Лэйла-стероид

Откуда-то с другой планеты пришел голос Каэра, расшвырявший видения во все стороны, как лоскутки старых платьев.

– Задавай вопрос! Быстрее, если не хочешь превратиться в растение. Только один! Помни, есть время только на один вопрос!

Как? Как задавать? И… Это так мало, один. И так сложно, когда надо быстро. Что же можно…

Огромная темно-серая торпеда ударила в мир огней и видений. Дикий страх заметался в тесной каморке, рикошетя от метровых стен. Яркий блестящий шарик качнулся маятником, принося странный покой и детскую радость.

“LEYLA2”. Короткая надпись на снаряде, вторгающемся в погибшее сознание, расступившееся перед сочащимися ядом буквами.

Макс отправил свой вопрос и постарался выбросить его навсегда из головы. Но вместо этого он широко раскрыл глаза и начал всматриваться в новый вихрь из нескольких картин.

Отец лежит в длинном черном ящике, забросанном цветами и горем. Глаза его открыты. В них мечется Володин, почему-то смеющийся, но без звука и без улыбки. Живой и яркий зрачок неожиданно расплылся, закрывая собой всю глазницу.

– Глаз, – прошептал черный маленький лебедь в балетной пачке, сотканный в одно мгновение из сумерек и холода. – Мертвый глаз… всегда…

Макс закричал, когда лебедь повернул к нему голову. Макс закричал, и понял, что этого зрелища ему не забыть никогда. Прошла целая вечность, пока он понял, что лежит на странно теплом полу. Тусклый свет прогнал все кошмары, и мягкая ладонь Каэра постепенно сползла с лица Кретова. Рядом на корточках сидела Илона, поддерживая голову Макса и ласково проводя рукой по взъерошенным волосам. Валяться вот так было совсем неплохо.

“Лежать бы так всю жизнь. И еще три дня.”

– Все зря, – отвернувшись буркнул Каэр и едва слышно выругался. – Вопрос задан, ответ получен, ни черта не ясно и в добавок ко всему я лучше застрелюсь, чем снова пройду через все это, даже если бы и мог.

– Она же, – Макс на секунду умолк, поразившись слабому мычанию, с трудом походившему на речь, которое выползло из его горла. Он откашлялся и попробовал еще раз, уже с большим успехом. – Марго. Она ведь что-то сказала в ответ. Я не помню, но что-то точно было.

– Что ты увидел, – резко спросил Каэр, вцепившись в руку Макса. – Ты понял, что она хотела сказать нам?

Он еще не закончил говорить, когда Кретов понял, что нашлась наконец разгадка.

– Качнулся шарик, блестящий и кажется… нет, точно металлический, а затем. Я словно окунулся в воспоминания… маленькой девочки. Ее мысль была как бы облечена во фразу “мертвый глаз… всегда”. А может быть не так, – нахмурившись пробормотал он. – Может быть… слова просто перепутались.

– Говори яснее. Твое бурчание не разберешь.

– Я говорю, – повысил голос Макс, – что, может быть, фраза звучала: “Всегда мертвый глаз”?

– От перемены мест слагаемых, сумма не меняется, – усмехнулся Каэр.

– Так значит все зря? – раздался вдруг где-то сзади и вверху незнакомый голос. Макс собирался было резко повернуться, но поразмыслив понял, что на это он пока не способен.

Словно поняв его желание, говоривший вышел вперед. Макс увидел высокого плечистого парня лет 23, с грубо обтесанным маленьким лицом, но с сообразительными темными глазами. Одет он был в пятнистую форму, с автоматом на плече и эмблемой “Витязя” на рукаве.

– А я тут понимаешь замок разнес, – без всякого выражения произнес спецназовец. – Ультрасовременный такой…

Он кивнул на покореженный пульт, дымящийся и воняющий горелой изоляцией.

– Его прислал Боков, – сообщила Илона. – И он появился как раз вовремя, а то я просто не знала, что делать.

– Ах, да, – спохватился Макс. – Кода же мы не оставили…

– И все зря, – проговорил Каэр, погруженный в мысли. – Зря…

– Да нет, – вздохнул Макс, принимая сидячее положение. – По-моему не зря.

Клон обернулся.

– Профессор Славин, – пояснил Макс, – еще в молодости потерял глаз. Правый. Ему поставили протез. А через год после этого родилась Марго… Так что для нее этот глаз и был мертвым… всегда.

– И еще… металлический шарик, – задумчиво пробормотал Каэр и вдруг широко ухмыльнулся. – Черт! Теперь все понятно. Он…

– Эй! – послышался вдруг грубый окрик из глубины коридора. – Вы что тут делаете.

К ним подскочил пожилой человек маленького роста в длинном до пят халате. Возмущенно подпрыгивая, он требовательно повторял на все лады вышеприведенную фразу.

– А мы каннибалы, – хладнокровно сказал спецназовец, правой рукой показывая Каэру, Илоне и Максу на выход, а левой придерживая прыгающего человечка. – За свежим мясом пришли.

Лицо солдата было непроницаемо серьезно. Щеки человечка побагровели, предвещая бурю, но тут же лопнули и опали как воздушный шарик. Спецназовец ленивым движением приставил дуло автомата к шее прыгуна.

– Вот, это единственное, что ты можешь о нас рассказать, – наставительно произнес солдат. – Правда тебе никто не поверит, так что лучше просто никому ничего не говори.

Не обращая больше на человечка внимания, “витязь” зашагал к двери.

– Да, и почините замок, – бросил он не оборачиваясь. – Он у вас, кажется, перегорел.

* * *

– Если у вас все, – решительно сказал Володин, – то я, пожалуй, попрошу вас уйти. Очень не хочется вспоминать о прошлом, если вы меня понимаете.

– По правде говоря, я возражаю.

Эти слова произнес майор. Боков поддержал его.

– Я тоже. У меня еще ноги не высохли и вообще.

– Что вообще? – холодно спросил Володин.

– И вообще, – продолжил Боков, – слишком много вы знаете о “Капелле”, для простого смертного. Откуда вы вообще знаете о ней, сидя в этой глуши?

Следователь молча смотрел на меняющееся лицо Володина. Ученый попытался было отвести взгляд, но столкнулся с глазами майора. Они чертовски походили на два пистолетных дула, направленных прямо на испуганного бывшего археолога.

Сильный испуг может привести к двум различным результатам. Либо человек начинает умолять, либо наглеет.

Володин выбрал второе.

– Да, – вызывающе сказал он. – Я действительно много знаю о “Капелле”. И глушь здесь ни при чем. Первой известной акцией “Капеллы” было убийство Хафизуллы. За его голову американское правительство пообещало 3 миллиона и через месяц получило ее в буквальном смысле. В мешке, у дверей американского посольства в Испании. Тогда я еще не был отрезан от мира.

Тут Володин замолчал, словно прислушиваясь к себе.

– И потом, – вяло продолжил он, после короткой паузы, – наша контора всегда находилась под вежливой и предупредительной крышей спецслужб, поэтому кое-какая информация о “Капелле” просачивалась и оттуда.

– Ну, ну, – услужливо подтолкнул его майор, видя, что ученый снова собирается замолчать.