Лэйла-стероид

– Буду звонить Лузгину, – проворчал Сергей.

– И что ты ему скажешь? – полюбопытствовал майор, стряхивая с лацкана упавшую с неба дождевую каплю.

– Попрошу подмогу, – коротко ответил следователь и, отойдя немного в сторону, набрал номер.

Через минуту он отключил телефон.

– В мое распоряжение поступят десять человек из армейского спецназа, – улыбнувшись, но без тени юмора пояснил он майору. – Туда, где ныне проживает кандидат наук Лев Семенович Володин твоим уголовникам добраться трудновато будет.

Следователь нахмурился.

– Пятеро будут прикрывать нас, – нехотя продолжил он, – остальные пятеро…

На лбу Бокова пролегла суровая складка. Майор молча ждал.

– Остальные пятеро проследят за нашими тремя друзьями. Посмотрим, что они будут делать.

Они еще некоторое время постояли, словно пловцы перед прыжком в воду. Сергей никак не мог отделаться от раздражающего чувства неуверенности.

– Знаешь, какое у меня складывается ощущение, – сказал Боков, глядя на падающий снег.

– Ну?

– В этой трижды проклятой игре мы вовсе не игроки.

Он слепил снежок, а затем медленно раздавил его в кашу.

– Нас всех просто двигают по доске.

* * *

Двадцать минут.

Двадцать минут езды от гостиницы до анатомички в которой покоилось, ожидая погребения разрезанное и вновь зашитое тело, некогда отзывавшееся на имя “Маргарита”.

И почти все эти двадцать минут Макс никак не мог отделаться от гротескного видения. Длинный сверкающий скальпель касается белоснежной кожи. Дымящаяся кровь покрывает острое как бритва лезвие багровым туманом. И сквозь этот туман на Кретова смотрит Марго, раскрывая рот в беззвучном крике.

Макс помотал головой отгоняя прочь страшную картину. Когда к нему вернулась возможность воспринимать мир таким, каким он есть на самом деле, голос Каэра, сидевшего впереди рядом с новым водителем, худощавым и нервным молодым парнем с редкой козлиной бородкой, вернул Макса на Землю окончательно.

– Это, остаточные реакции психики в ответ на вторжение в сознание, – сказал клон. – Судя по вашему лицу, – прибавил он, – реакции не очень приятные.

Макс ничего не ответил. Каэр отвернулся и достал из кармана маленькую книгу в твердой обложке. Судя по всему, он и не ждал ответа на свой завуалированный вопрос.

Сидевшая рядом Илона молча дышала на стекло, по которому мутным потоком полз холодный ливень, в который недавно превратился снег. Девушка, затуманив прозрачную поверхность, медленно чертила на ней какие-то узоры.

Она обернулась как раз в тот момент, когда Макс посмотрел в ее сторону.

– Если и есть на свете мужчина и женщина, способные понять душевное состояние друг друга, – сказал Кретов в ответ на вопросительный взгляд Илоны, – то это как раз мы с тобой… Во всяком случае пока.

Немного помедлив, девушка чуть заметно улыбнулась, но промолчала.

– Еще один вопрос и я, быть может, смогу полностью доверять тебе, – продолжил Макс, не сводя с нее глаз.

Она не обиделась, и он знал, что она не обидится. Может быть, все изменилось, но способность понимать друг друга без лишних слов никуда не делась.

– Что за вопрос? – спокойно спросила она.

– Не знаю. Задай мне его.

На этот раз Илона не улыбнулась. Ее и так узкие губы сильно сжались, превратившись в еле заметные красные полоски.

– Ты смирился? – спросила она наконец. – Смирился с тем, что стал убийцей?

– Разве нужно оружию смиряться с тем, что кто-то нажал на курок? – сердито сказал он.

– Браво, Макс, – Каэр похлопал в ладоши. – Простите, конечно, что встреваю в разговор, но ваша беседа представляет немалый интерес и для меня. Мы с вами в одной лодке теперь и потому, доверять вам или нет, я тоже должен решить для себя.

– Мне кажется Илоне то вы должны доверять полностью, – сухо сказал Кретов.

– Почему же?

– Разве не вы помогли ей избавиться от раздвоения личности?

– Я лишь разрушил барьер, который не позволял Илоне отличать искусственную личность от настоящей. Но вторую личность стереть я не в силах. Это может сделать только тот, кто создал ее.

– Это значит, – опустив глаза пояснила Илона, – что теперь я могу контролировать Гарпию и взять контроль надо мной она может только с моего согласия.

– Значит, она просто спит, – усмехнулся Макс. – Пока спит… Скалину и Бокову вы сказали другое.

– Они и так нервничают, – пожал плечами клон. – Нервничают, подозревают, злятся. Зачем подливать лишнее масло в огонь? Держу пари, скоро они приставят к нам полдюжины крутых ребят, якобы для охраны. Что ж, это нам только на руку. Пусть охраняют.

Илона молча отвернулась. То же самое сделал и Кретов. В это время в зеркале заднего вида отразились глаза Каэра, мелькнувшие и тут же исчезнувшие.

“Да, да, мне ты, приятель, совсем не веришь. Я ведь не дал пролезть к себе в мозг. Не дал и не дам.”

Илона едва заметно вздрогнула, когда почувствовала горячую ладонь Макса, осторожно опустившуюся на ее руку. Кретов сидел все так же отвернувшись, однако пальцы его несильно сжались. Илона поняла, что задала правильный вопрос.

– Подъезжаем, – громко возвестил водитель, осторожно подводя машину к узким металлическим дверям, высотой в два человеческих роста.

– Ненавижу воду с неба, – буркнул Каэр, поднимая воротник. – Если бы она была хоть теплой…

Макс краем глаза увидел корешок книги, которую клон бережно положил в карман.

– “Волшебник изумрудного города”? – не смог он скрыть своего удивления.

– Я появился на свет всего 10 лет назад, – хладнокровно сказал Эмер. – Не забывайте об этом.

Макс ощутил вдруг острую жалость. Жалость к ребенку с интеллектом взрослого и внешностью комиксового инопланетянина, жалость к его неведомым родителям, скорее всего никогда не видевшим, может быть к счастью, своего сына, жалость к жизни, проводимой в лабораториях, в обществе “сумасшедшего ученого”.