Лэйла-стероид

Стальная дверь приоткрылась. Тяжелый прохладный воздух ударил в лицо и зарылся в волосах. Илона инстинктивно отшатнулась. Губы ее скривились. Глядя, как девушка судорожно сглотнула, Макс очень порадовался, что чувствует лишь резкий химический запах мази.

– Положи руки мне на плечи, – скомандовал Каэр. – Там полностью темно, а свет зажигать нельзя, охрана на пульте заметит. Темнота для меня не проблема, но вот тебе придется тащиться за мной, как за поводырем.

Макс почувствовал некоторое облегчение.

– Так я ничего не увижу, – обращаясь скорее к самому себе проговорил он.

– Увидишь, – бесцветным голосом сказал клон. – Это я гарантирую.

Дверь распахнулась настежь. Каэр отпустил ручку и одновременно с этим, Макс опустил глаза, твердо решив смотреть пока только вниз на желтоватый линолеум.

– Ну, двинули, – сиплым голосом проговорил клон. – Илона, закроете за нами дверь.

– Стоп, стоп, – лихорадочным шепотом сказал Кретов, – еще один вопрос можно.

“Только бы еще задержаться и не входить… пока.”

– Ну что еще? – Каэр в нетерпении притопнул ногой.

– Почему ты не сказал обо всем этом Бокову и майору?

– Потому что не уверен в положительном исходе операции. Ни к чему им знать, что моя идея провалилась. Если она, конечно, провалится.

“Он не уверен! Просто прекрасною И не очень убедительно…”

Макс глубоко вдохнул и нырнул в холодный сумрак. Девушка мягко толкнула дверь. Металлический язычок щелкнул и только через минуту, глядя на разноцветный пульт электронного замка, Илона вдруг поняла, что случилось.

– Господи, – выдохнула она. – Я же не знаю кода.

* * *

Кладбище было таким же старым и износившимся, как и все в этой деревне. Неровные ряды маленьких холмиков с покосившимися крестами, то тут то там торчащими из снега.

Неподалеку от полуразрушенной ограды стояла самая настоящая избушка на курьих ножках. Она словно сошла с картинки из детской книжки о Бабе Яге. Один из спецназовцев полуудивленно полуодобрительно хмыкнул. Скал что-то проговорил неразборчивое и на вопросительный взгляд Бокова ничего не ответил.

– Может сказать повернись ко мне передом, а к лесу задом? – проворчал опер.

Ноги у него основательно промокли и настойчиво просились в дом. К теплым, а главное сухим носкам и горячему чаю.

Будто в ответ на слова Бокова, низкая дверь приоткрылась, кто-то из глубины избушки чуть слышно чертыхнулся, налегая на покосившееся дерево. Снег недовольно заскрипел и отступил.

На пороге стоял длиннобородый мужчина в грязно-зеленом бушлате военного образца. Боков, видевший фотографию в личном деле Володина, сразу же узнал эти спокойные светлые глаза, внимательно и степенно осматривающие визитеров из-под редких черных бровей. Лицо стареющего пятидесятилетнего мужчины было таким же красным и обветренным, как и лицо говорливого деда, показавшего дорогу.

– Чем обязан? – степенным баском произнес Володин. Боков чуть было не расхохотался. Настолько не соответствовал этот деловитый тон потомственного интеллигента облику деревенского нищего.

Скал молча посмотрел на следователя, еле заметно кивнув в сторону стоящих позади спецназовцев. Боков повернулся к ним.

– Вот что, ребята, – сказал он. – Осмотрите здесь все. А потом возвращайтесь и оставайтесь возле этой… халупы. Никого не впускать и не выпускать.

Солдаты молча разошлись. Боков почувствовал, как его уши загорелись. Спецназу здесь нечего было делать. Все это понимали и лучше всех сам Боков. В нем медленно разгоралась злость на майора, заставившего его вызвать эту никому не нужную охрану.

– Ваш приказ прозвучал как ненавязчивая просьба войти в мой дом, – меланхолично произнес Володин. – Однако, прежде чем я впущу вас, все же повторю: чем обязан?

На сей раз в голосе ученого прозвучал намек на раздражение.

– У нас есть к вам несколько вопросов, – сказал майор, пристально вглядываясь в лицо Володина. – Ответы на них могут занять довольно много времени, поэтому нам действительно будет лучше зайти внутрь.

Ученый не двинулся с места.

– Вот как, – сквозь спокойствие голоса прорвалась уже отчетливая ярость. – Давненько ни у кого ко мне не возникало никаких вопросов. И я уж, грешным делом, начал думать, что избавился от них навсегда.

– Вы ошиблись, – спокойно сказал Скал.

– Верно, – Володин облизал губы и энергично кивнул в сторону могил. – Я забыл, что только к ним уже нет никаких вопросов.

– К ним может и нет, – резко сказал Боков, бренча связкой ключей в кармане. – Да и то только потому, что, если они и натворили что-то при жизни, все их грехи покрыла смерть.

– А я тоже мертв, – вызывающе произнес ученый. – Вы думаете это перед вами кандидат наук, Лев Семенович Володин? В таком тулупе, живущий рядом с могилами, не моющийся неделями? Не смешите. Я уже давно более мертв чем они, мои подопечные.

Махнув рукой, Володин потянул на себя дверь.

– Лэйла, – бросил Скал, не повышая голоса. – Лэйла-стероид.

Фигура в бушлате вздрогнула и согнулась, словно прошитая пулей. Впрочем, как подумал изумленный Боков, пуля, пожалуй, не произвела бы такого сокрушительного эффекта. Несколько секунд тишины и голова ученого медленно повернулась в профиль.

– Лэйла, – задумчиво протянул Володин. В его глазах билась и металась испуганной птицей надежда, что вот сейчас выяснится, что этот человек с замотанным лицом пришел вовсе не потому, о чем с ужасом подумалось.

– LEYLA-2, – хладнокровно проговорил майор.

И тут Володин расхохотался. Булькающий смех проливался сквозь пожелтевшие зубы и падал в снег жирными каплями. Профессор повернул голову и, продолжая смеяться посмотрел на майора сквозь седую прядь грязных волос, выбившихся из-под засаленной шапки.

– Вс-плыл-ло… таки, это… дерьмо, – с трудом выговорил он. – Ах, Славин… Славин… Как всегда… ты поступил… умнее меня.

Володин умолк и успокоился также внезапно, как и засмеялся. Энергичным жестом он пригласил Бокова и Скала войти внутрь.

– Милости прошу, – насмешливо сказал ученый, – откроем шкаф со скелетами, как говорят американцы.

Нынешнее жилище кандидата и профессора отличалось спартанской обстановкой. Большая русская печь в углу, от которой по избе плыло уютное тепло, грубо сколоченный длинный стол и несколько стульев. В самом дальнем и темном углу висела лампадка перед потемневшей от времени иконой.

Отсюда издали, Бокову вдруг показалось, что с иконой что-то не так. Тем не менее, царивший в комнатушке сумрак, не позволил как следует рассмотреть детали, а теплая печь заставила Серегу забыть обо всем. Не обращая больше никакого внимания ни на майора, ни на хозяина, следователь стащил сапоги, промокшие носки и устроился на колченогом стуле, вытянув к печи окоченевшие ноги. С этой минуты он, казалось, ничего не видел и не слышал.

Скал молча придвинул к себе другой стул и сел напротив Володина.

– Все что мне известно о “лэйле”, – серьезно сказал ученый, – вы и так уже знаете. Задайте другой вопрос.

– “Капелла”, – тихо проговорил майор.

Боков едва слышно хмыкнул.