стала привязывать повествование к какому-то событию, а просто спрашивала, как движется расследование. А на следующий день, а может быть вовсе и не на следующий и вовсе не день, она отдала доктору получившееся письмо.

– Я могу прочесть? – справился доктор Пэйн учтиво, хотя письмо было не запечатано.

– Да, пожалуйста, – Эмили кивнула в знак согласия.

Доктор бегло прочел письмо, потом снова свернул его, как прежде, и убрал в карман халата.

– Что ж, вы изложили положение аккуратно и вполне ясно, насколько это возможно. Это заслуживает похвалы, – похвалил доктор. – Я отправлю ваше письмо завтра или послезавтра. Но предупреждаю, не слишком себя обнадеживайте. Договорились? – доктор оглядел Эмили участливым взглядом и вышел.

Прошло несколько дней, а может быть и недель. Эмили прилежно принимала прописанные доктором Пэйном лекарства в надежде, что вскоре она почувствует себя лучше, и явь отделится от вымыслов.

Однако улучшений не наблюдалось. Эмили все еще воспринимала свои видения, как часть жизни. И, к ее огорчению, не приходило и ответного письма от Роберта. И естественно, новостей от Джеймса тоже не было. Впрочем, в последнее время эти обстоятельства перестали занимать Эмили столь сильно, как раньше. Нельзя сказать, что ей стало все равно. Но и нельзя отметить в ней прежнего рвения разобраться в ситуации. Все чаще ей казалось, что, возможно, доктор и прав. А памятные события – лишь выдумки. Может быть, и маньяка-то никакого не было, а был просто хулиган Уолдри. Немного суетливый скверный старикан, а вовсе не серийный убийца…

Эмили так много спала, что часы бодрствования казались ей бесконечно долгими и бессмысленными. Доктор часто навещал ее, они разговаривали. Эмили понемногу прониклась доверием к Асклепию, прилагающему немало усилий для ее выздоровления.

Однажды ранним утром Эмили проснулась от увиденного сна. Ей снился Джеймс. Он был так реален, так ласков, говорил, что любит ее и скучает. Эмили видела его вместе с собой в каком-то сумеречном саду. Джеймс сидел рядом с ней на резной лавке. Эмили плакала и не хотела расставаться с ним снова. Она нежно поправляла волосы Роберта…Целовала его губы…Он обнял ее и прижал к себе. Крепко, страстно. Она даже не могла пошевелиться в его объятиях, и ей это нравилось. А потом…О, нет, нет! Опять какой-то бред! Она сидела на лавке возле Джеймса, а в итоге оказалась в объятиях Роберта! Доктор Пэйн прав! Она умалишенная!

За окном шел дождь. А Эмили сидела на кровати и вспоминала свой сон. Сейчас она вдруг почувствовала, что не хочет больше находиться в клинике, что желает вернуться к жизни, к людям, к Джеймсу. На секунду она призадумалась. Куда же ей теперь возвращаться, если они вместе с доктором уже установили, что ей все померещилось?!

Эмили потянулась рукой к тумбочке, на которой разместилось блюдце с таблетками – доктор настаивал на том, что их необходимо принимать каждый раз, непосредственно после пробуждения. Чему Эмили прилежно следовала. Взяв стакан, сделав из него глоток, она потянулась за таблетками, но они выскользнули из ее слабых рук и укатились куда-то под кровать. Эмили сначала хотела полезть их поискать, но потом решила, что хуже ей уже не сделается. Так что можно не прилагать усилий.

Спать в этот день ей, как ни странно, не хотелось. Кроме того, очень скоро она почувствовала некую злость: отчего это еще несколько дней назад – вернее из тех придуманных дней, что она помнила – у нее было все – любимый человек, состояние, занятие – а сейчас всего этого уже нет и, как выяснилось, никогда и не было!

Эмили почувствовала, как впервые за долгое время в ее душе нарастает бунт. Сначала небольшой волной, маленькими белыми барашками на горизонте. Потом все сильнее и сильнее, превращаясь в неспокойные волны, переходящие в цунами гнева. Этот стихия чувств уже была готова накрыть ее с головой.

Не успела Эмили еще и подумать о своих внезапных эмоциях, как дверь отворилась. На пороге возникла участливая фигура доктора. Он, как обычно, пришел справиться о ее здоровье. Доброжелательно улыбаясь, он направился к пациентке.