Конец эфира

Как Алексей попал в Марсианский Проект

В тот момент, когда Алексей в кабине космолёта на экране увидел происходящее на Земле, психика сыграла с ним странную штуку.

Словно лента немого кино, память отбросила его в самое начало карьеры.

Окончив факультет журналистики МГУ на Моховой, он первые годы работал военным корреспондентом.

Отчаянный парень, сорвиголова, он не боялся ничего и никого. Жизнью не дорожил. Именно тогда вслед за родителями скоропостижно, от сердечного приступа, умер его старший брат. С тех пор Алексею стало всё равно, на каком свете быть: на этом или на том.

Серьёзное ранение в ногу заставило его сменить профессию.

Он стал политическим обозревателем на телевидении. Огромное количество проведённых интервью дали ему уникальный опыт общения с самыми разными людьми, умение их понимать и чувствовать.

С известными ньюсмейкерами ему было даже скучновато: всем давно известно, как они себя ведут и чего от них ждать. А вот знакомство с «новенькими», неразгаданными ребусами, доставляло Алексею истинное удовольствие.

Как только человек заходил в студию, по походке, по тому, как он держал руки, Алексей угадывал, словоохотлив его герой или молчун, самовлюблён или не очень, жаждет понравиться всем или лишь нужным людям. Такие задачки он решал моментально, чем несказанно веселил всех членов съёмочной бригады. Конечно, мастерски выстраивал разговор.

Встречались и такие – правда, весьма редкие – экземпляры, с кем ему приходилось договариваться о ходе разговора на берегу. Их непредсказуемость могла сорвать прямой эфир. Не факт, что в пользу рейтинга.

Договаривались чаще всего о правилах поведения в кадре.

Если планировался эпатаж, герой отжигал по полной: срывал с себя галстук, обливался водой из стакана, делал вид, что собирается залепить ведущему пощёчину, а охранники заламывали ему руки.

Если же в эфире нужен покой, это тоже гарантировалось.

Исключения случались. Иногда гость вдруг предлагал ведущему сесть к нему на колени или объявлял его во всеуслышание врагом страны. Спасали собственная изворотливость и заточенный на такие неожиданности ум.

Однажды у Алексея в студии собрались председатели различных партий, и всем были заданы два вопроса: «Допустим, у вас есть возможность дать шпаргалку на экзамене вашему другу, вы бы дали? Представьте, что вы подсудимый или свидетель – вы бы стали лгать в суде?»

Две в сущности нехитрых ситуации, которые Алексей заранее озвучил, чтобы люди могли подготовиться.

Трое из четверых схитрили в прямом эфире, видимо, решив, что это добавит им веса.

– Ну, со шпаргалкой я бы подумал, дать или не дать, а вот в суде точно извернулся бы, как мог. А что делать? Свобода дороже.

– А я и шпаргалку дам, и в суде хоть чуточку, но привру… – широко улыбнулся второй.

Третий гость к моменту эфира так и не решил, что отвечать, поэтому стал вторить предыдущим ораторам.

Лишь четвёртый, кстати, из тех, с кем лучше договариваться о манере поведения в студии заранее, твёрдо ответил:

– Шпору не дам, в суде не совру.

Единственно правильный – правда, совсем не популистский – ответ!

Вот тогда-то Алексей заскучал: впервые ему пришла мысль, что настала пора менять работу.

С Павлом Таском Алексей лично познакомился на одном из своих прямых эфиров. Они быстро нашли общий язык. Тот эфир побил все рейтинги.

Павел в близком общении оказался обаятельным, умным, моторным. К тому же эмоциональным и спонтанным, что, в общем-то, странно для человека, занимавшего высокий пост и проходившего по военному ведомству, учившегося на психолога в Московской военной академии.

Алексей, как опытный интервьюер, при первой встрече с Таском, а было это лет за десять до его отставки, знал много больше о марсианском проекте, чем рядовой зритель. Знал и о том, что Таск в последнее время часто и надолго улетает на Марс, собираясь возглавить там один из важнейших экспериментов.

