я, такой-то такой-то, каких и до сих видали, –
я должен отказаться от всех своих заблуждений, понимаешь, моя хорошая?
центр Вселенной совсем не в тебе, дорогая моя хорошая,
центр Вселенной – чёрен от крови, он в Риме, Иерусалиме.
передай другим, передай третьим с другими:
центр вселенной рассчитан до положения звёзд на небе,
никогда я причастен к нему не буду и не был,
особенно после этого не буду и не был.
я ведь понял тогда, обогнув фонтан и группу деревьев
и увидев лебедя с коршуном:
исход предрешен, лебедь исходит кровью и перьями,
понимаешь, моя хорошая, –
алая кровь, белые-белые перья, моя хорошая,
понимаешь, когда вот так вот смотришь на это,
когда отрекаешься от того, чем пронизано всё, объято (не то что задето),
а вокруг пыль, паутина, скучающие одежды,
и смыкаются вежды,
смело можно говорить, а ведь она вертится, потому как теперь уже всем до лампочки, можно всем говорить, что центр здесь, в зареберье
(белые-белые перья),
и ты будешь грустить, милая моя дорогая хорошая,
потому как думаешь, не сказал, а над собором крошево –
лебедя с коршуном крошево.
«Ветер не виден явно в чреве листвы…»
Ветер не виден явно в чреве листвы,
Как не видна в котёнке ушедшая в подпол мать.
Я меняю «листвы» жухлость – на жухлость «травы».
Всё равно мне – как понимать.
Спит бабье лето в окне, но на улицу – ни ногой.
Это водобоязнь без «водо-», но только один-в-один.
Если на улицу выйдет кто – это будет другой,
И будут объяты белым его следы.
Это водобоязнь без «водо-», но только один-в-один.
Вместо тёмных углов – сигареты, книги, кровать.
Как говорилось однажды (свыше?) – давай выходи.
Как отвечалось, – мне бы всё это заспать.
Как говорилось однажды свыше, – последнюю осень на,
Молчи в тряпочку, не пиши. Будущая зима
В стихах ломаным слогом совсем не видна,
Как не видна в котёнке ушедшая в подпол мать.
Белочка
С ветки на ветку, по ссылкам – от блога к блогу,
Белочка молится доброму, непреходящему богу.
Психи склоняют к бунту, власти, народу, бреду.
Белочка уезжает (отсюда) в окно и в среду.
Белочка догрызает орешки, а лом заначит.
Слуги её стерегут, только всё это мало значит.
Белочка превратится в летягу, а может, птицу,
Больше не возвратится, и как уж тут возвратиться?
Главное, что сказать на досмотре и не спалиться.
Главное – грызть орешки, молчком молиться.