Междумирье

– Так и есть, – согласился Селбс, улыбаясь. В его распоряжение поступила девушка со странным янтарным светильником. – Стоит уже встретиться с «духом планеты», – он издал короткий нервный смешок.

– Мы предвидели это, так что вот вам ответная помощь, Мастер Тетиг, – протягивая руку, произнес Нотен. – Кстати, не хотите ли поприсутствовать на подготовке к Церемонии? Нас обещался навестить Мастер Глоб.

– Увы, дела-дела, – уже не обращая внимания на встречу, Ауфентитовый Мастер рассматривал принесенный фонарь. – Дела!

– Он неуправляем, – со знанием дела констатировала Судьба, вглядываясь за трещину. Дрей Нотен почти полностью поглотил сознания игроков, так что они сами не заметили, как мрачные мысли, словно тучи, нависающие над ними, рассеялись.

Последнее время все трое потратили на то, чтобы разобраться со странным существом, скрывающимся под медной броней. И, поначалу им казалось, что они достигают некоторых успехов. Теория Безумия, основанная на его обширном опыте, подтвердилась. Они могли привязывать к фигурам разные личности, населяющие загадочного Дрея Нотена.

Захваченные азартом, они переместили поле битвы ему в мозг. Они уже не надеялись управлять им, как марионеткой, они хотели посеять хаос, сделать его слабым, не отвечающим за свои действия. И результат их полностью удовлетворил. Существо, которое недавно со взглядом орла покровительственно смотрело сверху вниз на студентов, полагая, что держит в руках если не весь мир, то весь Эинс, вдруг лишается хладнокровия. Он проявляет эмоции, которые специально навязал ему Безумие, в то время как остальные вдруг лишившись единодушие разругались, чему соответствовали ходы Судьбы и Воли.

Абсолютно новый опыт игры, новый способ ведения битвы – вся троица была поглощена ими. И все шло хорошо, ровно до того момента, когда Воля привязала никак не участвующий в дискуссии голос к своему офицеру. Небрежный на первый взгляд ход оказался роковым, если учесть, что связанные фигуры уже выбили из игры. Так началось начало конца.

Дотронувшись до белого офицера, Воля и не представляла, на что способна привязанная к нему душа. Офицер, эластично изогнувшись, мгновенно пересек нестандартное поле, поставив под угрозу коня Безумия, к которому был привязан разгоряченный парень, и пару пешек Судьбы, при этом оставаясь без видимой угрозы.

Именно в этот момент за трещиной поведение Нотена резко изменилось. Игра какое-то время продолжалась дальше, но офицер Воли продолжал неотступно наступать на фигуры противников, не атакуя их, но и не позволяя им обрести полную свободу действий.

– Сестра, зачем ты портишь веселье? – еще не осознавая полностью всей ситуации спросила тогда Судьба.

Внятного ответа она не получила, лишь легкое передергивание плечами. Безумие же уже начал догадываться о том, что несколько ходов офицера, сделанных подряд, полностью разрушили их понимание господина Нотена.

В какой-то момент игра просто прервалась. Время застыло в одном мгновении, не сдвигаясь ни вперед, ни назад. Привязанные к фигурам «души» словно испарились, они срослись в одну личность, вновь обретя единодушие. И эта общая личность, по общему мнению, скрывалась за предательским белым офицером. Но когда очередь дошла до Воли, та с ужасом поняла, что Дрей Нотен не привязан ни к кому и такой возможности больше нет.

Эта загадка заставила задуматься всех троих.

– Может быть, это недочет в игре? – простодушно, с ноткой надежды, спросила Воля. Ей было немного стыдно за то, что она испортила всеобщее веселье.

Мысли всех троих опять обратились к Сущему. Еще совсем недавно две сестры спокойно могли согласиться с этим выводом, но его сегодняшний вид внушал страх и ощущение власти над самой реальностью. Конечно, он и раньше показывал себя абсолютным властителем над Междумирьем, но теперь им казалось, что у его силы нет таких четких границ.

– Я думаю, – серьезно произнес Безумие, – что это естественные правила игры. Если «души» неотделимы друг от друга, значит их и нельзя привязать по отдельности.

– Очевидно, – согласилась Судьба.

– Но и привязать их всех вместе тоже нельзя, потому что это все еще не одна «душа», – закончил он свою мысль.

– Мне кажется, это нечестно по отношению к нам, – капризно заметила Воля, все еще держа в памяти, что косвенно помогла произойти этой неприятности.

– Да, – медленно согласился скелет в алом балахоне. – Мы потеряли контроль…

Вся троица еще не раз пыталась добиться своего, но всякий раз терпели неудачу. Даже играя на беднягу Селбса, они уже не получали такого удовольствия. Медленно скука возвращалась, когда Судьба и высказала очевидную мысль, что Нотен неуправляем.

– И что прикажете делать? – хмуро отозвалась Воля.

– Следить за Хранителем, – щелкнув белыми зубами прорычала Судьба в возбуждении и взяла в руку ферзя. Место действия за трещиной сменилось.

Поле фиолетовых колосков, распростершееся вокруг купола настолько, насколько хватает зрения, мерно покачивались на свободно гуляющем ветерке. Ауфентал во всех смыслах был странной планетой, чье настоящее путешествие началось с сурового испытания: нападения братьев-Творений Акхазриэля и Люцифера. Планета стойко выдержала удар, сформировав собственный узел времени. Она смогла вздохнуть, пуская по своей поверхности буйные ветра, и, наконец, успокоиться.

Но она не могла забыть того, кто ответственен за ее страдания. Доминутемпы, которых словно космической чумой выкосило почти под корень, все еще продолжали населять ее поверхность, так и норовя вновь расплодиться и причинить еще большую боль. И Ауфентал принял меры.

