Хозяин моего тела

Я бешусь и ведь понимаю, чего бешусь. На себя бешусь, а не на Лолу. Меня бесит, что она на меня так влияет. Что не выкинуть ее из мыслей какой день.

Как я еще работать успеваю – просто какое-то чудо.

А пока я думаю о своем, Лола себе окончательно надумывает какую-то хреновню.

Не понимаю, как бабы могут за один миг так себя накрутить и все испортить.

Она меня уже вообще не хочет. Она меня не любит. Ей на меня насрать. Я для нее монстр.

Кислотой в морду, наверное, не так больно.

Я скидываю с себя ее руки. Отворачиваюсь.

Хочешь увидеть монстра, малыш? Да? Правда, хочешь?

Реально – чего я с тобой церемонюсь? Хотя знаю – в душу ты мне запала. Засела занозой. И да, для этого не надо полгода ждать.

Ты просто надавила на нужные кнопки, и я увяз, как идиот.

А давай, Лола, я тебя выдеру?

Сделаю, что хотел, познакомлю тебя с монстром, и разойдемся? Уж если я тебе не нравлюсь, какой есть.

Думаешь, можно влезть кому-то в душу, нагадить и сбежать? Неа, малыш. Не выйдет.

Говори со мной. Беси меня больше. Посмотрим, до чего мы договоримся.

А по венам, блять, прямо горечь разливается. Ну что ты со мной делаешь, глупая?

Ты же не такая трусиха. Ты просто… играешь в какие-то долбаные игры. И я тебе подыгрываю.

Но в главном я честен: ты моя, Лола.

Трусливая, лживая, замороченная, какая угодно. Моя. И ничьей другой ты уже не будешь.

Глава 17. Убийственное влечение

ЛОЛА

Мы идем довольно долго, или я теряюсь в непривычном покачивании, когда нет ни запахов, ни видов, ни вкусов – одна крепкая хватка чужих рук и чье-то твердое, как камень, тело.

Я пытаюсь вдохнуть, но нос забивает запах ткани мешка, который нахлобучили мне на голову, а в ушах только приглушенный шум мужских шагов. Мне кажется, этот мужчина один, но я ни в чем не могу быть не уверена.

В какой-то момент он останавливается, перехватывает меня так, что теперь держит одной рукой, и я слышу скрип, будто открывается деревянная дверь.

Что это?! Куда он меня принес?! И кто он?!

Звук шагов меняется – человек явно вносит меня в дом, а затем довольно резко опускает на что-то мягкое, но упругое. То ли ворох тряпок, то ли кровать. Я не чувствую ее границ. Мое тело немного подбрасывает, касаясь этой поверхности.

Я пытаюсь воспользоваться моментом, что руки свободны, и сдернуть мешок с головы, но этот человек не дает. Он не сильно, но довольно хлестко шлепает меня по бедру. А затем коротко и больно сжимает мои запястья.

Нельзя двигаться. Нельзя дергаться. Нельзя его злить.

Вряд ли он принес меня сюда, чтобы убить. Или я ошибаюсь?

Я слышу какое-то шуршание, а потом меня резко хватают за волосы, стягивая мешок, а может, и парик с головы.

Я распахиваю глаза, и на миг мне кажется, что я ослепла… потому что вокруг – ничего. Одна пустота. Непроглядная, неестественная темнота.

А спустя мгновение мне на глаза ложится что-то и сдавливает их. Прохладное и гладкое. Похожее на эластичную тканевую ленту или повязку.

Да что этому человеку нужно?! Зачем связывать мне глаза, если и так темно?!

Теперь, без мешка, я могу чувствовать запахи. В комнате пахнет необжитым жильем и… резким мужским одеколоном. У Элиаса не такой.

И меня продирает ледяная дрожь.

Зачем этому человеку я? Что он задумал? Почему он все время молчит?

Я лежу, парализованная ужасом. Даже пискнуть боюсь, чтобы не разозлить его.

Вроде и руки-ноги свободны, но что я могу сделать против здорового мужика? Это точно мужик. И вроде он один.

Может быть, сейчас он позвонит Элиасу, скажет, что взял меня в заложники, и начнет требовать выкуп?

Сквозь повязку не видно вообще ничего, и я ориентируюсь только на слух.

Похититель где-то совсем рядом. Неуловимо близко. Или запах одеколона настолько силен, что мне уже мерещится самое ужасное. Что его лицо в нескольких сантиметрах от моего лица.

А потом я чувствую горячие пальцы на своем колене и, позабыв обо всем, истошно, отчаянно визжу.

Всего лишь мгновение, потому что твердая рука зажимает мне рот, и кто-то тяжеленный наваливается на меня сверху, придавливая и не давая вздохнуть.

Почему-то это внезапно придает мне сил. Мужик кажется огромным, но и я не маленькая, хотя по сравнению с ним очень хрупкая.

Я начинаю трепыхаться изо всех сил, пытаясь сбросить с себя насильника, но с ужасом чувствую, что давление между моих ног только становится сильнее.

Мои яростные трепыхания его возбуждают.

Я в трусиках, и он не может ворваться в меня прямо сейчас, но это наглое и однозначное прикосновение чужого тела буквально сводит меня с ума от злости.

Я готова выцарапать насильнику глаза. А он как чувствует и резко заводит обе мои руки вверх, сжимая их своей огромной ладонью.

Я не выдерживаю и шиплю:

– Пусти, ублюдок! Элиас тебя убьет!

Он только хмыкает и безошибочно находит мой рот.