Падение проклятых

– Рассказывай, милая, – промолвила Сабина, немного потянувшись, лежа на одеяле и поправляя солнечные очки.

– М… мы с Александром захотели начать одно дело…

– Уже звучит предвкушающе, – улыбнулась Сага.

– Мы решили заниматься музыкой, создав группу.

– Ого, – одновременно сказали женщины.

Сабина приподняла очки, уставившись на дочь:

– Это прекрасно, но как вы планируете всё начать?

– Мы всё уже решили, но проблема заключается в том, что не знаем ни одного преподавателя пения, который работает в нужном нам направлении – голос для рок-музыки.

– Стой, стой, стой… р… рок… У моей бывшей сокурсницы есть дочь, которая этим занимается. Она вроде выступает на частных мероприятиях или даже преподает… не помню, – Сага запиналась, и по ее глазам было видно, как она отчаянно пытается нарыть в своем сознании информацию.

– Серьезно? А ты можешь как-нибудь связаться со своей подругой?

– Да, у меня все номера в телефонной книжке записаны, неужели… ох, я настолько стара… – рассмеялась Сага.

– Всё замечательно, но почему ты не сказала мне раньше? – спросила Сабина, подойдя к Франциске.

– Потому что я… – на секунду она задумалась о том, стоит ли ей говорить сейчас об Америке. Было бы легче не сказать, но Франциска не смогла. – Я боялась расстроить тебя тем, что я уеду через пару лет.

– Куда?

– В Штаты.

Сабина вздохнула и потерла руки. Ее взгляд был таким же, каким его представляла Франциска, прокручивая сотни исходов событий. Он был печальным, но не таким, как у тех родителей, что навязывают ребенку свою концепцию, а он её не придерживается. Этот взгляд был провожающе-смиренным, словно птица, примирившаяся с мыслью об улете своего птенца. По этой причине Сабина и не стала говорить, как ей грустно всё это слышать, вместо этого на ее лице появилась улыбка. – Иди ко мне, – она, расставила перед собой руки.

Франциска ринулась в эти теплые объятия со стремлением не пустить слезу.

– Я помогу тебе со всем, в чем ты будешь нуждаться, помогу с твоей мечтой, – прошептала Сабина в пламя ее волос.

– Я люблю тебя, мам.

– И я тебя.

* * *

– Мама с папой хотели бы провести сегодняшний вечер вместе, – звук, в который преобразовывался голос Данилы, звучал влажно, как и воздух. Серые с оттенком синего облака накрыли собой день, превращая его в вечер. Они с Александром пошли пройтись, наполняя легкие свежестью.

– Мне этого не очень хочется. – Он достал пачку Camel из кармана косухи.

Данила внимательно посмотрел на эти движения, после чего вздернул голову вверх. «Старший брат не должен позволять младшему губить свое здоровье» – Данила подходил к этой фразе по-своему. Зная Александра, он понимал, что слова о вреде легких не воспримут его уши, а лишь наоборот – их хозяин станет делать хуже назло себе. Да и кто бы говорил ему о сигаретах? Данила, который курит с четырнадцати лет?

– Я знаю обо всем, и даже то, чего ты не знаешь.

– Оу, я думал, всё сказанное во время звонков тебе, когда у меня были истерики из-за них, это уже потолок, неужели я ошибаюсь? – Он с первого раза поджег сигарету, которая тут же стала благоухать качественным табаком.

– То, что они хотят исправить всё… – после сказанного Данилой Александр обратил на него внимание и, словно разглядывая его, пытался найти объяснение, которое еще не прозвучало. Кажется, оно даже прозвучало в этой вселенной, но сейчас он его не услышал. – Они любят тебя и осознают, сколько ошибок сделали в прошлом. Ты спросишь, почему они всё это делали. Но, Саш, мы не догадываемся о многих вещах, мы не знаем, как родилась какая-либо молекула в тот момент, когда случались какие-нибудь события. Мы думаем, что являемся владельцами своей судьбы, но очень часто это не так. Порой мы даже не являемся владельцами своего же тела. Я хочу, чтобы ты попытался понять, произойдет ли зарождение некой крупицы при твоем решении сделать выбор. И ощутив его, ты также обязан понять, противоречишь ли ты выбору этой крупицы.

Данила выхватил из пальцев Александра сигарету, на которой уже провисал пепел. Он сбросил его и сильно затянулся. А Александр продолжал смотреть на кружащуюся пылинку.

– Нет – мне ощущается, что именно это она сказала, поэтому я выберу противоположный вариант, – украдкой начал он, но закончил улыбкой.

Данила засмеялся и крепко обнял его:

– Я рад, что ты научился прислушиваться к вселенной.

Они направились к дому, порог которого Александру с этого момента почему-то стало легче переходить. Внутри пахло запеченной уткой и пузырьками шампанского. Атмосфера была праздничной, хотя календарного праздника не было. Зайдя на кухню, они увидели, как мама, заметив Александра, не решившего снова запереться в комнате, немного улыбнулась, пытаясь скрыть эмоцию. Идентично было и с отцом, который даже включил музыку. Александру было странно находиться в такой обстановке, но через пару минут он растаял. Несмотря на всё, он не решился затронуть тему рок-группы, в этом случае, видимо, крупица сказала ему «да».

* * *

– Алло, это Агда?

– Да, а вы кто?

– Агда, здравствуй, это я, Сага Линдстром.

– О, привет, давно с тобой не созванивались, как ты?

– Прекрасно, рисую, наслаждаюсь жизнью, ничего нового… это… я тут хотела спросить у тебя… у тебя же дочь занимается музыкой, Марта кажется?

– Да, а что?

– Моя знакомая хочет учиться этому, помню, что она у тебя преподает вроде.

– Всё правильно, мы с ней мало общаемся в последнее время, но я знаю, что она не перестала учить других.

– Ох, хорошо, дашь ее номер?

– Да, диктую…

Это был номер для открытия детали пазла, Марта была необходимой частью этой истории.

Это был последний день мая, в тот же вечер, как Сага позвонила Агде, к Франциске пришел Александр. Стук в дверь раздался одновременно с включение фонарей на улицах. Услышав его, Франциска отбросила недавно начатую книгу «Бытие и ничто» Жан-Поля Сартра, не стала надевать тапки и с босыми ногами побежала вниз.

– Привет, – оно прозвучало так тепло из его улыбающихся уст. Этот высокий сутулый парень с прокуренной одеждой и таким же голосом, был ребенком, краснеющим от радости успеха. Он пришел в алой джинсовке с теплой прокладкой. На его пальцах были кольца, на одном из которых было мелко написано «carpe diem», что ему подарила Франциска.

– Что ты встал будто вкопанный? На улице сейчас уже холодно, ты дрожишь, как дворняжка, заходи быстрее. – Франциска редко церемонилась, что в большинстве случаев было образом.

– Здравствуй, СашА?.. – донесся голос Сабины из гостиной. – Ведь такое уменьшительно-ласкательное имя от Александра?

– А-ха-ха, да, вы правы.

– Это, кстати, женское имя, – невзрачно сказала Франциска.