Междумирье

Как и день, она была необычайно красива, словно солнце рыжая и мягкая. Когда она выходила к детям, всегда приносила с собой леденцы, выслушивая каждую историю. Не найти было никого теплее и добрее чем она.

Любовью не был обделен и ее брат, Мангван. Его короткие нежно-розовые волосы, когда колыхались на ветру были похожи на облачко. Он заведовал утром. Детям он нравился за свой ум и бескорыстие. Мальчик всегда выходил к ним с целым набором шариков и идей на весь предстоящий день.

Второй брат, Манхар, заведовал вечером. Когда дети видели его синие длинные волосы сразу предвкушали интересную историю. Он укладывал спать даже самых непослушных детишек, даря им самое дорогое – свои сказки.

И только старшую сестру, Хисеку, отвечающую за ночь, не любили. Она редко показывалась на глаза, а когда случалось, командовала и ничего не приносила в подарок. Ее черные наряд и волосы, пугали, а холодный взгляд заставлял бежать любого, кто не спит.

Дети боялись ее, а потому однажды с самого утра обсуждали ее. И все бы ничего, но никто не знал, что она делает и для чего нужна в совете. А потому они решили попросить ее сложить свои полномочия.

Но когда они подошли к башне, чтобы пройти в недосягаемую комнату, к ним вышла Зуви. И впервые она отказала им в том, чтобы пройти наверх, туда, где совет играет в свою игру. Однако, дети смогли ее уговорить. Она разрешила одному из всех, тому кому они больше всего доверяют, подняться и высказать их просьбу.

Таким мальчиком стал самый умный и решительный из них, Йекутанга. Он скрылся за тяжелой дверью вместе с Зуви.

Наверху он предстал перед советом. Младшая сестра вернулась за стол и взяла свои девять карт. Однако на просьбу мальчика, Хисека отреагировала спокойно и холодно. Она напомнила, что по ночам детям нужен отдых и сон, сказав, что таков устой и не им его менять. Но Йекутанга стоял на своем.

Девочка, отвечающая за ночь, встала и подошла к нему. Она предупредила, что, если она исчезнет, они могут пожалеть. Но тем не менее, она согласна, если будут соблюдены несколько условий. Мальчик с готовностью их выслушал.

Первым условием оказалось то, что без нее Совет терял свою силу и мальчик должен был стать единоличным правителем.

Второе условие, что она поставила – в случае, если они осознают свою ошибку и захотят, чтобы она вернулась, им надо вырвать себе рог и оборвать крылья.

Третье условие гласило, что, если она вернется, ничего не встанет на круги своя и ночь будет утеряна навсегда.

Хисека отпустила мальчика обратно, сказав, что будет ждать ответа. Тем же вечером Йекутанга вернулся, с полным согласием на все условия.

Тогда она встала, выражая полную готовность уйти и раздала своим братьям и сестре по три карты из руки. Она вывела мальчика к остальным детям и при всех отдала ему ключ от недосягаемой комнаты, провозгласив его королем. А затем, распахнув крылья, улетела. В тот же миг небо посветлело.

И дети стали жить еще более счастливо. Только Йекутанга ходил хмурый. Когда он вернулся в недосягаемую комнату, там никого больше не было. Но вскоре и этот факт забылся.

Но теперь радости не суждено было длиться вечно. Однажды дети заметили, что выросли и возмужали. И они осознали, что больше нет среди них детей. Тогда-то они и поняли, что Хисека во сне возвращала им время, не давая стареть.

Тогда король раскаялся и приказал своим верным подданым, что еще недавно были просто друзьями, вырвать всем в стране левый рог, да оборвать крылья.

Тем же вечером Хисека вернулась красивой женщиной, сказав, что отныне никто не совершит ошибок, ведь все их жизни будут течь так, как будет для всех лучше. Так, как сказала она.

– А почему мы зовем ее Судьба? – спросил кто-то из детей.

– Потому что она запретила свое старое имя, – вдруг вмешался Артабаль. – Это последствие третьего условия, верно?

– Да, – кивнула девушка. – Ну что, есть еще вопросы?

***

Судьба заканчивала обставлять беседку. Снаружи сияли звезды на ночном небе, а снизу слабо мерцал теплый свет.

– Что-то мне подсказывает, они совсем не скелета хотят видеть, – вставила Воля, смотря как черный рыцарь развешивает сияющие звездочки внутри беседки.