Его недра стали богаты особым кристаллом, позже прозванным ауфентитом. Он был прекрасным источником энергии, но, как и любой ресурс, был исчерпаем. Но планета менялась, и она меняла окружение доминутемпов. Флора и фауна насыщались мистической силой нового кристалла, настолько, что вскоре Ауфентал незримо заявил о своих правах на территорию.

Выжившие доминутемпы сгонялись в города, вокруг которых находилась небольшая (по меркам планеты) вотчина. Ауфентал признавал некую трехмерную область вокруг города владениями нерадивого населения, а любой, кто рискнет покинуть ее – обречен на смерть.

В конце концов, на космос запрет не распространялся, в потому глобальная сеть и информационная связь между городами была налажена, но, в отсутствии понятия внешней политики и обмена ресурсами, она не имела никакого значения и попросту не использовалась. Доминутемпы осели на своей территории, сдерживаемые самой планетой.

Как и водится в среде разумных существ, адаптация под новые условия не заставила ждать. Города принимали самые разные попытки оградить жителей от опасностей Ауфентала. Стеклянный купол Эинса и оказался результатом одной из таких попыток. Выйти за него было просто, но предстояло сдать несколько экзаменов, чтобы получить такое право.

Лиан и Фария, как образцовые доминутемпы обладали им, хотя последняя со дня получения ими так и не воспользовалась. До этого момента.

Кудрявый парень в фиолетовом камзоле обхваченный нежными руками любимой девушки, сидящей сзади, несся на ауфентитовом мопеде сквозь колосья. Машина его явно не могла похвастаться новым видом, но зато была надежной. Гравитационная подушка еще ни разу не давала сбоев, а сама левитация ощущалась плавно и без сбоев.

Опустились сумерки, а эта пара просто наслаждалась дующим в лицо ветром и красивым сиреневым шлейфом, который они оставляли за собой: колоски начинали светиться от любого прикосновения. В границах города нельзя насладиться тем чувством свободы, который они вкушали сейчас. Но вот Лиан начал сбавлять скорость, а перед ними на горизонте появились небольшие постройки: спуск в каньон.

– Фария, – заговорил юноша, не поворачивая лица. – Мне кажется мы оба знаем, о чем сегодня пойдет речь. От этого мне легче на душе, ведь мне даже не стоит произносить всего вслух.

– Многие бы не оценили этого, – с легким капризным упреком заметила девушка. Они медленно проплывали по полю, так что ветер не мешал разговору. – Но ты уже набрался достаточно мужества, чтобы я не стала спорить.

– Ты слишком рациональна для такого момента, – криво усмехнулся парень и замолчал. Он любовался ночным пейзажем, открывающимся ему. Фария тоже не торопила того, кому уже давным-давно отдала оба сердца.

– Полагаю, мы уже некоторое время приняли как данность то, что в других кругах принято обговаривать и ждать ответа… – неуверенно проговорил Лиан, радуясь, что девушка сейчас не видит его лица, а сумерки скрывают румянец.

– Слова – не единственный способ выражать мысли, ведь так? – Фария легко ущипнула юношу за мочку уха и мило засмеялась. – Не расскажешь, есть ли у нас сегодня цель?

– Есть, – уклончиво ответил тот. – Не волнуйся, мы успеем поспать перед церемонией.

– О, – хихикнула та. – Будь на твоем месте Дьон, он никогда бы так не сказал. Думаю, он и сейчас не дает кому-то спать.

– И ты хотела бы последовать их примеру? – с некоторым удивлением отозвался Лиан.

– Отнюдь, – крепче прижавшись к телу юноши, ответила она. – Иначе я была бы с Дьоном.

– Пожалуй, – пространно прервал разговор Лиан.

Нет большего счастья, как думали оба доминутемпа на самой заре своей жизни, чем просто наслаждаться обществом друг друга. Когда не нужны слова или радикальные действия, когда для успокоения хватает лишь осознавать, что он или она рядом. Они не питали иллюзий по поводу своей будущей жизни, зная, какие трудности им уготовлены. Совместная жизнь, ссоры, примирения. Они знали, что тот душевный подъем, словно девятый вал накатывающий на них, отступит. Их чувства охладятся. Но это не плохо. Это стандартный ход вещей, ведь на замену любви придет привязанность.

Они просто подходили друг другу, но в их сердцах зрела тревога. Чувство, не покидающее Фарию и передающееся Лиану. Но здесь и сейчас, когда они чувствовали тепло друг друга, они не волновались ни о чем.

Лиан остановил мопед прямо у знака, предупреждающего о том, что где-то внизу каньона пролегает граница владений доминутемпов. Он спокойно прислонил свою машину к нему и помог девушке подняться. С заговорщическим видом, он повел ее между лабиринтами не охраняемых построек прямиком к старому заброшенному лифту.

Фария намеревалась спросить, что это значит, но увидела спокойный и уверенный взгляд юноши. Сжав его руку, она решила довериться Лиану.

– Убель говорил, что это должно быть тихое место, – медленно проговорил парень, помогая залезть на немного подгнившую платформу старого лифта. – Я проведу тебя туда, где еще не ступала нога доминутемпа.

– А это не опасно? – тихо спросила Фария, смотря на возрастающее количество предостерегательных знаков.

– Нет, если ты со мной, – серьезно отозвался юноша, опуская лифт. – Я хочу познакомить тебя с моей мамой.

– Но я же уже знакома… – совсем потеряв нить разговора растерянно произнесла девушка. Парень только сильнее сжал ее руку.