Кая. Зов Пустоши

Месть. Я катала слово на языке, пробовала на вкус. Даже залезла в словарь посмотреть значение, вдохновленная темой лекции. Там говорилось, что произошло оно от древнего слова mitha – взаимный. Месть буквально означала возмещение. И это наводило на мысли, как я могу возместить три покушения, оторванную голову и молчаливые слезы в женских глазах. Анисию нужно наказать. Эта мысль окончательно оформилась после сегодняшнего происшествия. Да, я знала, что ситуация с отравлением стражника неоднозначная, не доказана и вина Анисии в подпиле стены, но было еще отравленное мясо, а тут даже отец не сомневался, кто это устроил. Я была уверена практически на сто процентов, что эта стервь приложила и к другим покушениям свою холеную ручку. К тому же сегодня после тренировки я отправилась не в купальню…

Лучи солнца подсвечивали кристально чистый лёд озера, казалось, будто это бездонный голубой кристалл. Я вздохнула и поправила сбившуюся от быстрой езды шапочку, очень жаль, что я не художник. Поразительная бы вышла картина. Сверху негромко заржал жеребец, звякнула сбруя. Я предупреждающе оглянулась, стражник застыл на краю обрыва. Различить мой раздражённый взгляд вряд ли было реально. Но страж все понял и с обрыва ушёл. Все в крепости знали, что у княжны есть свои странности, например, это озеро. Его я любила нежной трепетной любовью, летом купалась, зимой смотрела на лёд, и никто не смел меня в эти мгновения тревожить, иначе я приходила в ярость. Вот и сейчас стражники не смели последовать за мной, хотя периметр вокруг озера проверили. Я спустилась ниже, совсем скрываясь с глаз моих спутников. Прошлась у кромки замёрзшей воды и присела рядом с большими валунами, ещё раз осмотрела пространство и негромко свистнула.

– Здесь я, – раздалось сзади, я не обернулась. Молча, не оглядываясь, сунула в небольшую расщелину мешочек с золотыми, в ответ мне протянули тугую папку.

– В двух словах, – прошептала я. Из расщелины донеслась возня.

– Служанка ее в тот вечер к знахарке ходила, за кремами вроде как. Траву эту могла у неё взять. Но тайная канцелярия перерыла уже все щели в доме у знахарки, нашли много чего запрещённого, но следов травы не было.

– Откуда знаешь?

– Так клиентки жалуются, что без специальных ингредиентов крема теперь не работают. А работники тайной все мнутся возле дома, не похоже, что нашли что-то, наших даже привлекли, – голос замолчал, на мгновения послышался звук остервенелого почёсывания, и он продолжил. – А наши-то что, мы к этому делу носа не подтачивали, слишком все быстро для нас раскрутилось.

– С алхимическим дурманом что?

Позади сокрушённо вздохнули.

– Проклятый Рихард, чтобы его твари драли, заморозил рынок. Нос ищеек в каждой алхимической колбе. Не произведёшь, не продашь. Всех зависимых в городе проверили, из производителей человек пять в казематы зашвырнули. Цена на наркотик взлетела баснословно.

Я заинтересована хмыкнула.

– И что, есть покупатели?

Сзади опять завозились.

– Всегда есть покупатель, если товар хороший.

– Кто?

– Обижаете, я деловой человек, а не гнида паскудная.

Я в ответ только зубами скрипнула, проклятый кодекс. Не скажет ничего, крупных клиентов они не выдают. А действовать методами тайной канцелярии я не могу. Пока не могу.

– Что, действительно хороший?

– Обижаете, – причмокнул он губами, – но вам не продам, даже не спрашивайте.

– Я хорошо заплачу.

За спиной крякнули.

– Не умеете вы деньги считать, одна выгодная сделка не перекроит доход от всего дела. Мы лучше помаленьку, своими силами, вы-то зависимой не станете.

Сверху послышался шум, видимо, стражники волновались, что меня долго не видно.

– Почему не стану? – быстро спросила.

– Так всем известно, что Пустошь у вас в крови, – раздался звук осыпающихся камней, человек уходил.

Я заволновалась, второй раз выйти на него будет сложно, а он явно знает очень важное.

– Стой, – прошипела я. Невдалеке зарычал Дым, которому я велела охранять. – При чем здесь Пустошь?

Судя по звуку, человек замер.