– У меня есть идея и на этот счет, – повернулась к ней сестра. – Ее любезно нам подкинул небезызвестный шутник.

– Если ты говоришь про господина Сущее, то я бы поостереглась на твоем месте, – укоризненно произнесла та, тем не менее не скрывая своего любопытства.

– Помнишь, как мы отражались в воде… нормальными? – спросила сущность в черном балахоне, садясь на трон внутри беседки. – Я все думала, как он это провернул.

– Да, мне тоже не давало это покоя, – согласилась сестра.

– Весь фокус в том, что он просто создал среду с такими свойствами, – огоньки глаз Судьбы потухли. – То есть то была не совсем вода.

– Ты хочешь сказать, что мы тоже можем ее создать?

– Именно! – щелкнул пальцами скелет на троне. – Только свойства придется немного поменять.

В ее руке возник прозрачный, еле вращающийся, шарик воздуха. Он рос, словно мыльный пузырь, поглощая среду вокруг. Он дотронулся до костлявой ладони заклинательницы, увлекая ее внутрь. Если бы Воля могла свистнуть, она бы без колебаний это сделала, потому что внутри шара она видела красивую и элегантную руку с черным маникюром.

– Если смотреть через границу раздела этих сред, то будешь видеть тот образ, какой присущ разуму, – девушка на троне внутри пузыря, что успел охватить уже всю беседку, улыбнулась. – Осталась последняя вещь, которую я без тебя не смогу сделать сестрица. И нам ее нужно провернуть целых два раза. Но сначала создай и себе свое «божественное» ложе.

***

Тихий шорох страниц раздавался в сумраке библиотеки: тяжелые зеленые шторы почти полностью задерживали свет. За дубовым столом в мерцании магического шарика сидела девочка с золотистыми волосами. Она увлеченно читала какую-то книгу, сверяясь с заметками и другими источниками. И даже строгое бордовое платье в пол, казалось, не стесняло ее размашистых, но крайне элегантных, движений.

– Юная госпожа, ужин готов, – раздался тихий, немного скрипучий голос дворецкого. Его волосы уже были подернуты сединой, но прозрачности желтого рога до сих пор могли позавидовать даже молодые.

Он поправил золотое пенсне, в линзах которого отражались огни свечей в канделябре, который он принес с собой.

– Я занята, Шерс, – не оборачиваясь произнесла она.

– Госпожа, вам следует еще раз обдумать мое предложение, – настойчиво повторил дворецкий. – Через три часа начинается церемония и там будет не до голода.

– Я не говорила, что пойду на нее. Мне семнадцать.

– Для вас правила отличаются, госпожа, – поставил подсвечник дворецкий. – Не стоит расстраивать своего отца.

– Плевать на него, – отмахнулась девочка. – И не стоит заводить шарманку, что ему есть дело до моего существования.

– Вы ошибаетесь, господин души в вас не чает.

– Слова – лишь слова, не так ли? – спросила она. – Он говорил эти сказки и моей маме.

– Вашей матери была предначертана эта учесть, – строго заметил Шерс. – Госпожа Лилат, судьба бывает жестока, но она всегда справедлива.

– Он мог спасти ее, – резко повернулась девочка. В уголках глаз скопились слезы. – Но даже, когда он был рядом, он вел себя как будто… как будто… мы ему чужие!

– Попрошу выбирать слова, когда говорите о настоятеле Цол[8 - Tsol – название первого из шести месяцев (первого месяца весны), а так же местное название магии воздуха (чудес). Образовано от tsoaln – возрождение. Впоследствии будет использовано более привычное уху название «Чудеса», прим.: настоятель Чудес.], – строго заметил дворецкий. – То, что он ваш отец не позволяет вам говорить о нем таким тоном.

Его прервал звон дверного колокольчика. Шерс повернулся на пятках, намереваясь открыть дверь, но на мгновение замер.

– Вы будете присутствовать на церемонии. Это ваша обязанность, госпожа Лилат. Так что, настоятельно рекомендую поесть.

Дворецкий неспешно подошел ко входной двери и открыл ее. На пороге стоял крупный парень в бордовом костюме и с начищенным до блеска рыжим рогом. В руках он держал большой букет желтых рув[9 - Рува – название цветов со сложной структурой лепестков, похожей на не до конца завязанный узел.].