Хозяин моего тела

Ну да. Теперь я ему уже не так интересна. Сейчас он, наверное, станет со мной еще жестче.

Я сглатываю ком в горле.

А Элиас и вправду закатывает рукава своей рубашки и… аккуратно и почти безболезненно обрабатывает меня какими-то средствами. Я не смотрю названия, потому что мне мучительно стыдно. Настолько, что я даже зажмуриваюсь.

– Так, Лола. Эти твои трусики я тоже заберу. Вставай, – голос Элиаса возвращает меня в реальность, чтобы снова обжечь стыдом.

Я поднимаюсь, морщась от неприятного ощущения между ног и оправляю платье. Оно, к счастью, длинное и все скрывает…

– Отправим белье в стирку… – Элиас сдергивает простынь с кровати и кидает в не замеченную мной раньше корзину. – Оденемся. – он застегивает рукава рубашки и надевает пиджак. – Возьмем твою сумку, поправим парик и поедем. – Поедем? Я не понимаю, что Элиас имеет в виду до тех пор, пока он не подхватывает меня на руки. – Ходить ты пока не будешь. Не надо мне этих мук на лице.

– Элиас… – мне дико не хочется говорить ему это. Но просто необходимо.

– Хочешь рассказать, какой я ублюдок? Осторожнее, а то сброшу, – Элиас толкает ногой дверь в домик, и она жалобно скрипит.

Домик находится где-то в лесу, и кустов с деревьями здесь побольше, чем у пляжа. Если Элиас меня тут «сбросит», найдут меня нескоро.

– Нет. Мы с тобой это… без защиты… Мне нужно принять лекарство, чтобы…

– Ах вот ты о чем, – могильный холод в голосе Элиасе пробирает меня до костей, – нет. Никаких лекарств. Если мы сейчас зачали ребенка, ты мне его родишь. Не захочешь растить – я его заберу. Это не обсуждается.

***

ЭЛИАС

Лола превращает меня в одержимого ей дикаря.

Я жадно вдыхаю воздух, который пахнет тонким ароматом ее тела и еле удерживаю себя на месте.

Надо расслабить ее. Внушить мысль, что я ее реально отпустил. Что потерял интерес от ее горьких отвратительных слов.

Ха, Лола. Ты думаешь, что смогла меня оттолкнуть своей «нелюбовью»?

Наоборот.

Я растерялся в первые минуты, но я чертовски быстро восстанавливаюсь.

Скоро ты поймешь разницу между мужчиной и женщиной. Когда останутся только инстинкты, физическая сила и настоящая, живая природа.

И никаких глупых прав и свобод.

Я надеваю камуфляжный костюм. Впереди реальная охота. Самая дикая, первобытная и волнующая.

Я двигаюсь перебежками, ползу по земле и прячусь за кустами и стволами деревьев.

Лола явно нервничает, но до конца ни о чем не подозревает. Беспечно любуется листьями. Вдыхает запахи трав.

Я возьму тебя, Лола. Если ты против, попробуй мне отказать. Покажи, что ты можешь один на один. Толкайся, пинайся, кусайся, царапайся. Я готов ко всему.

И кричи. Женщины всегда кричат, когда их дерут. Кричи, и я сделаю это прямо на земле.

Спровоцируй меня.

Но она молчит и даже не дергается. Неужели теперь тебе по-настоящему страшно, малыш?

Думаю, да. Но и у меня есть свои страхи. Твои против моих – кто победит?

Хотя я весь на взводе, я понимаю, что мы вернемся в цивилизацию. Что мне придется посмотреть Лоле в глаза.

Мне придется взять за нее ответственность, что бы сейчас ни случилось.

А ответственность тут одна. И как ее примет моя семья – неизвестно. А похрен. Я уже все решил.

И все подготовил в домике.

Я касаюсь гладкой кожи Лолы, и меня всего трясет, потому что что сейчас я уже не остановлюсь.

Лола, наконец, оживает. Блять. Я немного боялся, что передавил, и она в шоке. Но нет.

Малышка бьется изо всех сил, но наши силы не равные.

И тогда она говорит то, что срывает мне крышу.

Элиас меня убьет. Угу. Убьет, откопает и снова убьет.

Но это значит одно: малышка мне ДОВЕРЯЕТ.

И я целую ее отчаянно, как в последний раз. Плевать – зря или не зря, и вся маскировка летит к херам собачьим. Я хочу, чтобы Лола знала, что я – это я. Чтобы она прекратила бояться.

И кажется, до нее доходит.

Она начинает переговоры, в которых я готов согласиться почти на что угодно. Тем более включить свет.

Конечно, я включу.

Но я все еще жду от Лолы подвох и готов ко всему.

Но не к этому.

Ни к тому, что маленькая сладкая девственница сама начнет об меня тереться. Ни к тому, что она настолько возбуждена, что пары слов ей хватит, чтобы кончить.

Ни к чему я не готов, и все четкие планы летят из головы.

Я прихожу в себя уже в ней – дико, мать твою, возбужденный и отчаянно пытаюсь стать хоть каплю нежным.

Замедлиться. Ласкать Лолу. Благодарить ее за то, что она такая охренительная каждым движением.

Но уже поздно – и я изливаюсь в нее до последней капли.