– Рычит зверюга ваша, а коли вы ещё каких тварей приручите?

– Княжна!!! – послышалось обеспокоенное. Я все же не удержалась и оглянулась. Позади меня был развал камней, обрыв скалы и небольшая расщелина в ней, тупик, некуда уходить, но люди этой гильдии всегда умудряются раствориться в темноте.

– Княжна! – рядом появился запыхавшийся стражник, второй чуть поодаль стоял с оголённым клинком и настороженно косился на рычащего Дыма.

Я раздражённо поднялась, отряхнула штаны.

– Что непонятного в приказе не беспокоить!

– Мы думали, случилось что, – промямлил стражник, убирая клинок.

– В следующий раз не думай! За вас это делаю я! – я сунула руки в карманы, так, чтобы стражники, не обратили внимания на тугой свёрток у меня под одеждой, махнула волку и быстро пошла вверх. Позади слышалось шумное дыхание стражи.

Я уже как-то раз размышляла, что можно в бездну Пустоши, уволить большую часть охранников и на их место взять головорезов ночной гильдии, толку будет больше. Но с другой стороны, как только головорезы пригреются на хозяйских харчах крепости, они тут же потеряют свою хватку и превратятся в обычных стражников. Тут ведь как у животных, если ты живешь в диких условиях леса или трущоб, ты всегда начеку, подмечаешь любую деталь, твоя жизнь в опасности, а потому ты на пределе. Отсюда и эффективность ночной гильдии. Просто замкнутый круг. Хеллов уроборос с картинок древних алхимиков.

– А некоторые слова, княжна! – преподаватель грохнул передо мной книгой. – И вовсе меняют значение. Будьте особенно внимательны, наши жаргонизмы зачастую не совпадают с теми, что используют на юге.

Я старательно кивнула, тема сегодняшней лекции проходила мимо.

Cвиток я прочла сразу, как оказалась в своих покоях.

Сухой отчет практически пошаговых действий Анисии в тот день, когда мы с отцом принесли волка в дом. Она разговаривала лишь со служанкой, попросив ту принести новые притирки для лица. А также с лекарем, после того как служанка вернулась, он заходил в покои княгини и сделал настойку от мигрени. Больше в тот вечер княгиня ни с кем не контактировала. А вот ее личная служанка повстречала многих людей. Все они были отмечены в списке вместе с короткими диалогами, которыми обменялись со служанкой. И лишь один из них мои дознаватели подчеркнули красным. По возвращении в крепость служанка зашла к княгине, отдала покупки и отправилась к лекарю.

«Госпожа желает навести марафет, но у нее болит голова и она нуждается в вашей помощи», – эта фраза была подчеркнута, и возле нее стояло два восклицательных знака.

Я перечитала ее с десяток раз. Почему ночная гильдия посчитала ее ключевой в том дне? Да, звучит странно, но не сказать чтобы очень.

Пока из того, что предоставила гильдия, вырисовывалось, что не только Анисия замешана в событиях той ночи, а есть некая третья сторона.

За размышлениями взгляд рассеянно мазнул по окну, и я мысленно усмехнулась. Урок орфографии был загублен окончательно.

Три женщин замерли посреди двора, оживленно беседуя. Идеальная осанка, безукоризненные жесты, аккуратно завитые локоны ниспадают на светлый мех шубки.

В мою руку ложится лук, его приятная тяжесть бодрит, я ласково провожу рукой по тетиве, идеально натянута. Длинная аккуратная стрела, она взлетает моментально, щекоча своим белым оперением ухо. Я задерживаю дыхание, поводя луком и поймав ритм, отпускаю стрелу. Она пробивает окно, поправка на ветер взята правильно, один взлет моих ресниц, и вот уже белое оперение нежно колышется в груди, красиво контрастируя на темно-розовом платье. Стрела пробила ее грудь на вылет, это мгновение она еще стоит, но вот в следующее должна уже упасть, чтобы никогда не подняться.

Я моргнула.

Женщины неспешно двигались в сторону сада, уходя из моего поля зрения.

«Ненависть – приставки: не-,на-; корень: -висть-. Происходит от глагола видеть. Ненавидеть – сознательно не видеть объект сильных негативных эмоций».

Я закрыла книгу, не видеть Анисию хотелось сильно. Сначала «возместить», а потом «не видеть».