Бабка до дому придёт – разъяснит положение.
«Хочешь вишни?..»
Хочешь вишни?
Да.
Ты – да, я – да. Хочешь вишни?
Улыбается.
От дома к сараю пробегает крыса.
Старые дачи, окраина города,
Проведены газ, вода, электричество.
Застройка/свалка городская подбирается медленно, неумолимо,
Если не считать шума оранжево-грязных машин, тихо.
Хочешь вишни? – лукаво подмигивает дедок.
Хочу.
Ты хочешь, я хочу, сестрёнка твоя тоже, небось, хочет.
Сладкой, в Москву, в Петербург возили.
Тогда поездов не было, возы были, лошади, возчики, управляющий в бричке.
Хочешь вишни? Хочешь?
Медленно наползает цивилизация:
Сетевые магазины, кафе, запах свежеиспечённого хлеба из дверей,
плазменные панели над парикмахерскими, спутниковые тарелки на крышах.
Дедок (каждый раз другое лицо) – в новой рубашке.
Бейджик на груди неразборчив, не прочитать.
Хочешь суши? – временами оговаривается он.
Глядит молодыми глазами.
С каждым днём этот морок плотней и плотней,
Без усилий сквозь него не пройти.
Уехали господа, – говорит дедок, – а я остался.
Хочешь суши? то есть вишни? – шепчет дедок, то есть зеркало.
«Путь мимо дороги чуть подёрнут луной…»
– с благодарностью Елене
Путь мимо дороги чуть подёрнут луной.
По правую руку озеро смех и говор.
Улыбка не должна быть счастливой.
По правую руку смех и плеск в белом чёрном белом чёрном белом.
Главное – осанка взгляд главное взглядом убить и оживить.
И ещё молодость, говорит Теодор.
Ты скоро будешь дома? говорит Теодор.
Мы с отцом волнуемся, говорит Теодор и вешает трубку.
Теодор изобретателен
он придумывает чудо-машины
в которых людей дробят до последней целой косточки
люди не могут думать ни о чём
кроме как уйти от пытки любой ценой
остановить пытку
продлить пытку
не думать.
У Сони режутся зубки, говорит Теодор.
Ночью обегала все аптеки, говорит Теодор.
Путь мимо дороги смех и плеск луна серебряный мужской торс
девчонки с распущенными волосами рассыпаются в стороны