После того эфира они пересекались ещё несколько раз.

В тот самый день, когда Алексей решил отказаться от работы на телевидении и, недолго думая, написал заявление об уходе, Павел ему позвонил и предложил встретиться.

– Что-то срочное? – переспросил Алексей.

– Не телефонный разговор. Давай в «Пушкине» через два часа.

Последние несколько месяцев Павел Таск набирал команду из людей разных специальностей, готовых полететь с ним на Марс на несколько лет. Поддержать и развить его проект. Он знал, что девяносто процентов успеха любого предприятия – высочайший профессиональный уровень специалистов и возможность им полностью доверять.

Дело шло плохо. Не хватало времени.

Психологи, медики, программисты, телевизионщики, инженеры, химики, физики, социологи…

Столкнувшись в эфире с Алексеем, Павел сразу понял: такой человек ему и нужен.

Алексей обладал всеми необходимыми для хедхантера навыками. У него было чутьё на людей, умение легко общаться и выстраивать отношения, видеть, к чему у человека есть склонность, для какой работы он подходит, что потянет, а что нет.

Поэтому, как только они сделали заказ, Таск сразу перешёл к делу:

– Хочешь сменить работу?

Алексей не стал распространяться о том, что сегодня уволился.

– Сколько, когда, где? – в полушутливой форме последовал ответ.

– Много. Сегодня. Отчасти на Земле, но в основном на Марсе. – Не давая Алексею опомниться, он продолжал: – Я создаю новый проект, суть которого в моделировании поведения и здоровья людей через цифровой сигнал, через дисплеи любых гаджетов. Пробы проекта уже начались в марсианском эфире. Для этой программы необходимы квалифицированные специалисты в разных областях. Их надо, во-первых, найти, во-вторых, убедить с нами работать. В-третьих, удостовериться, что они не способны предать дело, которому служат. Ты это можешь. Твоя жизненная стратегия мне подходит. Более того, я уверен: ты согласишься. У тебя появится возможность получать фиксированные деньги за работу. С твоими способностями сможешь открыть своё дело. Перспективы большие. Пора двигаться на другую орбиту в прямом и в переносном смысле. Я с тобой откровенен, ты сразу показался мне своим человеком.

Алексей был ошарашен.

– Не скрою, – продолжал Павел, – за этим проектом стоят очень большие деньги. Цель – управление людьми с помощью цифрового сигнала. Примитивный пример: родителям не надо заставлять ребёнка делать уроки. Достаточно включить за обедом панель монитора с интересной передачей или фильмом, и он после просмотра сам идёт решать задачки! Цивизор с марсианским сигналом – сердце эксперимента. До того, как ты подпишешь договор, больше ничего сказать не могу.

– Насколько я понимаю, эксперименты школьными уроками не ограничиваются? – Алексей иронично вздёрнул бровь. – Я слышал недавно о совсем небольшом эпизоде где-то в районе Марьиной Рощи. Там люди из нескольких домов, к которым недавно подключили новые телевизионные антенны, разгромили пару магазинов и школу ни с того ни с сего… Не ваших рук дело?

– А ты молодец! Ловишь на лету!

– Вам никто не даст довести этот эксперимент до логического конца.

Ухмылка Павла Таска продемонстрировала отношение к Алексею как человеку недальновидному:

– Давай подумаем, как долго на Земле длится любая эпоха? Ну, 20, 75, 300 лет, а потом? Время сжимается, и теперь смены эпох происходят гораздо быстрее. Мезозойская эра или Средние века были весьма продолжительны. А повторись они сейчас? Пролетели бы за пару десятилетий. Время летит стрелой и правит миром!

– Хотите сказать, нынешнему миропорядку скоро придёт конец? Может быть, знаете, какой?

Алексей выдержал паузу и продолжил: