Хозяин моего тела

Что-то во мне шепчет, что я всегда хотела именно так. Не этот новомодный секс без обязательств, а свадьбу. Единственного и самого дорогого на свете мужчину.

Я мягко отстраняюсь.

– Не пожалей о своих словах, Элиас Романо Конте. Я не прощу, если ты разобьешь мне сердце.

И я обвиваю шею Элиаса руками, сажусь практически к нему на колени и сама целую его.

Мы останавливаемся спустя вечность. Член Элиаса сквозь брюки упирается мне в бедро, а у меня между ног все совсем влажное. И саднит.

– Хочу тебя. До безумия, – Элиас приходит в себя первым, – Давай есть, малыш. И поехали в клинику.

А я вдруг четко понимаю, что после всего сказанного просто не смогу сделать аборт.

– Элиас… Если я все-таки не беременна… Могу я начать принимать контрацептивы? Или ты все равно хочешь детей сразу?

Он отвечает моментально:

– Я хочу наших детей, Лола. Когда ты будешь готова. Но никаких абортов. Никогда.

Мне нестерпимо хочется поцеловать его темные губы, и я делаю это. Мы теперь оба в красной помаде, как вампиры, напившиеся крови друг друга.

– Хорошо…

Потому что я тоже считаю, что так – правильно…

***

Из ресторана под руку с Элиасом Романо Конте выходит кареглазая девушка с длинными черными волосами, стрелками и немного раскосым разрезом глаз.

Она одета в хлопковое платьице, курточку и кеды. Сумочки у нее нет, поскольку сумочка лежит в чемодане господина Романо Конте. И в отличие от рыжеволосой шлюшки эта девушка сияет от счастья. Только руку с дорогущим кольцом она прячет в карман.

Жизнь – удивительно переменчивая штука! И многие ее сюрпризы все-таки приятные.

А потом я поворачиваюсь налево, просто на мгновение. И теряюсь.

Я даже не понимаю, кому принадлежит этот взгляд. Он полон настолько стылой, лютой злобы, что мне разом становится не по себе. Я почти спотыкаюсь, но рука Элиаса держит меня так крепко, что со стороны вряд ли что-то заметно.

Наше с ним счастье висит на волоске. Если этот человек из толпы сейчас выстрелит, все рухнет.

– Элиас… – я шепчу: – Кажется, убийца на нас смотрит. Оттуда, – я делаю движение головой.

И вздрагиваю, когда Элиас мгновенно закрывает меня собой. До машины остается всего ничего шагов. Я чувствую себя так, будто мы преодолеваем их под метеоритным дождем.

Я ужасно боюсь за своего мужчину.

Элиас сам открывает мне дверь, захлопывает, быстро обходит машину и садится рядом.

– Ты что-то успела разглядеть, малыш?

– Мне показалось, что это женщина. Но мало ли… Может, просто завистница…

– Возможно, – Элиас задумчиво потирает подбородок, – в таком виде тебя почти нереально узнать.

– А скажи, – мне хочется говорить о чем угодно, только бы забыть тот ужас, что я только что пережила, – почему ты Конте? Почему тебя нет на семейных фото в Сети?

– Потому что я занимаюсь теневым бизнесом семьи Романо, Лола. У Энтони для этого кишка тонка. Надеюсь, ты сможешь принять меня таким и еще помнишь, как я выгляжу на самом деле?

– Конечно, помню. Ты незабываемый, – я понимаю, о чем он. Фактически и моя девственность, и согласие на брак достались человеку с другим лицом, – буду счастлива, если ты повторишь, как есть, то, что можно повторить…

И я принимаю совершенно невинный вид.

Похоже, мне всю жизнь будет нравиться подначивать и дразнить господина Конте. Прямо, как в наш самый первый раз.

***

Обследование в клинике показывает, что все в лесу прошло нормально. Мне даже уже почти не больно. Или это потому, что меня чем-то смазывают.

И рекомендуют воздержаться от секса минимум два-три дня. В идеале неделю.

Нет. Я столько не хочу.

Теперь я лучше понимаю Элиаса. Находиться с ним рядом и не обнимать его – довольно сложно. А где объятия, там и все остальное.

Элиас во время осмотра ждет в стороне, а затем обсуждает с врачом препараты и таблетки. А еще интересуется, какая физическая активность мне разрешена.

Ах да – завтра же Аткинс явится.

Единственный выходной оказался очень насыщенным и пролетел мгновенно.

Самое главное – я теперь невеста. Хотя у меня и полно самых разных страхов, сердце трепещет от радости.

И все же, прижимаясь к Элиасу в машине по пути домой, я прошу:

– Милый, уволь Долорес, пожалуйста. Она мне ужасно не нравится. Напоминает о самых худших временах.

Элиас нежно целует меня в губы, а потом говорит:

– Хорошо, малыш. Теперь ты будешь сама выбирать всех работников женского пола.

***

ЭЛИАС

Мне хочется стиснуть ее. Сжать так, чтобы хрустнули кости. Но я никогда этого не сделаю.

Лола, блять. Такая моя, драгоценная и бесконечно желанная Лола прямо сейчас ускользает у меня сквозь пальцы.

Я думал, что она устроит мне скандал за нападение, как-то обзовет или, может, расплачется от передоза эмоций, но нет.